— Удивительно! Так вот как оказывается ведут себя «больше, чем друзья», когда девушки из бутона цветком становятся? Слышали? — Арес скривился. Вопрос адресовался одногруппникам. — А я-то думал, что их от себя и на шаг отпускать нельзя. Не понять мне змеиные законы.

И это стало венцом разборок. Тиноб махом трансформировался и… я обвила его своим телом со всей силой, которой могла, удерживая на месте. Видимо, через стресс, она у меня увеличились, или Тиноб сдержал себя, но меня не снесло с места. Аринарцы стопорнулись на уровне чешуек и жаберных костяных пластинок — их выдержка наступила гордости на свой собственный раздраженный хвост. Дисциплина в группе не оспаривалась никем, кроме пустынной занозы.

Милисент захлопнула дверь, изнутри подперев собой — только она о ней и подумала:

— Придурки, — резюмировала она.

— Ти-но-б Эрен-то-о-р, — просычала я, и змей сфокусировал взгляд на меня. Так я друга никогда раньше не называла, чем и приковала его внимание. — Если ты мне др-уг-г, оссс-та-но-виссь! — Говорить в трансформации было трудно, а вот распространять флер — очень даже. Его почувствовали даже ящеры. Парни слажено вернули себе обычный вид и … отступили подальше. На месте только адепт Нияз остался. Милисент покачала головой и повторила:

— Придурки.

Тиноб трансформировался, как и я. Мы стояли визави и внимательно всматривались друг в друга.

— Они так дороги тебе стали? — с холодом осведомился парень. Лед я почувствовала на клеточном уровне, но обижаться не стала.

— Они стали единственными, кто помог нам с Милисент выжить, пока вас не было. И часто подставлялись, чтобы от нас отвести очередную угрозу. Да, они стали нашими друзьями, Тиноб. И мне бы хотелось, чтобы вы с ребятами приняли это и, хотя бы попробовали стать … друзьями с парнями, несмотря на предубеждения, — крепко сжала Тиноба за плечи.

— У меня нет против ящеров предубеждений, — Тиноб скрестил со мной взгляд, и для меня это стало новостью. — Но мысли конкретно этих… парней мне хотелось бы знать. — Он глянул поверх моей головы на аринарцев.

— Они — не враги, поверь. Им можно доверять, как мне или Милисент.

Тиноб снова удостоил меня пристальным, прожигающим вниманием:

— Ты настолько в них уверена?

— И я тоже, — подала голос Милисент из своего стратегического места. — Зира говорит правду, Тиноб.

— А вот я в этом не уверен, Сенти, — говорящий взгляд достался теперь ей. Очень говорящий взгляд. Посыл был очевидным, и подруга правильно поняла его смысл.

— Они не виноваты в том, что со мной случилось. Никто не успел бы вмешаться.

Оспаривать слова Сенти никто не посмел. Все понимали тяжесть ее состояния и бередить душу девушки ничего не значащими словами не смели.

Адреналин спадал медленно. Тиноб, все-таки не выдержал близости со мной. Отстранился, крепко сжав челюсти, но парней из вида не выпускал.

— Порошок поможет Зире не засыпать крепко, — пошел на мировую Хенсай. — Об остальном не спрашивай. — Дуэль взглядов с Эрентором не заставила себя ждать.

— Зира, а просвети меня, ПОЖАЛУЙСТА, почему тебе нельзя засыпать крепко, после стольких стрессов? Это как-то связано с сегодняшней ситуацией?

В его глазах заблестели осколки льда. Снова. Он что подумал, что ректор?..

— Я расскажу тебе позже. Эти вещи, думаю, связаны, но не так, как думаешь ты, — как же сложно говорить о личном… И как рассказать о том, часть из чего совсем не помнишь? А в голове формировался вопрос, который на публику озвучивать я не собиралась — Тиноб мог снова сделать неправильные выводы.

Кажется, друг даже дышать перестал. Он изучал меня снова и снова, пытаясь осознать услышанное. Взгляд темнел. Кожа на скулах натягивалась. Короткий миг показался вечностью. Какие мысли у него в голове крутятся? Прежнее русло разговора мне показалось не таким уж и взрывоопасным.

— Занято!

Сенти изо всех сил вцепившись в ручку двери и уперлась ногой в косяк. Скобяное изделие скрипнуло и его оставили в покое, а дверь от души пнули. Тиноб отмер. Бросил взгляд на аринарцев:

— О их подвигах, даже во вред себе, я наслышан. Как и о том, как часто они оказывались просто так там, где и вы с Сенти. Что им от вас нужно, Зира? Оказались во враждебном лагере и то и дело двух девчонок-змей выручают? Тебе самой это странным не кажется?

Умел Тиноб поставить вопросы. Я даже растерялась, а он продолжил:

— Но это — потом. Сейчас я хотел бы узнать больше о том, ЧТО тебе передали. Ректор в курсе?

Я отрицательно мотнула головой:

— Нет. И ему не стоит этого знать.

Недоумение скользнуло во взгляде «личного охранника» и зеленушки. Он неожиданности, она даже о двери забыла.

— Это личное, Тиноб. Я не могу рассказать. Но, если это сработает, я буду очень рада. Моя жизнь станет чуточку легче.

— Прости, Зира. Мы ничем тебе больше не поможем.

Сам того не подозревая, Хенсай вернул меня к моим предположениям. Червячок неудовлетворенности грыз, и я пошла на хитрость.

— Спасибо. Надеюсь, ты был осторожен.

Пауза затянулась всего на долю секунды, но мне этого хватило — пробный шар лег в лузу.

— Волнуйся сейчас о себе, Зира. Для этого есть причина. Просто поверь. И будь осторожна, — адепт Нияз отвернулся, прерывая зрительный контакт.

Желудок Сенти издал раскатистую трель, притянув к бедняжке все внимание. Воспользовавшись заминкой, я выхватила пакетик из пальцев Тиноба и спрятала на груди под форменной блузой в надежде, что друг не настолько изменился, чтобы лесть мне в пазуху.

От такой ма-а-ленькой уловки, парень разозлился.

— Зир-ра!

— Нет! — и поспешила на выход. Слишком напряженная атмосфера нависла над головой.

Тиноб следом не увязался. И вот даже не знаю, хорошо это или нет. Но иногда мальчикам не стоит мешать присматриваться друг другу ближе. Надеюсь, все обойдется.

— Ну, — мы вышли, и подруга в своей манере пхнула меня в бок.

В жизни зеленушки, в последнее время, было мало хорошего. Мои ночные приключения стали тайной, в которой она не участвовала. Это срочно нужно было исправлять, по ее мнению. В глазах Сенти разгорался огонек любопытства, кожа на щеках порозовела. И я сдалась.

— В мои сны кто-то нагло лезет, — ошарашила я трепетную натуру подруги.

— Кто?

Я пожала плечами и вывалила на хрупкие плечи Милисент весь расклад, даже не думая что-то скрывать, с самого первого случая, когда впервые расплывчатый образ посетителя появился в моих снах, и до сегодняшней ночи. Может и в моем мозгу что-то прояснится после разговора с «живой жилеткой». Мы брели по дорожке и думали: я — о сказанном, она — об услышанном.

— Так ты думаешь, что это Хенсай там вдали маячил? Это они и так умеют?

— По всему выходит, что да. Иначе, чего бы он так волновался за мой сон? Подозреваю, что и анолиса он тоже за снадобьем послал. А насчет умений… думаю, что не все это умеют. Тот, кто подходил ближе… Он другой, совсем. Сам по себе. Крупнее. Массивнее. И старше…

На этих словах Сенти закашлялась. Я пожала плечами:

— Говорю, как есть.

— Так это…

— И я так думаю.

Да, выговориться стоило. Мысль на всей скорости долбанула в макушку. Манеры, разговор, чрезмерная самоуверенность индивида сложились в вектор и указывали в определенном направлении. У Милисент глаза стали огромными, она обеими руками прикрыла рот. Наши предположения, кажется, совпали. Это не радовало. И только в одном случае Хенсай мог пойти на такой риск — он знал ночного гостя. Очень хорошо знал.

— Так он еще и смотрел, когда тебя тот гад лапал? — возмущение прорвало плотину из ладошек и сбило меня с мысли.

— Нет. Пропал, когда тот, другой, приблизился.

— А чего приходил тогда? Передал бы зелье и — фьюить.

— Вот у него и спроси! — психанула я. Я тут всю душу выворачиваю наизнанку, а у нее нескончаемый интерес и водопад вопросов к второстепенному.

За этим разговором нас и застала Эрилия. А от Ч.М. без ответов на вопросы не уйдешь. Пришлось рассказать историю по второму кругу. Вот только она не воодушевила Мамбу, как зеленушку. Эрилия стояла молча и была похожа на грозовую тучу; сверлила меня взглядом и… молчала.