Мозгопромывание о жрицах Храма Времени длилось уже минут сорок и начало надоедать. Я вздохнула и перекинула ногу за ногу. Мы сидели в небольшом уютном кабинете мэтра. Казалось, здесь всё дышало ею. Убери отсюда госпожу Рас, и кабинет станет безликим.
— Почему я решила поговорить с тобой о жрицах, Зира? Женщины чувствуют эмоции всем своим существом, каждой клеточкой, как морская губка, впитывают всё и пропускают через себя. В то время как мужчины по своей природе сдержаны. Прирожденные защитники, они подсознательно закрываются от эмоций. Не допускают их в себя, чтобы всегда быть готовым защищать. Только ситуации, из ряда вон выходящие, заставляют их раскрываться полностью. Нетренированные, они ломаются под напором потока ощущений. Если и переживут случившееся, то изменяться навсегда. И здесь вариантов только два, с большим перевесом в негатив. Рубцы на их душе никогда не разглаживаются. Психика женской особи пластична и умеет самоисцеляться. Поэтому служителями Храма Времени становились именно женщины — избранные, отобранные еще в детстве. Их почитали все, как священных оракулов и судей, которые всегда, без перекосов, разберутся в любой ситуации, правильно считают эмоции. Ибо каждую «знают в лицо». А когда нужно, то и противостоять им смогут.
— Значит, со мной вы ошиблись, — впервые разрешила выплеснуться раздражению. — Я сломалась!
— Нет, девочка, не ошиблись. Кровь — не вода, и ты не раз это подтверждала. Тебе не хватает знаний. Думаю, пришло время плотно заняться твоим обучением.
— А если я не хочу? — выдвинув вперед подбородок, я вызывающе посмотрела на древнюю нагиню.
— Первая защитная реакция, — улыбнулась она. — Значит, я права. Твоё время пришло. Последнее время ты сама не своя.
— Вы знаете ситуацию.
— Не знаю, Зира. Не знаю. Кое-что видела, кое-что могу предположить. Улавливаю отдельные мысли и эмоции, но полной картины не складывается. Эристел закрыт от меня, а в твоих мыслях лишь обида.
— Вот как? А Вы как думаете, что произошло? — спросила с насмешкой. Жесткая язвительность, лезущая из меня, как вода сквозь рыбацкую сеть, хлынула полным потоком.
— Учитывая твоё состояние, могу с большой осторожностью предположить, что произошло что-то, схожее с ситуацией принцессы Священных, — старая леди внимательно меня разглядывала.
— Что ж, можно и так это назвать.
— Я знаю Эристела, девочка. Ты ошиблась.
Как же мне надоели эти бесконечные намеки на мою слепоту. Словно все ОНИ имеют на это право. Словно все ОНИ были в моей шкуре и видели моими глазами! Ненавижу! Ненавижу все эти «около проблемные» разговоры, взгляды, сожаления и попытки влезть в мою душу, НАПРАВЛЯТЬ меня в нужное русло. Не-на-ви-жу! И ЕГО ненавижу тоже, за всё то, что сейчас испытываю!
— Не ошибаюсь! И этому есть подтверждение! — выплюнула боль, отравляющую меня.
— И все же, ты ошибаешься, Зира, — повторила куратор. — Всему есть объяснение. И этому тоже. Это лишь подтверждение, что тебе пора учится открывать свой дар — читать души. Я помогу тебе.
Резкое движение руки сдержало моё очередное, гневное словоизлияние. И сразу же ощущение присутствия кого-то еще посетило нас обеих. Холодок прошёлся спиной. Госпожа Рас настороженно прислушалась к тишине кабинета. Всё было тихо, спокойно, но… неспокойно.
Совместно болеют только гриппом — это даже я знала. Моё внимание манило к шторе у окна, но больше я ничего и никого не ощущала. Если это Офелия, то чего ей от меня прятаться? Хотя еще одного поучающего моя психика бы не выдержала. Я и так держалась из вредности, ибо сил слушать всё это у меня уже не было. Но больше ничего не происходило. Новели Рас просканировала еще раз всё помещение, но так ничего и не нашла. Занятие продолжилось.
— Я правильно Вас поняла, мэтр, что девушки из клана Священных учились не чувствовать эмоций и привязанностей? — новый разговор о неправильности моих взглядов решила пресечь здесь и сейчас. Я не желала его продолжать, уж лучше — по теме встречи. — Ведь только так можно разобраться в чужих проблемах, не сопереживая им.
— Неправильно, адептка, — профессор всё же настороженно прислушивалась к пространству. — Прожить самому и принять все грани эмоций — это не стать бесчувственной. Это совсем о другом. Это знать истину, чтобы читать, как книгу, пришедшего за помощью. Разве Офелия бездушна? Скажи мне.
И этот точечный удар пробил все мои блоки, один за другим; блоки, за которыми я пряталась от Эристела и всех остальных. Но зачем? Правда ведь в том, что в какой-то момент боль даже стала приносить удовлетворение — я могла быть другой, позволяла быть себе другой, узнавала себя новой. А теперь что? Всё заново переживать? Я промолчала. Нет, Офелия не была «отмороженной», но и признавать правоту профессора я не спешила.
— Те, кто не чувствуют боль, — продолжала поучать мэтр, — способны на страшные поступки. Они и умирают чаще, так как не владеют энергиями своего тела. Это касается и физических ощущений, и эмоциональных. Такие особи не в состоянии остановиться во времени, они не чувствуют границ допустимого. Но как увидеть, что эмоции перешли предел? Ведь внешне это не всегда бросается в глаза. Вот здесь и нужны те, кто способен увидеть, остановить и помочь. Потому то «читающих» и назвали Священными. Это удел жриц Храма Времени. А теперь и твой.
Я фыркнула. Чего я сейчас точно не хочу, чтобы кто-то лез мне в душу и выворачивал её наизнанку. И сама этим заниматься не желаю.
— Не чувствовать боль — нормальная реакция. Для всех.
— Не спорю, — мэтр продолжала меня сканировать. — Но боль — не враг, она лишь колокольчик, предвестник надвигающейся проблемы. Ты сама поймешь, когда начнешь разбираться. Сейчас твоё время «Х», Зира. Раньше ты этого просто не поняла бы.
Я скривила губы:
— Так может еще добавим мне боли? А то вдруг я не полностью прочувствовала. Не разберусь еще.
Госпожа Рас на мой выпад лишь улыбнулась, всколыхнув еще большую волну моего протеста.
— Как говорит наш замечательный мэтр Эскул, «нельзя лечить пациента, не оказав ему первую помощь, а то ведь можно не успеть». Или так, «если у пациента понос, слабительное ему противопоказано; так ведь он и руки на груди сложит». Тебе, Зира, в первую очередь, нужно успокоиться. И не смотри на меня взбешенной гадюкой, кобре это не к лицу. Сначала успокойся. Потом немного вернешься назад во времени и постарайся предельно чётко объяснить себе, что же всё-таки произошло. Без эмоций! Ведь всё, что должно было произойти — произошло и пережито. Теперь пора разобраться с самой ситуацией, либо она тебя поглотит полностью, и сама разложит на составляющие. Подобное будет происходить всегда, независимо от того, последуешь ты моему совету или нет. Но начало того, как выбираться из проблемы, я тебе озвучила. Так что ты выбираешь?
Я молча кусала губы и упрямо смотрела на мэтра — не хочу, чтобы об меня вытирали ноги, не хочу повторений. Хочу стереть презрительные ухмылки тех, кто считает меня слабой. Так много «хочу» и так много «не хочу»…
— Что Вы предлагаете? — осторожно поинтересовалась.
— Для начала осознать, что произошло. Объективно. Найти причину эмоционального сбоя. Не явную, а ту, что способствовала тебе «завалиться» в отрицательные эмоции.
— Да всё и так ясно!
— Не ясно. Найти, кому выгодно твоё состояние, бывает очень сложно. И причина чаще глубоко спрятана от всеобщего обозрения. Это первое. Второе, твоя неуверенность в твоей прежней эмоции. Никакие причины, ситуации, перешёптывания не принесли бы такого результата. Твоя неуверенность в чувствах — причина всего. Вот и разберись в себе, пройди путь внутрь себя. Шаг за шагом. При каждом новом шаге задавай себе вопрос: «Что я чувствую?» В конце пути ты найдешь свою истину. А чтобы было легче, чтобы не сбиться, не забросить исследование себя самой, потренируйся несколько дней. Это просто. Три-четыре раза в день останавливайся и анализируй свои ощущения именно в этот момент времени, без привязки к ситуации. Не выбирай момент специально. Просто остановись и дай себе пять минут разобраться в себе, переживая именно эти пять минут. Когда почувствуешь, что готова к большему, возьмёшься за свою ситуацию. Но этот путь к пониманию себя ты должна пройти самостоятельно. Если «заблудишься», возвращайся к опорной точке, в которой не осталось предубеждений.
