— Все, удачи. Увидимся по ту сторону! — проигнорировал мой вопрос старший лейтенант — и захлопнул крышку багажника.

Через считанные секунды автомобиль тронулся.

* * *

Как любил повторять один мой постоянный клиент — из «прошлой жизни»: когда тебя везут в багажнике в лес — скверная это примета! Но если не в лес, а к морю (а где еще можно четырнадцать часов куда-то плыть?) — может быть, все не так уж и плохо?

Как бы то ни было, принимать снотворное я не торопился — ради хоть какой-то иллюзии контроля над ситуацией.

Ехали мы около часа — с непродолжительными остановками, видимо, на светофорах. Затем с полчаса простояли — и дальше двинулись короткими дергаными рывочками. Потом снова замерли, у машины хлопнула дверь, рядом послышались приглушенные голоса. Кажется, я разобрал на ломаном корейском: «Дипломатическая почта!» — но, возможно, это был какой-то посторонний разговор, к нам никакого отношения не имевший.

Затем кто-то размеренно постучал по крышке моего багажника, но открывать ее не стал.

Мы еще постояли, потом медленно покатили — и, видимо, остановились уже окончательно, водитель заглушил мотор. Но автомобиль все равно слегка покачивало. Мы на палубе?

С час ничего не происходило. Наконец раздался громкий гудок — мое убежище содрогнулось, и качка будто бы стихла. Ну или, скорее, уменьшилась, сменившись мелкой вибрацией. Зато время от времени стало кренить сильнее — но при этом плавно, не резко.

Все это было похоже на движение парома. Но легко могло оказаться и, скажем, конвейером пресса для утилизации старых автомобилей: ну а что, нет человека — нет проблемы…

Что морской паром, что подобный пресс я раньше только в кино видел, и уж тем более не заезжал на них в багажнике — так что судить мог разве что с очень большими допусками…

В итоге, хорошенько сам себя накрутив, я решил отправиться на разведку. Понятно, не телом — сознанием.

Семерка разноцветных кругов явилась мне с похвальной готовностью, в красный «люк» я тоже вошел чисто… И оказался над крышами десятков машин — действительно стоявших на палубе парома… И стремительно подо мной проплывавших! Судно-то двигалось — а я где взлетел — там и завис!

Я бросился в погоню за «своей» машиной. Ее, кстати, теперь еще нужно было найти среди других! А паром, зараза, шел ходко! Чего нельзя было сказать обо мне: после первого уверенного рывка я будто бы снова начал отставать! И быстрее лететь не получалось! Никак!

Уже почти оказавшись за кормой, я понял, что понемногу теряю связь с телом! Последним усилием рванулся вперед — и резко расслабился, нарочно перестав контролировать вознесение. На миг мне показалось, что совершена роковая ошибка и паром уходит — но тут меня уже насильно потащило к одной из машин (каким-то образом я успел рассмотреть, что у нее сине-белые дипломатические номера и флажок на переднем крыле — какой именно страны, точно не разобрал, но почему-то решил, что Венесуэлы).

Хлопок — и я снова в своем запертом в багажнике теле.

Уф-ф…

Ну, будем считать, обошлось. Опять же: паром, а не утилизационный пресс!..

Переведя дух, я таки выпил снотворное — и почти сразу уснул.

* * *

Разбудил меня водитель. Действительно похожий на венесуэльца — какими я их себе представлял. Да и флажок мне чуть позже удалось рассмотреть — он самый, желто-сине-красный с полукругом белых звездочек.

Машина стояла на суше, в каком-то тупике среди серых ангаров.

Водитель помог мне выбраться из багажника, после чего сунул в мои руки паспорт (тот самый, по которому я въезжал в Китай из России) и авиабилет рейсом «Циндао — Пхеньян», с пересадкой в Пекине. Махнул рукой в проход между ангарами: туда, мол, иди — а затем молча сел за руль и уехал.

Я же двинулся в указанном мне направлении — и скоро вышел к пассажирскому терминалу аэропорта уже упомянутого китайского города Циндао.

* * *

Когда мой самолет приземлился в Пекине, с момента Катиного предупреждения о проблеме с Чан Ми прошли ровно сутки. Даже с учетом предстоящей трехчасовой стыковки в столице Китая, в озвученный мне срок — два дня — я пока укладывался, даже с некоторым запасом.

Правда, ученица мудан говорила: максимум два дня…

В воздухе возноситься сознанием я, понятно, не рисковал (самолет — не тихоходный паром, улетит — не догонишь), но что из Циндао, что из Пекина несколько раз пытался с Катей связаться, уточнить ситуацию. Сперва она вовсе не отвечала, но однажды ненадолго все же проявилась. Сказала, типа, разговаривать ей сейчас предельно неудобно, но коротко сообщила, что новостей у нее, собственно, и нет. И не появятся, пока я не окажусь на месте, в госпитале: некогда оставленный маячок сработал и растаял, а напрямую, без меня, дотянуться до Ким из Сеула девушка не могла.

Возвращаясь к перелетам: до Пекина я добрался без происшествий, ровным счетом ничего примечательного не произошло и в аэропорту «Шоуду». А вот когда я уже занял свое место в самолете «Корё Эйр» рейсом на Пхеньян, в кресло рядом со мной внезапно плюхнулся самодовольный Юн.

Каким путем старший лейтенант сюда попал, поведать он не удосужился. Правда, и про мои приключения не спрашивал. Весь полет травил какие-то тупые анекдоты и делился байками из своей давней сеульской Кей-поп эпопеи — благо ни возле нас, ни в ряду впереди, ни в двух позади никто не сидел.

Я даже было заподозрил, уж не выпивши ли товарищ разведчик — мало ли, на радостях, что все благополучно обошлось с нашим побегом с Юга — но спиртным от него вроде не пахло.

В Пхеньяне с прочими прилетевшими пассажирами на паспортный контроль мы не пошли — спутник ткнулся в какую-то неприметную дверцу и поманил меня за собой. Длинный узкий коридор — и вот мы официально на Родине. Радушно встретившей нас в лице молодого армейского лейтенанта (то есть званием младше Юна, но старше меня) при поддержке двух хмурых рядовых. Больше поблизости не было ни души.

— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! — откозырял офицер моему сопровождающему, после чего повернулся ко мне. — Товарищ младший лейтенант, следуйте, пожалуйста, за нами.

— Простите? — нахмурился я.

— У меня приказ незамедлительно по прибытии в страну доставить вас к полковнику Кану, — снизошел до объяснения лейтенант.

— Э… Приказ — это прекрасно, но мне сначала нужно… — я повернулся к Юну, собираясь заручиться его поддержкой. В полете я ему говорил — ну, к слову пришлось — что первым делом намерен отправиться в госпиталь, навестить Чан Ми. Не объясняя, разумеется, зачем.

Однако былую дружелюбную беззаботность с лица старлея как рукой сняло.

— Я в курсе, — скупо кивнул мой сопровождающий. — У товарища полковника есть к тебе пара вопросов.

— С огромным удовольствием на них отвечу! — горячо заверил всех присутствующих я. — Но сперва все же, если вы не возражаете…

— Возражаем, — бесцеремонно перебил меня встречающий офицер. — Идемте, товарищ младший лейтенант — или я буду вынужден применить силу!

Вот, значит, как…

Я все же снова посмотрел на Юна.

— Слушай, дружище, очень надо! Понимаешь…

— Выполняйте приказ, товарищ младший лейтенант! — сухо отчеканил тот, не дав мне ничего толком сказать. И добавил чуть менее официально: — Поверь, тебе же будет лучше, если сделаешь это добром. А пройдет все нормально — к Ким своей заедешь завтра. Или послезавтра, если дело затянется. Никуда она не убежит — в ее-то состоянии!

Это он так для разрядочки шутканул, типа?

Зря — но даже не это сейчас главное…

Кроме всего прочего — какое еще «завтра»⁈ Было, на секундочку, раннее утро! То есть разговор у полковника по умолчанию ожидался долгим?

— Можно мне хотя бы…

— Нет!

Между тем лейтенант и его свита обступили меня почти вплотную.