За мной незримой охраной следовали аринарцы, при необходимости передавая меня, как эстафетную палочку друг другу из рук в руки, как говорится. Я была благодарна их ненавязчивой заботе, хотя время от времени ловила на себе странные взгляды парней. И что еще больше поражало, их никто не гнал из общежития, когда кто-то их них заходил за мной. Они, вообще, стали свободнее и без опаски передвигаться по территории академии. Все попытки выяснить что к чему, с милой ответной улыбкой накрывались медным тазом и ужасной таинственностью. Парни отшучивались, и я отстала с расспросами.

А вот моим регулярным спутником снова стал адепт Эрентор. Галантный кавалер и нянька в одном лице. Первый вариант меня устраивал, второй — нет. Но кто меня спрашивал? А еще я ежедневно встречалась с куратором. Мы совместно пытались найти во мне точку спокойствия, как у Пифагора — опоры. Только мне не мир нужно было перевернуть, а найти саму себя. А там и сила найдётся и правильные решения. Ради истины, нужно сказать, что кое-что получалось. Со скрипом, с истериками, но и я, и Новели Рас были довольны результатами.

— Работай с эмоциями. В них все ответы, — в очередной раз наставляла магистр Р.

Историю с исчезновением Эрмиса не тиражировали, но, как всегда, в таких делах случается, кто-то где-то что-то увидел или услышал. К концу недели новость обросла массой подробностей. Но официальная версия ректора была весьма лаконична: отчислен. Ни причин, ни объяснений. А еще странным образом эта ситуация не проецировалась на меня, словно конфликт произошел только между ректором и адептом.

Сухой констатацией факта неспящие адепты были недовольны. А потому в ход пошла фантазия и домыслы. Среди недовольных оказался и магистр Эскул. Правда, по другой причине. Он всё больше и больше нагнетал обстановку в отношениях с госпожой Рас и Гарэдом Совелом. Я в этом конфликте не участвовала, хоть и была его центральной фигурой. Магистры, по умолчанию, исключили меня из выяснений отношений — это была их «битва».

Наученная горьким опытом, с колечком я не расставаясь, чутко прислушиваясь к его знакам. Но оно упорно молчало, неизменно принимая температуру моего тела, словно все мои беды на этот период жизни закончились. Даже занятия с деканом Совелом, запланированное на утро дня после неприятностей, прошло тихо и… с расслабления.

Собственно, памятуя решительное требование магистра Эскула, а также мой нервный мандраж после внезапного контакта с метаморфом, я благополучно решила профилонить утреннюю встречу. Скорее всего все магистры уже в курсе произошедшего, а значит, и к декану Совелу с объяснениями нечего идти. Да только так думала я, но не главный боевик академии.

Ровно в пять утра в мою дверь настойчиво постучали, вызвав тем самым неожиданную панику. Я подскочила на кровати и с подозрением воззрилась на спящую Эрилию. В висках стучало, руки дрожали.

— Кто? — нервно отозвалась на повторный стук.

— Адептка, жду Вас внизу. На сборы пять минут.

— Но магистр Эскул… — попыталась донести до боевика вердикт магистра врачевания.

— Пять минут, адептка. Или я Вас сам вынесу, — и ушел.

— А какой был сон, — поворчав в полголоса сползла на ватные ноги. Всё-таки вчерашнее происшествие послало свой пламенный привет моему самочувствию.

****

— Вы не понимаете, адептка, — убеждал меня Гарэд Совел, когда мы вольготно возлежали на матах на стадионе. — Самое главное в физических тренировках умение вовремя и правильно расслабиться.

Я в ответ молчала, мирно лежа рядом с разглагольствующим магистром. О том, что расслабляться нужно, я была согласна. Но это я могла успешно сделать и в кровати, поспав подольше. Недоумение вызывало другое — к самой тренировке мы даже не приступали пока.

— Магистр Рас говорила, что у Вас, адептка, все энергетические каналы уже открыты. Удивлен, если честно, — мужчина смерил меня оценивающим взглядом. — Это ещё раз подтверждает, что я оказался прав в выборе Вас как ученицы. — Самодовольно констатировал он.

— Вот, и я удивлён, — к нам тихо подошёл Колавер Эскул. — Мне казалось, Гарэд, что я чётко донёс до тебя свои мысли. И ладно, адептка. Она не могла отказать мэтру, нарушившему её законное время сна. Но ты, взрослый, матёрый наг, решил со мной потягаться в таком ключе? — Магистр демонстративно пощупал мне, вскочивший при первых звуках его голоса, пульс. — Тихо-тихо, адептка. — Мужчина придержал меня, качнувшуюся от резкой смены положения.

— Я уже тебе сказал, что не поступлюсь, Колавер.

— Девочку пожалей.

— Да нормально у неё всё с пульсом, — прошипел боевик, наблюдавший, как хмуриться и перепроверяет пульс лекарь на руке Чаргородской. Никаких силовых нагрузок я её не давал!

— Я бы не был так уверен, Гарэд, — с какой-то озабоченной снисходительностью сказал магистр Эскул. — Он у неё скачет. А это нехорошо. Я, вообще, не понимаю, как она стресс за стрессом переносит, вперемешку с отравлением сильнейшим ядом.

— Это она от твоего неожиданного появления разволновалась, — фыркнул боевик. — Испугал девчонку.

— Угу. Она ведь помнит, что я ей запретил любые нагрузки. Это ты проигнорировал запрет.

— Эти игры с пульсом — всего лишь твоя показуха, чтобы увести у меня перспективную ученицу.

— Показуха, говоришь… Думаю, адептка оценит мои знания, куда лучше, чем ты, Гарэд, когда на занятиях узнает много интересного, когда сможет сама определить по пульсу, например, заболевание желудка или качество семенного материала самца.

Петухи на разборках. Яркие, неуступчивые. Некстати вспомнился птичий двор дома. Слова профессоров пролетали вдоль ушей, не влитая в них и даже не цепляясь за них. Как по мне, так пусть бы и дальше пререкались между собой. Я же с восхищением наблюдала за тренировкой Тиноба. Я не заметила, когда он проскользнул на полигон. Но сейчас в дальнем углу, подальше от магистров, он отрабатывал приёмы владения мечом. Оружие словно само вертелось вокруг кисти, прикрытой гардой. Это больше походило на танец, где вместо шелкового шарфа или веера было железо.

— Значит, так. Расслабились, а теперь отрабатываем энергетические центры тела. И не обращаем внимание на всякие разговоры и телодвижения не по теме, — рыкнул в мою сторону боевик, бросив на магистра лекарского искусства странный, но очень обещающий взгляд.

— А… — возвращаться из паутины волшебного танца не хотелось. Ни капельки. Вот, ни капелюшечки. Смотрела и смотрела бы. Кстати, а нам обещали занятия по фехтованию. Но развить тему я не успела.

— Можно стоя, можно лёжа, — опередил меня боевик. — Кому как предпочтительнее, исходя из пульса. — Подколка прозвучала двузначно и непонятно, кому из нас с магистром Эскулом предназначалась. — Разницы нет. Можно, конечно, и сидя. Но в данном упражнении, лучше, чтобы все центры располагались на одной линии, тогда на тело получится равномерная нагрузка. Так что, лучше лёжа. — Заключил он, добавив в слова непомерное количество яда. — Итак, адептка, надеюсь Вы уже ощутили все ваши центры? — Гарэд Совел неодобрительно сверлил меня взглядом. Его легкое расположение духа в начале нашего занятия улетучилось и сменилось раздражением.

— Более-менее, — ответила я, выбрав для упражнения положение стоя.

Декан боёвки поморщился, а профессор Эскул криво усмехнулся. Я же решила изображать кремень. Валяться на полу в ногах у двух мужчин уже не комильфо, а там еще и Тиноб увидеть может. Вот этого точно хочется. Но не успела я охнуть, как магистр Совел сделал мне подсечку, указывая на мою вопиюще неправильную ориентацию в пространстве, пусть даже и возможную, как вариант, по его же словам, но конкретно ему не нравящуюся совершенно. Уложив на мат, как игрушку, он перекинул меня на живот и в несколько тычков просветил, где какой центр у меня находится конкретно.

— Надеюсь, с лицевой стороны ты не станешь повторять подобное? — сквозь зубы поинтересовался магистр Эскул. — Девочка вполне понятливая и спроецировать точки спереди способна сама.