— Что за бардак творится в этом Вольске? — пробормотал он себе под нос, просматривая очередной отчет о расследовании. Дела были явно «слиты» — важные улики исчезали, свидетели внезапно меняли показания, а ключевые подозреваемые получали железное алиби.

Но кое-что все-таки привлекло его внимание. В трех разных делах фигурировали идентичные пули, выпущенные из снайперской винтовки СВДС с глушителем.

— Ну давай, покажи мне что-нибудь интересное, — прошептал он, перебирая фотографии с мест преступлений. Три разных жертвы, три разных района города.

— Твою мать, — пробормотал Север, вглядываясь в отчеты экспертов. Все жертвы были убиты с большого расстояния, одним точным выстрелом из одного и того же оружия. Снайпер явно знал свое дело. Но как связать эти убийства с Наумом? У того всегда было железное алиби — десятки свидетелей, камеры видеонаблюдения фиксировали его присутствие в клубе «Нау». Комар носа не подточит.

Северский переключился на другое направление — возможный шантаж. После истории с Прониным он начал копать глубже, изучая недавние сделки Наума. За последний год тот существенно расширил свою империю — новые активы, крупные денежные переводы, доли в бизнесе. И все это — подарки от успешных бизнесменов.

— Щедрые какие, — усмехнулся Север, просматривая список «благотворителей». За последнюю неделю он встретился с несколькими мужчинами из своего списка. Большинство отнекивались, но по их глазам, по нервным движениям было видно — они что-то скрывают. Некоторые, при упоминании слова «шантаж», отводили глаза, меняли тему, спешили закончить разговор. Майор чувствовал — они что-то скрывают, но страх перед Наумом был сильнее желания сотрудничать со следствием.

«Ничего, — думал Северский, делая пометки в блокноте, — рано или поздно кто-нибудь из них не выдержит и заговорит. Нужно только надавить посильнее, показать, что есть альтернатива — защита закона вместо бесконечных поборов Наума».

Он планировал вызвать некоторых бизнесменов на официальный допрос. В стенах Следственного комитета, под протокол, они могли быть более откровенны. Особенно если намекнуть на возможное обвинение в соучастии в преступной схеме.

Но пока все улики были косвенными. Северский понимал — Наум слишком умен и осторожен, чтобы оставлять явные следы. Нужно было найти слабое звено в его организации, кого-то, кто мог бы предоставить прямые доказательства преступной деятельности.

А сегодняшнее утро началось для Северского с неожиданной находки. На его рабочем столе лежал плотный конверт без обратного адреса. Внутри обнаружилась целая подборка фотографий, от которых у майора перехватило дыхание. На каждом снимке была Настя — элегантная, соблазнительная, в компании тех самых бизнесменов, которых он подозревал в причастности к схеме шантажа Наума.

Северский внимательно изучал каждую фотографию. Вот Настя в изысканном ресторане, склонившись к собеседнику с многообещающей улыбкой. На другом снимке она выходит из дорогого автомобиля, поправляя безупречную прическу. Каждый кадр был сделан профессионально, с выверенного ракурса, позволяющего четко идентифицировать всех участников встречи. Каждый снимок — как удар под дых. Мужчины на фотографиях смотрели на нее с плохо скрываемым вожделением, а она… она играла свою роль безупречно. Настоящая охотница, расставляющая сети для очередной жертвы.

— Значит, вот как это работает, — процедил Север сквозь зубы. Наум использовал Настю как приманку, заставлял её соблазнять нужных людей, а потом шантажировал их.

Северский откинулся в кресле, массируя виски. Картина начала складываться. Настя создавала компромат, который потом использовал Наум для шантажа. Угроза развода и потери половины бизнеса заставляла жертв идти на сделку. А тех, кто отказывался, ждала встреча со снайпером.

В дверь постучали. Молодой оперативник принес новые материалы — результаты проверки банковских счетов компаний, связанных с Наумом. На первый взгляд все было чисто — легальные транзакции, официальные контракты. Но Север не зря считался одним из лучших следователей. Он видел закономерности там, где другие замечали только случайные совпадения.

Внимательно изучая движение средств, он заметил интересную деталь — каждый раз после встречи с Настей, зафиксированной на фотографиях, в течение недели следовал крупный перевод на счета, подконтрольные Науму. Суммы варьировались, но схема оставалась неизменной.

— Сука, как же все продумано, — выругался Северский, закуривая очередную сигарету. Наум выстроил идеальную систему — никакого прямого вымогательства, никаких явных угроз. Просто красивая женщина, компрометирующие фото и «добровольные» пожертвования от благодарных бизнесменов.

— Черт возьми, — пробормотал Северский, откидываясь в кресле. Теперь все складывалось в единую картину. Настя была не просто подругой Наума — она являлась ключевым элементом его схемы. Именно она выполняла роль приманки, очаровывая потенциальных жертв, создавая компрометирующие ситуации, которые потом использовались для шантажа.

В конверте также обнаружились распечатки банковских переводов и копии документов о передаче собственности. Все сделки были оформлены безупречно с юридической точки зрения. Добровольные пожертвования, деловые соглашения, партнерские инвестиции — за каждой формулировкой скрывался очередной акт вымогательства.

Северский начал сопоставлять даты на фотографиях с финансовыми документами. Закономерность была очевидной — через две-три недели после встречи с Настей очередной бизнесмен внезапно проявлял невиданную щедрость по отношению к Науму. Схема работала как часы, принося стабильный доход своему создателю.

Но зачем прислать эти фото именно сейчас? За ним явно следили, контролировали каждый шаг его расследования, а сейчас решили подкинуть компромат на Настю. Возможно, это люди Наума, демонстрирующие свою осведомленность и пытающиеся предупредить следователя. Или кто-то из конкурентов решил воспользоваться ситуацией, чтобы избавиться от опасного соперника.

Аккуратно сложив все, что было в анонимном конверте, Север открыл свой сейф и положил конверт к лежащей там особой папке — его личное досье на Наума. Здесь хранилось все, что ему удалось накопать за последние месяцы. Каждый документ, каждая фотография, каждая заметка могли стать тем недостающим звеном, которое приведет к развязке. Все важные документы теперь хранились в сейфе под камерами наблюдения — он не собирался рисковать собранными доказательствами.

Часы показывали далеко за полночь, но сон не шел. Слишком много информации, слишком много вопросов без ответов. Северский захлопнул очередную папку с документами и потер уставшие глаза. Он решил, что пора ехать домой — утро вечера мудренее.

Прохладный ночной воздух немного освежил голову. Север медленно шел к своему внедорожнику, припаркованному у здания Следственного комитета. Достав ключи, он привычным движением открыл машину и бросил портфель на пассажирское сиденье.

Дорога домой заняла минут двадцать. Район спал, только редкие окна светились в темноте. Припарковавшись у своего подъезда, Дмитрий вышел из машины и по привычке закурил. Это был его ежевечерний ритуал — последняя сигарета перед сном, момент, когда можно спокойно подумать, собраться с мыслями. Слишком много информации, слишком много совпадений. Досье на Наума становилось всё толще, но ключевого доказательства по-прежнему не хватало. И эта история с Настей… Он до сих пор не мог понять, играет она с ним или действительно что-то чувствует.

Свет подъездного фонаря создавал вокруг него ореол желтоватого света. Север поднял голову, разглядывая фасад своего сталинского дома. Ему всегда нравилась эта монументальная архитектура — что-то в ней было незыблемое, вечное. Как и справедливость, которой он служил.

Глубоко затянувшись, он выпустил струю дыма в ночное небо. Мысли снова вернулись к расследованию. Что-то не давало ему покоя, какая-то деталь ускользала от внимания. Он чувствовал, что близок к разгадке, но каждый раз, когда казалось, что ответ уже в руках, все рассыпалось как карточный домик.