Они пробежали коридор и повернули направо. Они проверяли дворы один за другим, пока не наткнулись на очередных слуг и двух мужчин, следящих за боем.

— Да что с ним такое⁈ — кричал один из мужчин, хватаясь за голову. — Его же на потеху публике гоняют по полю, как поросёнка!

— Эти не похожи на магов, — сказала Тама. — Давай дальше!

Только они хотели покинуть помещение, как мужчина закричал:

— Да бей же его, Эйдан! Чему я тебя учил⁈

Цедас переглянулся с Тамой и, кажется, понял, кто перед ним стоял.

— Господин! — закричал он, приблизившись к ним. — Господин!

Мужчины обернулись и вопросительно посмотрели на него.

— Вы Емрис? — спросил Цедас. — Наставник Эйдана?

— Рыцарь Емрис Вонгхар! Что вы хотели?

— Нужна ваша помощь! Эйдан в беде!

— В какой ещё…

— Эйдан под проклятием, — бесцеремонно оборвала его Тама. — Надо найти мага, проводящего ритуал.

— На нём же Узы доблести.

— Артефакт не реагирует.

— С чего вы решили?

— Бездна, вы что не видите? — раздражённо спросила Тама, жестом указав на арену. — Он под проклятием!

— Раз так, куда смотрят маги, мать их⁈ — зло спросил Емрис, бросив встревоженный взгляд на турнирное поле.

— Ритуальную магию нельзя отследить, но тот, кто колдует, должен находиться рядом с целью.

— Надо прервать поединок!

— Бой не остановят из-за наших… догадок.

— Да я сейчас же выйду на…

— Господин Емрис, вы только опозорите Дом Кастволков и себя, — прервал его второй мужчина.

— Хватит болтать, — сказала Тама. — Надо продолжать поиски!

Емрис, к счастью, не стал допытывать их ненужными вопросами:

— Хорошо, ведите!

Они забежали в следующий оружейный двор и снова не нашли там никого подозрительного.

— Дальше! — скомандовала Тама.

— Вы друзья Эйдана? — на ходу поинтересовался второй мужчина.

— Да, учимся вместе. Меня зовут Цедас Соннан, а мою спутницу — Тама ган Раббани.

— Рыцарь Брунас Ульф, — представился он. — Рад знакомству.

— Взаимно, господин Брунас.

Емрис распахнул следующие двухстворчатые двери, но вдруг ему перегородила путь охрана:

— Сюда нельзя, господа.

— С какой стати?

— Этот оружейный двор занят.

— Кем?

— Господа, прошу…

— А вы чьих будете? — перебил охранника Емрис. — Ни формы, ни знаков.

— Господа, вам стоит покинуть…

Емрис грубо толкнул говорящего и шагнул внутрь. В эту же секунду второй охранник обнажил меч, но Брунас молниеносно сократил дистанцию и прижал к его горлу кинжал.

— Дёрнешься, и я вскрою тебе глотку.

Только эти слова были произнесены, как их разом вытолкнуло сильнейшим воздушным потоком. Все тут же повскакивали на ноги, и началась битва. К двум охранникам присоединилось ещё четверо.

— Тама! — закричал Цедас.

— Знаю!

Она сделала пас рукой и сразила одного из врагов — тот схватился за голову и протяжно закричал. Цедас краем глаза заметил убегающих слуг позади и во всё горло закричал им вслед:

— Приведите стражу!

С собой у него не было ни защитного, ни боевого артефакта. Стихийной магией он не владел, да и ритуальной тоже, поэтому сейчас лишь наблюдал за боем со стороны.

Емрис и Брунас оказались превосходными воинами: они сразили четырёх нападавших, даже не поранившись. Пятый нырнул обратно за двери, и тут проход заполонил огонь.

— Берегись!

Все бросились в рассыпную. Цедас упал лицом вниз и прикрыл голову. Поток огня пронёсся над ним, едва не подпалив пальцы. Он прополз дальше и прижался к стене.

— Надо что-то сделать со стихийником! — крикнула Тама. — Я его не вижу!

Емрис на миг заглянул в проход, и в ответ по ним ударил огонь.

— Они отступают! Хотя бы один нужен живым!

«Придётся использовать духоплетение, — подумал Цедас. — Нет выбора!»

Он приготовился нырнуть в мир душ, но вдруг со стороны врагов донеслись крики. В их двор тоже привалило стражи, среди которых Цедас заметил боевых магов.

— Всем стоять! Бросьте оружие!

— Ну наконец-то! — крикнул Емрис, бросив меч на землю. — Мы свои! Свои!

Мне хотелось завопить от всепоглощающего ужаса. Инстинкты кричали: беги отсюда, беги без оглядки! Я мог сдаться, мог покинуть арену, но вопреки всему зачем-то продолжал отражать удары, из последних сил удерживая трясущимися руками меч. Это длилось бесконечно долго, пока Сьегар не повалил меня на землю.

— Умоляй о пощаде, и, быть может, я сохраню тебе жизнь, — сказал он так, чтобы его мог услышать только я. — Встань на колени и моли о милости!

Всё изменилось в один миг. Страх вдруг отступил, и мой разум прояснился. Я услышал крики зрителей и их смех. Лишь сейчас я осознал, что был во власти зловещего морока, порождённого чужим колдовством. Я бросил взгляд на Узы доблести — они даже не отреагировали на магию.

Ярость вскипела во мне, заставляя каждую мышцу напрячься, а сердце — забиться с удвоенной силой. Всё моё существо жаждало отмщения за это унижение.

Резким рывком я вскочил на ноги, оттолкнувшись от земли.

— Ты знал, — процедил я сквозь зубы. — И это ты называешь честным поединком по старым традициям?

Лицо Сьегара оставалось непроницаемым, но взгляд выдавал: он всё понял. Он был в курсе проклятия и нарочно измывался надо мной.

Сьегар молча принял стойку и приготовился к бою. Теперь он был абсолютно серьёзен. Наши клинки со звоном скрестились, и битва завертелась с новой силой. Сьегар был поистине достойным противником — его удары сыпались один за другим, яростные и безжалостные. Каждое движение было выверено до миллиметра, каждый взмах меча — точен и смертоносен. Ни один из нас не желал уступать другому ни пяди.

В скорости и технике Сьегар мне не уступал, а может, и превосходил. Одно я знал точно: он был гораздо выносливей меня благодаря ритуалам. Если так продолжится, то рано или поздно я проиграю. Я внимательно следил за каждым движением Сьегара, ища брешь, которую можно было бы использовать. Мой разум лихорадочно просчитывал варианты, ища выход из, казалось бы, безвыходной ситуации.

Мне пришла очевидная мысль: у меня был Мрак. Сейчас использовать силу древних я не мог, но что мешает использовать после боя? Я не должен бояться ран.

Я ринулся вперёд, нанося серию быстрых, но точных ударов, вынуждая Сьегара отступать. Он парировал мои атаки, но я не давал ему и мгновения передышки. Я намеренно ошибся, и Сьегар замахнулся для сокрушительного удара сверху.

Вместо того, чтобы парировать атаку, я в последний момент отвёл руку и, вывернув кисть, направил остриё меча прямо в его шею. Всё произошло за доли секунды, и потому никто из нас не успел защититься. Его клинок разорвал мне надплечье, с хрустом сломав кость, а мой — насквозь пронзил его горло.

Я упал на колено, пытаясь остаться в сознании. Сьегар уронил меч и, удивлённо коснувшись раны, сделал два шага назад, а затем рухнул.

Арена утонула в тишине.

Затупленное лезвие вошло не слишком глубоко, но раздробило ключицу. Сделав несколько судорожных вздохов, я заставил себя подняться. Перед глазами на миг всё плыло.

— Эйдан! — вдруг донеслось с трибун! — Эйдан!

Сперва робко, а затем всё громче и увереннее моё имя подхватывали сотни, тысячи голосов:

— Эйдан! Эйдан! Эйдан! Эйдан!

Скандируя моё имя, зрители создали оглушительный рокот, заполнивший арену подобно раскатам грома. Преодолевая боль, я поклонился Фридолину и, дождавшись его хлопков, поковылял к выходу.

Папа был вне себя от ярости. Я впервые слышал, чтобы он так кричал.

— Почему обычные студенты академии поняли, что мой сын под проклятием, а стражи-маги нет⁈

— Господин Лэвалт…

— Не надо меня затыкать! — прогремел он, обрушив свой гнев на главу стражи.

Кроме нас троих в большой комнате находилось немало народу: Емрис, Брунас, Цедас, Тама, Кьювен, стражи, какие-то придворные маги и ещё несколько случайных лиц.