– Сестра Рослава? – Варна прищурилась. – Это она тебя прислала?

– Что? Нет! Никто не знает, что я здесь, я через окно сбежала, чтобы Светозарные меня не заметили! – возмутилась Марья. – Скажи мне, Черная Варна, из-за тебя страдает Святослав?

– Понятия не имею.

– Врешь, – с горечью сказала Марья, – только даже себе в этом не признаешься.

– Свят никогда не стал бы себя калечить.

– Получается, не так уж и хорошо ты его знаешь.

– Мы жили под одной крышей, сражались вместе десять лет!

– Да только не хватило тебе этого времени, чтобы как следует узнать его!

Они уставились друг на друга, сжав кулаки. Варна стиснула зубы, на ее челюсти проступили желваки.

– Чует мое сердце, что Святослав любит тебя, – сказала Марья, – а тебе и дела до него нет.

– Это не так.

– Да? Тогда почему ты допустила, чтобы он творил с собой такое? Почему тебя не было рядом с ним?

– Ты не знаешь, о чем говоришь. – Варна раздраженно махнула рукой.

– Я-то как раз знаю, а вот ты… – Марья покачала головой. – Мне всего тринадцать годков, но понимаю я куда больше, чем ты, Черная Варна. Тебе десяти лет не хватило, чтобы понять, как он в тебе нуждается, а мне было достаточно нескольких месяцев. Давно ты видела его улыбку? Я вот смогла заставить его улыбаться. Знаешь, что мне пришлось для этого сделать? Ничего! Я просто была добра к нему.

Варна скривилась и отвернулась. Видно было, что слова Марьи задели охотницу. Пусть так, поделом! Марье захотелось схватить ее за плечи, встряхнуть, даже ударить, чтобы она поняла наконец, что нельзя измываться над хорошими людьми!

– Я не могла быть рядом с ним, – глухо сказала Варна. – На то были причины.

– Нет причин, чтобы предавать доверие.

Их взгляды снова встретились. Теперь Варна выглядела не так внушительно, она словно съежилась, уменьшилась в размерах и растеряла всю свою самоуверенность.

– Я не могу исцелить его, – сказала Марья. – Я бы пожелала ему другой судьбы, но он от тебя, наверное, не откажется. И пусть ты мне совсем не нравишься, я прошу тебя: поезжай к нему. Оставь своих мертвецов, меньше их все равно не становится. А Святослав, он… – Она осеклась. – Он заслуживает спасения.

– Я знаю, – откликнулась Варна. – И сейчас я рада, что в темные дни с ним был человек, которому не плевать на него.

– Самые темные дни еще впереди, – неожиданно для себя сказала Марья. – И ему нужен кто-то, кто поможет ему пережить их. К сожалению, этот человек не я.

С чувством выполненного долга Марья встала и посмотрела на Варну сверху вниз. Надо же, а ведь она ее боялась.

– Теперь я знаю, что сделала все, что могла. Помоги ему, Варна. – Марья коснулась ее плеча. – Пожалуйста.

Она вышла в коридор, посмотрела на хмурого юношу, стоящего у стены, и пожала плечами, мол, прости. Ему этот разговор слышать было нельзя.

Теперь оставалось надеяться, что охотница послушает ее и отправится в Ясностан. С каждым днем состояние Святослава становилось хуже.

– Что ты здесь делаешь?

Марья замерла словно воришка, пойманный за карманничеством. Одна из Светозарных вышла из тени и схватила ее за плечо.

– Я могу все объяснить!

– Прибереги оправдания для старшей. – Светозарная потащила ее за собой.

Представив грядущую взбучку, Марья скривилась и пошла за ней, нехотя переставляя ноги.

Они остановились перед камнем на распутье и некоторое время топтались на месте. Никто ни слова не произнес, но Владлен кожей чувствовал растущее напряжение.

– Да ладно вам, – как мог беззаботнее сказал он, – двум смертям не бывать, а одной не миновать!

Лука смерил его убийственным взглядом, и он прикусил язык. Да подумаешь! Он-то хотя бы пытается шуткой напряжение прогнать.

– Вы всё еще можете уйти, – напомнил Всеволод.

– Спасибо за предложение, однако мы свое слово держим, – откликнулся Владлен.

Отчего-то идти туда совсем не хотелось. Солнце светило, облака кучерявые по голубому небу плыли, но было в той стороне что-то, от чего волосы на руках дыбом вставали. Все они чувствовали это, но отступать вроде как поздно, зря, что ли, в такую даль ходили и чуть в ледяной воде не погибли?

– Тогда пойдемте, – сказал Всеволод и повел свою кобылку вперед.

И они пошли, пусть и нехотя. Мысленно Владлен уже трижды проклял эту затею, но не бросать же ее сейчас? Лука упрямо вперед шел, предложи ему Владлен отступить, друг бы ни за что не согласился.

За себя он не переживал, давно привык рисковать собственной жизнью, а вот за спутников душа болела. Всеволод хорошим человеком выглядел, а уж про Луку и говорить нечего. Останься они в Ретре, ничего бы этого не было, дернул же нечистый их за языки!

До самого вечера Владлен мысленно сокрушался и вздыхал, в конце концов Лука не выдержал и спросил:

– Хочешь назад повернуть?

– Чует мое сердце недоброе, – признался Владлен. – Душа не на месте.

– Трусом ты вроде не был никогда. Что случилось?

– Сам не знаю. Просто с той стороны хладом могильным веет.

Думал, рассмеется Лука, скажет что-то ободряющее, но тот вместо этого кивнул сдержанно и нахмурился еще сильнее.

Шли они долго и всё больше молчали. Привалы делали, когда переставлять ноги сил не оставалось.

Припасы к концу подходить стали, и Лука иногда отлучался, чтобы охотиться, но дичью леса окрестные оказались небогаты – пару раз он приносил зайцев, но все чаще им приходилось довольствоваться остатками пшена.

– Не отпускает меня тревога, – признался Всеволод на четвертый день. – Когда вода закончится, совсем худо станет.

Владлен с Лукой хмуро переглянулись. Спутник их дело говорил: если без еды можно продержаться, то без воды песенка их будет спета через пару дней.

– Может, сока с деревьев спустить? – предложил Владлен.

– Берез тут нет, – заметил Лука.

– Клен поищем.

– Кленовым соком не напьешься, – вздохнув, сказал Всеволод.

– Но это лучше, чем ничего, – заметил Владлен.

Спать ложились в молчании. Каждый из них понимал, что, даже реши они назад повернуть, по пути им не то что ручья, но и лужи не встретится.

Смерть свою Владлен представлял по-разному, но никогда не думал, что помрет без воды в богами забытом краю, отправившись на поиски чужого царевича. Может, так и сгинули другие герои – не нечисть их сгубила, а жажда, от которой гречкой точно спастись не выйдет.

Утром они проснулись хмурые, отвели лошадей травки пожевать, а сами, вооружившись, пошли к лесу в надежде найти там хоть какое-нибудь дерево, способное утолить их жажду.

– А что будет, если мертвой воды хлебнуть? – спросил Владлен.

Лука покосился на него, а Всеволод устало ответил:

– Помрешь ведь. Положение у нас незавидное – вода есть, а пить ее нельзя.

– Живую я пробовал, – признался Владлен и заметил, как брови Луки поползли вверх. – Что? Очень уж пить хотелось, а ключ такой чистый, водичка прозрачная, вот я и…

– Не напоминай. – Всеволод облизал пересохшие губы. – Нужно было больше набрать, кто ж знал, что в этой проклятой пустоши нет ни ручейка.

Внезапно Лука остановился, присел на корточки и провел рукой по траве. Затем он поднял ладонь, и Владлен увидел на ней поблескивающую влагу.

– Роса, – догадался он. – Так что ж нам, листочки да травушку облизывать?

– Захочешь выжить, пойдешь и не на такое. – Лука достал флягу и принялся осторожно стряхивать капли воды в широкое горлышко. – Помочь не хотите?

Здраво оценив возможность найти клен среди елок, Владлен вздохнул и направился к кусту с широкими зелеными листьями.

Сбор воды занял у них все утро. Нацедить удалось дай бог четверть фляги, зато спину начало ломить так, будто он снова несколько верст тащил на себе здоровенного упыря.