— Итак, Вениамин Генрихович, что вы можете мне сообщить? — спросил будущий правитель, глядя на предводителя ковена магов крови, стоящего перед постелью мертвого государя.

Мужчина с тростью прикрыл глаза, сосредоточившись на анализе лежащего перед ним тела.

— Боюсь, у меня для вас не самые приятные известия, ваше императорское величество, — первым обратился он к наследнику, как к государю.

— Оставьте лесть, — чуть резче, чем следовало, ответил будущий монарх. — Говорите по делу.

Вениамин Генрихович склонил голову, демонстрируя покорность его воле.

— Вмешательство посторонних можно исключить, — озвучил свои выводы маг крови. — Его императорское величество сознательно снял свою защиту перед магией, и она уничтожила его так, что никому не удастся даже поднять тело. При любой попытке воздействовать на государя подобными чарами его физическое тело просто обратится в прах, ваше императорское высочество.

— Вы тоже ничего не можете сказать, — вздохнул наследник престола.

— Магия крови может очень многое, однако не всемогуща, — со всем смирением ответил Вениамин Генрихович. — К сожалению, я вынужден констатировать, что его императорское величество сам принял решение о своей судьбе и сам его исполнил. Его артефакты, по сути, блокирующие любое постороннее вмешательство, по-прежнему функционируют, и даже мне, чтобы пробиться сквозь них, пришлось бы долго готовиться. И то не факт, что я бы достиг успеха. Однако этого не понадобилось. Смерть его императорского величества — это дело его собственных рук, умышленно или нет.

Будущий император опустил веки и просидел так несколько секунд. Наконец, он расслабил плечи и, открыв глаза, велел:

— Благодарю, Вениамин Генрихович, оставьте меня.

Когда маг крови покинул покои почившего государя, наследник престола Российской Империи взглянул на мертвого отца в последний раз, а затем накрыл его лицо одеялом.

— Спи спокойно, отец, — произнес сын. — А я приведу нашу страну к процветанию.

Уже не оборачиваясь, он покинул помещение. Пора объявить траур и отдавать первые распоряжения.

Император умер, но его империя будет жить.

Полигон Службы Имперской Безопасности. Иван Владимирович Моров.

Несмотря на то, что наследник престола объявил траур, никто не снимал с меня обязательств учить Антонину Владиславовну.

Так что оставшуюся половину дня я гонял Жданову по уже освоенным печатям, заставляя на ходу менять их свойства. Для этого местные сотрудники соорудили нам настоящий лабиринт, имитирующий городскую застройку.

Несколько пустых зданий, в которых скрывались условные противники, удерживающие заложников. И Антонина Владиславовна должна была пройти все препятствия, не задев гражданских, но уничтожив всех врагов.

— Нужно продолжать тренировки, — объявил я, подводя итоги. — У вас есть прогресс, Антонина Владиславовна. Можно сказать, меняете печати вы почти мгновенно.

— Но только почти? — уточнила она с усмешкой.

— Именно, — кивнул я. — Завтра, пожалуй, мы встретимся у меня в лавке. Заодно попрактикуемся в артефакторике. Но это будет уже завтра. На сегодня я рекомендую вам хорошенько выспаться и к магии не прибегать. Ваш резерв сейчас привыкает к закалке, вы проводите через него столько силы, сколько не проводили ранее. Так что нужно время на восстановление, если не хотите надорваться.

Она поклонилась, тряхнув золотыми волосами.

— Прислушаюсь к вашему совету, Иван Владимирович. Но разрешите уточнить?

— Да, Антонина Владиславовна? — кивнул я.

— Вы не хотели бы поужинать? — спросила она. — Обычно вы угощали меня, Иван Владимирович, и я чувствую себя обязанной хоть раз накормить вас в ответ. А то мне, признаться, неловко.

Я усмехнулся и взглянул на часы.

— Боюсь, что сегодня уже поздно, Антонина Владиславовна, — произнес я. — А завтра нас обоих будет ждать тяжелый день. Давайте в эту субботу?

Если в начале моей речи Жданова расстроилась, хотя и старалась не подавать вида, то в конце едва не засияла.

— Хорошо, Иван Владимирович, значит, в субботу с меня ужин, — произнесла она, лучезарно улыбаясь. — Я очень постараюсь, чтобы вам понравилось.

Я хмыкнул в ответ.

— До свидания, Антонина Владиславовна, — произнес я, чуть наклонив голову.

Она тоже попрощалась и отправилась домой. А я еще задержался на полчаса, чтобы самому поработать с печатями. В итоге с полигона уезжал уже так поздно, что, кроме дежурных сотрудников, на месте никого не оказалось. Полагаю, если бы не мое благородное происхождение, меня бы давно выгнали.

Болт понес меня по столичным дорогам, унося от полигона в сторону особняка. Успехи Ждановой откровенно радовали, и хотя я и говорил, что ее навык работы с печатями пока несовершенен, для уроженки этого мира она показывала отличный результат.

Был у здешней системы обучения одаренных несомненный плюс. Никто их не гнал по узлам, и тела чародеев успевали привыкнуть к тому количеству силы, которое у них имелось. Да, получались усредненные маги, не способные вершить великие дела, поворачивать реки вспять и пластать горы взмахом ладони. Но государству такие и не требовались.

Что говорить, до недавних пор у Российской Империи своих магов практически и не имелось. Создание ведомства государевых чародеев, инициированное даже не самим императором, а его родственником, только станет будущим подспорьем для исправления этой ошибки. А пока магия в руках дворянских родов, и они не спешат ее выпускать в чужое пользование.

Сбросив скорость, я свернул с оживленной улицы в переулок, чтобы срезать путь. Навигатор показывал короткую дорогу, так что сегодня я путешествовал исключительно дворами — остальная Москва практически полностью встала в пробку. Если бы я поехал на «Коршуне», тоже был бы вынужден стоять, а так мог протиснуться.

Уже въехав в свой район, я встал на светофоре и уперся ногами в асфальт, чтобы не потерять равновесие. Рядом со мной никого не было, ближайшие автомобили только въезжали на дорогу, сворачивая с магистрали.

А потому, когда из темноты вылетели несколько мотоциклов, я поднял голову, разглядывая их. В моем районе байкеров не было, и еще только услышав рев их моторов, я уже напрягся.

А когда оказалось, что за спиной каждого мотоциклиста сидит по магу, который поспешил ударить в меня с двух рук, я усмехнулся. Вражеские заклинания ударили в защиту, не оставив на мне и следа. А я заглушил двигатель Болта и выставил подножку.

Похоже, кто-то решил, что гибель императора развязывает ему руки. В таком случае мне не остается ничего иного, как эти самые руки вырвать.

За мной ехали машины, и теперь, увидев магическую свистопляску, они били по тормозам и пытались развернуться, чтобы не попасть под удар. Мотоциклисты заворачивали, катаясь вокруг меня, пока их напарники вываливали на меня свои заклинания.

Накрыв Болт защитным куполом из четырех стихий, чтобы не повредить технику, я приступил к уничтожению врагов. На нападавших имелись артефакты, но до моих им было далеко, однако они прикрывали ото всех стихий — пусть слабо, в лучшем случае срезая четверть ущерба. Но я и не собирался бить стихийной магией.

Зачем размениваться на зрелищные чары, когда можно все сделать проще и дешевле?

Создав крохотное силовое поле на уровне шеи одного из мотоциклистов, я перешел к следующему. Тот, напоровшись на висящие в воздухе чары, захрипел, схватился за горло, а уже через миг отсеченная голова в шлеме покатилась по асфальту, мотоцикл завалился на дорогу, придавив ногу чародею.

Остальные тут же брызнули в стороны.

Подхватив телекинезом оторванную голову, я прямо ей забил поверженного мага. Удары приходились в грудную клетку. Шлем влетал в пассажира, как футбольный мяч, запущенный самым сильным ударом профессионала. Так что если после первого удара врагу отбило дыхание, то уже после седьмого вмятые ребра прорвали куртку и вышли из спины.