— Похоже ты и по моему семейству «плаваешь», — резюмировала Сенти. — Назвать меня «не ядовитой»! Ну ты это слышала? — апеллировала ко мне свои возмущения Сенти.

— Заткнись, — почти по буквам посоветовал взбешённый парень, но в ответ получил лишь демонстративный хлопок зелёных ресниц. Замер и резюмировал. — У тебя зрачок — круглый.

****

Ели молча. Остатки вчерашней трапезы, аккуратно спрятанные в вырытой ямке, оказались пропитанные еловым привкусом с древесным нюансом. Оказалось, что пока мы засыпали, разомлевшие от вкуснейшего ужина, Тиноб позаботился о завтраке. На дно углубления наносил листвы. Сверху — мясо. И снова, листья. «Слоёный пирог» приправился еловыми ветками, тлеющими трутовиками, а после оказался прикиданный камнями. Так что день начинался не так уж плохо. Конечно, остатки не шли ни в какое сравнение со вчерашним банкетом, но сегодня нас обещали порадовать еще и горячим чаем из чаги.

Пока мы с упиванием обсасывали последние косточки, Тиноб успел сделать долбянку из пенька старого, но всё еще крепкого, дерева. Одним ножом. Почти кастрюльку. Затем капитан отправился к реке.

— Куда он? Даже не поел, — спохватилась Милисент.

— За водой, видимо, — сцедил через зубы Алектор, — для чая.

— Не за водой, а по воду, — поправила я. В душе неприятно скребнуло. Этого гада спасли, накормили, а он еще и выделывается.

— Не вижу разницы.

— Пойти «за водой» — говорят об утопленниках. «По воду» — значит, набрать воды. Теперь видишь разницу?

Алектор видел. Это я поняла по его выражению глаз и ухмылке. А еще поняла, что первый вариант, для него так, вообще, предпочтительнее. Капитан раздражал Часпида своей уравновешенностью и авторитетом, знаниями и опытом выживания. Алектору никак не удавалось проявить себя. И это бесило. Всё, что ему оставалось, — наводить тень на плетень, подкалывать, троллить и угрожать, чтобы хоть как-то перехватывать фокус на себя, — незавидное место в группе, где нет возможности сколотить себе оппозицию, и развернуться в желании покомандовать. Теория Тиноба о возможных вариациях местности его не устраивала по двум причинам. Первая: этого могло не произойти. Вторая: обеспечивать жратвой и кровом троих нахлебников, помимо себя — та еще радость власти. Скорее его устроило бы место серого кардинала в группе, над которым он сейчас активно работал. Там сомнение подкинуть, там добрый жест обронить. А Тиноб пусть всё остальное на себе тянет — капитан же. Как же противно ошибаться в людях, пусть и змеях. Один маленький жест — и я посчитала, что этот гадёнышь может быть нормальным парнем. Меня затошнило.

— Эрентор собирается деревянную колодку на огонь ставить?

Слова Алектора повисли в воздухе. Разговаривать не хотелось. Но мысль задела, и мы с Сенти уставились друг на друга. Пожала плечами на требовательный взгляд Милисент. Как по мне, моя ночёвка в непосредственной близости от капитана не гарантировала знание ответов на все вопросы.

— И откуда у него лягушка оказалась?

— Предусмотрел, видимо, — сказала через зубы. Противно было осознавать, как этот пройдоха пытается вбить кол раздора и подозрений между нами и Тинобом. Набрала веток и подкинула дров в огонь, чтобы не затух. — Местность для него знакомая.

— Или принёс, чтобы приманить змею в шалаш, — развивал зловредную мысль парень. — Подозрительно всё.

— Подозрительно то, Алектор, что ты, сидя здесь, разглагольствуешь, а Зира присматривает за огнём, — зеленушка одарила презрением парня и загнула палец. — Подозрительно то, что ты пытаешься сейчас нас настроить против командира. — Она загнула второй палец. Милисент в себе не держала, говорила, что думала. — Хотя, если бы имел хоть маленькую извилину в мозге, понял — знай змея о наличии лягушки у Тиноба, то и прилегла бы рядом с ним.

— Да? — парень вскочил. — Думаешь, самая умная? Может он заранее свою терморегуляцию прикрутил? Этим и лягушку «приспал» и змею от себя отвлёк!

Теперь уже не выдержала я:

— Температура у Тиноба была нормальная.

— Выгораживаешь? Тепло было спать рядом?

Я с сожалением посмотрела на старосту — вроде не тупой, но дурак.

— Змеи реагируют на движения, Алектор. Ты еще помнишь этот критический факт из своей жизни? Лягушка в анабиозе не прельстит никого. И даже её «полёт» только привлёк внимание щитомордника. На холодную жертву его термо локаторы не сработали бы, и ты до сих пор лежал бы в шалаше и дрожал. Скажи лучше Тинобу «спасибо», что предусмотрел такой вариант.

— Разбежался. Я ещё…

— За что «спасибо»? — капитан появился вовремя. Алектор заткнулся, так и не высказав своё очередное подозрение. Тиноб расправил уголья в костре. Положил в него три крупных плоских камня так, что те образовали равносторонний треугольник и водрузил сверху долбянку с водой. — Так за что «спасибо»?

— За лягушку, — Милисент не спускала с Алектора презрительного взгляда. Парень вскинул подбородок и ответил ей тем же.

— Лягушку?

— Видишь ли, Алектор уверен, что ты всё это подстроил. Змею, я имею в виду.

Тиноб усмехнулся:

— Змеи в тайге не агрессивны. Погода не способствует. Даже уступчивые по-своему, поэтому бросаться на человека не спешат. Но тепло ищут. Жизненно необходимо. Поэтому случаи, как сегодня, в тайге случаются. Лягушку увидел случайно. Сейчас я за вас отвечаю; решил, что может приходиться. Упаковал её в заячью кишку, когда мыл тушки на реке. Лягушку временное пристанище вполне устроило. Меня тоже. По утру я бы её всё равно выпустил. Так что, просто повезло.

— Видите, девушки, — Алектор неприятно ухмыльнулся, — капитану просто повезло. Так что моя благодарность как бы и не к месту.

— Не парься, Часпид. Я без неё переживу. Сделал, что должно.

— И чаем нас повезёт угостить, а, Эрентор? Или это трёп был? — не унимался староста, прожигая взглядом соперника. Опустил взгляд на долбянку. — Фу, в какой жиже ты её выкачал? Воду из неё, наверное, и пить уже нельзя.

— Смотри. Учись, — расцвёл в улыбке капитан и водрузил долбянку на камни.

— Это… глина? — удивилась я, рассматривая самодельную ёмкость для воды, почти «чайник», вымазанный снаружи слоем беловато-серого, с желтым оттенком вещества.

— Ага, — подтвердил капитан.

— Зачем? — голове зашевелилась догадка.

— Она огнеупорная. Сейчас запечётся, и никакой огонь долбянку не спалит. Так что будет вам чай.

— И кофа с какао…

— Что? — не понял Тиноб.

— Так, вспомнила кое-что, — пробурчала я, награждая презрением Алектора. Парень сделал вид, что он, вообще, белый и пушистый и гадостей только что не говорил.

Рядом взвизгнула Милисент, в один момент переключая всё внимание на себя. Глаза зеленушки горели восторгом. Она пищала и прыгала от радости, как ребёнок, глядя как на долбянке твердеет глиняное покрытие, а следом над ёмкостью начинает появляться парок. Но когда Тиноб в закипающую воду опустил найденный ею странный гриб, замерла в трепетном ожидании.

— Твоя находка пригодится всей команде, Милисент, — похвалил капитан.

«Ты не бесполезна!» — воздух наполнился шёпотом листьев. Тиноб, наш бледный рыцарь, охранник и капитан по совместительству, подмигнул зеленушке. Сенти смутилась, покраснела, робко взглянула в ответ. В глазах подруги светилась благодарность. Может в этом месте и не было магии в её обычном понимании, но что-то явно было, и Тиноб сейчас щедро делился этим чем-то с Милисент. Наверное… добротой сердца. Мягкие волны тёплой энергии обволакивали Милисент, вселяли уверенность. Горечь и гадливость в душе стали рассасываться: «Как у него это получается?» Моё настроение поползло вверх: с таким капитаном, как за стеной!

— Подвинься, — к костру подсел староста и с деловым видом забрал у меня палку, которой я подправляла костёр. — Сплошной доисторизм. Не то, что у нас — всегда тепло, жарко. Много солнца.

— А ты откуда? — поинтересовалась в ответ. Раньше мне и в голову не приходило такое спрашивать, но учитывая ситуацию, навыки одногруппников становились жизненно важными.