Госпожа Рас замолчала, давая мне время на переваривание информации. И я переваривала. Интенсивно так, что запуталась окончательно.

— Так на развитии каких каналов ты хочешь остановиться сейчас, Зира?

Я удивлённо вскину взгляд на куратора.

— Яснознание, ясновидение, яснослышание? — подсказала она. — Это самые первые шаги в менталистике, но их нужно делать поочерёдно.

— Я думала, что мы будем сначала искать во мне предрасположенность, — нерешительно промямлила я.

— Для других адептов с зачатками ментального дара — да. Но тебе нужно развивать все три канала. Ты — не все. И миссия у тебя другая, — куратор проследила за моим неуверенным движением по краю мантии. — Предлагаю заняться яснознанием, адептка. — Внесла предложение нагиня.

— Почему Вы так думаете?

— Этого дара у тебя явный перебор, насколько я могу судить по своим наблюдениям. Но что с ним делать ты не знаешь, а потому ведешь себя, как слепой детёныш.

— А что с остальным? — сравнение было логичным, но я нахмурилась.

— Остальные направления для тебя еще тяжелы для восприятия. Не спорь. Я это чувствую. Твоя эмоциональная нестабильность не позволит тебе правильно считывать информацию с этих каналов. Пока. В этом твоя неуверенность в себе полностью оправданна. Ты уже с этим столкнулась и не раз.

В этом магистр была права. Дров я наламывала с пол оборота. До чёртиков неприятное ощущение, когда тебя читают, как книгу.

— Ты готова?

Тихое покашливание рядом. Я вздрогнула. Не заметила, как куратор подошла так близко. Вот и еще одно подтверждение её правоты.

— Да.

— Самое главное в яснознании, — без какого-либо перехода продолжила госпожа Рас, — разделение потока поступающей информации и своего мыслящего Я. Быть свидетелем мысли, но не становиться самой мыслью. Не погружаться в неё для «переваривания», а только отслеживать. Это поможет тебе открыть свой канал яснознания. На словах это — мелочь, на деле же очень тяжело не вникать в мысль и не обдумывать её, едва она появляется в голове. Постоянный анализ — в этом всё наше сознание. Второе правило, не отождествлять себя с самим каналом информации. Ты только сторонний свидетель, считывающий информацию.

Передо мной вместо старушки-леди появилась змеиная голова. Восприятие окружающего моментально сузилось и сконцентрировалось на глазах нагини. Даже её раздвоенный, мельтешащий язык не мешал. Я видела лишь глаза с узкими вертикальными зрачками. Всё остальное терялось в дымке и более не отвлекало меня.

— С-сконцентрируйсся на дыхании. Почувствуй его вибрации, форму, саму суть. Дышши… Дыхание — твоя с-сила. Жизненная с-сила. Управляеш-шь дыханием — управляеш-шь с-своей жизненной с-силой. Подчинив её с-себе, ты с-сможеш-шь приказать с-себе излечитьс-ся, умереть или жить. Узнай с-суть дыхания. Дыш-ши ровно. Вдох и длинный выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Задержи дыхание насколько с-сможешь. Теперь выдох. С-сейчас ты очищаешь легкие от грязи. Твоё дыхание воздух или какая-то другая с-субстанция? Что ощущаешь?

— Не знаю. Но чувство… сила приливает в тело.

— Правильно, девочка. Так и должно быть. Это твоя жизненная с-сила увеличивается. Дышшии…

Через некоторое время моё ощущение раздрая совершенно пропало. В теле поселилось что-то искрящееся. Я готова была сдавать годовые нормативы у магистра Совела, прямо сейчас. А потом это ощущение появилось и в голове. Немного кружащее, наполненное силой ощущение ворвалось в сознание ярким светом.

— Прорыв, — где-то рядом послышался шелестящий голос. — Ты уже давно готова принять с-свои с-спос-собнос-сти, девочка. Это твой путь. Дай с-себе время запомнить с-суть и форму твоей жизненной с-силы. Не с-спеш-ши… Пус-сть с-суть с-силы заполнит каждый уголок твоей головы, твоего с-сознания. В дальнейшем, тебе будет дос-статочно прос-сто вс-спомнить и ты ощутишь вс-сё заново, в один момент…

Сколько прошло времени, пока я созерцала нечто яркое в своей голове, не знаю. Но я не устала. Я словно играла с чем-то блестящим и пушистым. То перекатывала это нечто, то притрагивалась, ощущая его упругость и податливость одновременно. Ощущения, будто от пушистого, тёплого пузика котёнка. Улыбка расползлась по лицу, но голос куратора выдернул из умилённого созерцания.

— С-сфокус-сируйс-ся на точке между бровей, Зира, — голос гипнотизировал. — Не забудь, ты только с-сторонний с-свидетель проис-сходящего. Пос-смотри, как мыс-сли роятс-ся в твоей голове. Они — пчёлы. Отдельно ты, отдельно они. Вс-спомни форму и с-суть с-своего нового дыхания. Пропус-сти его через мысли и точку между бровями. Открой канал… Видишь? Твои мыс-сли, они с-словно подс-свечены изнутри… как на витрине… будто чужие. Оцени, рас-сортируй их. Там, где ес-сть обида, гнев, мыс-сли рас-сыпаются, с-становятс-ся клочками дыма. Разложи их по полочкам. Рас-смотри с-со вс-сех с-сторон. Злость больше не управляет тобой. Как и обида. Они бес-сильны — ты неприкосновенна для них. Твой ум возвыщаетс-ся над мыс-слями. Ты — чтец и с-судья для потока информации.

Туман рассеялся. Исчезли и глаза, гипнотизирующие меня. Госпожа Рас, как приличная дама, сидела напротив и благодушно взирала на меня.

— Как самочувствие? — по-доброму улыбнулась она.

— Вы не давали этого на занятиях, — голова немного болела, и я потёрла лоб.

— Осторожнее. А лучше не делай этого совсем, — посоветовала куратор, следя за моими действиями. — Физическое воздействие может повредить канал. Голова постепенно перестанет болеть. Это дело тренировок. На счёт остального… Знания можно давать не всем адептам. Чревато. И это не зависит от чистокровности особи.

Чувствовать себя избранной — это как сидеть на стуле с неудобной спинкой. Особенно, когда до этого всегда сидел вольготно. И к избранности тебя не готовили. Зато готовили к самому повседневному быту типичного обывателя. Не комильфо, одним словом. Собственно, при моём воспитании «стул» не только был неудобным, но и с гвоздями. С одной стороны интересно попробовать свои силы, с другой, действительно, — чревато. Странно я себя чувствовала на этом раздорожье.

— Что сейчас чувствуешь? — куратор внимательно следила за мной.

— Подташнивает, — призналась я.

— В тебе еще есть обида, — улыбнулась госпожа Рас. — Каналы забиты негативом, оттого такие ощущения. Всё еще злишься на Эристела?

Я упрямо промолчала. А на какой ответ рассчитывает госпожа Рас? Что я ей отвечу? Ни да, ни нет? С одной сторон, я уже успокоилась, но стоит мне прикоснуться к нему… противоречу сама себе, но ничего с этим поделать не могу.

Новели Рас вздохнула. В её руке появился исписанный лист. Соткался прямо из воздуха. Она протянула его мне.

— Что это?

— То, что поможет тебе справиться с внутренними противоречиями. Обычно именно они становятся камнем преткновения. Противоречия не дают договориться с собой. Момент эмоций — самый сильный. Это, — она указала на лист бумаги в моей руке, — очень сильный метод. Самовнушение.

Взяла протянутую бумажку. Вздохнула: снова что-то по типу «я должна»? Заглянула в лист под пристальным наблюдением куратора.

«Я позволяю себе снова быть собой…» Моргнула от удивления. И резко подняла взгляд на магистра. Женщина кивнула и улыбнулась. Я снова вернулась к чтению.

«Я позволяю себе снова быть собой. Возвращаю ушедшую радость жизни. Доверяю себе. Разрешаю себе жить спокойно, свободно и легко…» Дальше я уже читала через пелену слёз. Обычный листок бумаги говорил о потаённом. Просто о сложном. Мы все говорим ПОВЕРЬ В СЕБЯ. А нужно просто разрешить этому случиться.

— Это же…

— Люди недооценивают простых вещей. А они, обычно, самые действенные. Видишь ли, девочка, обида — яд. Об этом мало кто думает. Мы упиваемся обидой, думая, что так вычленяем себя из сложившейся ситуации. Считаем, что мы особенные. Пытаемся привлечь к себе внимание по максимуму. И всё для того, чтобы пожалели, а на обидчика показали пальцем и сказали «фу!»

Госпожа Рас скривилась так, как не подобает приличным леди, и я рассмеялась. Всё это было похоже на ребячество. Стало легко-легко. Магистр подхватила мою улыбку и улыбнулась в ответ, а затем сказала: