— Для меня хватит возможности быть вам полезным и, по возможности, видеть тебя, Милисент, хоть иногда, на расстоянии.

— На расстоянии — всегда пожалуйста, — включила я строго родителя: смотри, но не лапай. — Но вот твой дружок…

— У меня нет больше друга, о котором идет речь.

Аллилуйя, и до удава дошла истина.

— Уверен?

— Более чем.

— Ну, если так… Только давай, без «вы», как обычно. А то ощущаю себя дамой в возрасте. И, если моя подруга еще помнит, то нам пора на пары. Уже очень пора, — потянула за собой офигевшую от ситуации зеленушку. — Да пошли уже.

— Когда я смогу тебя увидеть снова, Милисент? — услышала вдогонку.

— В столовой или после пар, раз так печет. Еще не разошлись даже, — съёрничала я, волоча Милисент, как бычка на привязи. — Пошли уже, горе луковое.

— Почему луковое?

Мы дошли к нашему корпусу, когда бледно-поганистое существо с зелеными волосами наконец очнулось.

— Потому, что и лук, и ты — зеленые!

— И?

— И у нас уже пара началась, — возвестила я о происходящем в реальности.

****

До галерки нас провели недобрыми взглядами почти всем курсом вместе взятым. Причину я поняла позже, когда следом за нами вошел… ректор. Объективно говоря, мы с подругой припоздали на пару минут, и спасла нас от гнева всех первокурсников только задержка ректора. То ли он сам опоздал, то ли видел все мои мучения по транспортировке Милисент, но факт на лицо — ректор задержался, нам предъявить было нечего.

В аудитории все сидели тихо и в полном составе. Его предупреждение о пропусках больше не игнорировали. Во-первых, все помнили, что отработки за прогулы сваливались на голову неверящим с пугающей точностью и регулярностью. Никто не оставался незамеченным, если отсутствовал. Во-вторых, после историй о силе ректора и его мужестве, перед ним буквально трепетали — не от страха, от восторженного благоговения. А не прийти на занятие к кумиру — такое даже в голову никому не приходило. Но, если я знала, что Эристел снова будет читать предмет, то откуда узнали остальные? О смене преподавателя нигде не объявлялось. Да, земля слухами полнится…

Вальяжного поведения больше никто себе не позволял. Адепты едва не в рот ректору смотрели. Аделин не смотрела. Она сидела подобно мыши — тихо и дышала через раз. Со своей первой отработкой она так и не справилась. За ней потянулись остальные «хвосты». Как не пыжилась адептка Ахар, но сведений о разлучнице Офелии и Драгона она не нашла, кроме общеизвестных, о которых и так все знали, а значит, в зачет о сделанной работе они не шли. Дополнительные задания сыпались на нее, как снежный ком при сходе лавины. Аринар Арнель тоже не смогла помочь — все было в рамках дозволенного и оговоренного, а какими-то особыми сведениями она не обладала и помочь своей «правой руке» не могла.

Ситуация изменилась во время отсутствия ректора. Мэтр Ситале сделал приятное несравненной госпоже Арнель (принцессе, пусть и не первой от престола, но позволившей покопаться в архивах рода) — скидку на статус «первой пробной группы» и сгладил лавинообразную «неловкость» относительно одной из ее членов. Аделин получила подобие «прощения на первый раз». Второго раза случится не должно было.

Я жадно впитывала в себя каждый звук, каждый шорох, взгляд в сторону. Ощущение, что придется держать ответ после пары не отпускало, нужно было чем-то крыть наше «неуважительное» появление, но все сидели, словно приклеенные к своему месту, с полной готовностью внимать любимому ректору. Мне даже не по себе стало от такого массового обожания.

Эристел словно и не заметил ауры восхищения, витавшей в помещении. Он прошел к кафедре бодрым, ровным шагом под пристальным взглядом адептов. Осмотрел ряды присутствующих и улыбнулся:

— Все! Рад. Впечатлен. Всем — здравствуйте!

Аделин вжала голову в плечи и теперь пыталась изобразить бледную моль, слившуюся с со столом и лавкой. Ректор глянул на нее, скривил улыбку в угол рта и продолжил:

— Наверное, многие из вас хотят знать к какому клану относились ваши далекие предки, какая кровь в вас течет в малом или большем количестве. На следующем занятии я ознакомлю вас с представителями кланов, которые пришли в этот мир вслед за принцессой Священных. Затронем тему кто от кого произошел. Остальное можете просчитать сами. Какую роль представители родов сыграли в жизни Земли. Аделин, помнится я давал Вам задание разобраться и в этом вопросе. Надеюсь, времени для этого у Вас было более, чем достаточно. Прошу занять место у кафедры рядом со мной.

Тишину в аудитории можно было резать, как хорошую брынзу. Она не крошилась и не откалывалась и после слов ректора и вовсе никак не желала нарушать свою целостность. Обожание обожанием, но отвечать никто не стремился.

— Аделин? — тишина прогнулась под давлением мужского голоса. Девица поплелась к кафедре. — Адептка Ахар, Вы готовы поведать нам свою часть сегодняшней темы?

— Нет, господин ректор. Я не нашла сведений, — ответила пунцовая ящерка.

— Снова? Вы решили продолжить свою печальную традицию? Мэтр Ситале сделал Вам плохую услугу, должен заметить. Мое первое впечатление, что Вы не дорожите местом в академии, начинает переходить в твердую убежденность. Плохо! Очень плохо, адептка! Садитесь.

Эристел говорил спокойно, с минимумом эмоций на лице. В мою сторону прошуршал листочек: «Это он за тебя отыгрывается. И так каждое занятие было, почти, пока ты в больнице лежала». Я покосилась на Сенти, она сидела ако статуя и внимала происходящему, лишь уголок губ предательски подрагивал. Я незлопамятная, но на душе стало тепло-тепло. Есть в жизни справедливость! Тем временем лекция уже началась.

— Итак, адепты! Поговорим сегодня о достопримечательности академии, с которой вы ежедневно сталкиваетесь, — Эристел посмотрел на аудиторию в поисках вопрошающих, но все молчали. Вы ежедневно ходите по площади, на которой возвышается стелла.

Я навострила уши. О площади и этом обелиске я хотела узнать побольше еще как попала в академию, но все закрутилось, завертелось и мысли отошли на второй план. А стелла, действительна была примечательной, по крайней мере для меня. Она тянула к себе, как магнитом, как хороший фильм, который берет за душу и его все время хочется пересматривать.

— Итак, стелла со звездой. Она окружена небольшим бассейном. В свою очередь его окружают шары, скрепленные цепью.

— Да мы видели. Только какое отношение эта композиция имеет к сегодняшней теме?

В аудитории и так было тихо, но сейчас установилась гробовая тишина. Кощунственные действия по перебиванию ректора и пренебрежительный тон исходил от… Алектора Часпида. Он развалился на спинке стула и искал поддержку своим словам среди адептов.

У нас с Сенти дыхание перехватило. Да и не только у нас. Это кем надо было себя возомнить, чтобы вот так вести себя? Рядом с хрустом треснула ручка. Мы вздрогнули и обернулись. Со стороны Милисент обнаружился адепт Эрентор. И не один, а с фингалом под глазом. Когда мы пришли, парня на галерке не было.

— Придурок, — охарактеризовал Тиноб нашего старосту.

— Э-э… А ты как тут?

— Потом, — отмахнулся приятель.

— Адепт Часпид?

— Он самый, — еще разнузданнее ответил Алектор.

На него с интересом посмотрели черные глаза с первой парты. Ящерка осторожно меняла свой цвет с бледной моли на более эмоциональный. Но что-то произошло, и она резко отвернулась.

С галерки ребята-ящеры были видны, как на ладони. Они вели себя сдержанно, даже на выпад Часпида не отреагировали. А вот Аделин снова вжала голову в плечи и затихла — к ней незаметно придвинулся Арес.

«Лучше всего не знать некоторых вещей, — прилетело с первых рядов и этот голос я узнала. — Надеюсь, ты сегодня нормально спала?» С этим нужно было срочно что-то делать! Хенсай забирался ко мне в голову, как к себе домой! «Нормально», — фыркнула я. «Я рад. Правда. Очень беспокоился, как ты траву воспримешь», — и голос совершенно спокойный. «Я ее не пила», — отправила мысленное сообщение. «Тогда, как ты избежала видения?» — наверно мне показалось, но в голосе прорезалось беспокойство. «Потому что, почти не спала», — мой взгляд пересекся со взглядом Эристела, и я уставилась в парту.