– Я спустился на землю в обличии смертного, – сказал он, – чтобы посмотреть, как вы правите моим народом в Чичен Ица. Я не доволен. Скоро я снова приду проверить, исправились ли вы. Сейчас я ухожу и забираю с собой эту женщину. – И Тарзан положив руку на плечо Патриции. – Я приказываю вам освободить Ицл Ча и позаботиться о том, чтобы ни ее, ни кого другого не приносили в жертву вплоть до моего возвращения.

Он взял Патрицию за руку, и они пошли вверх по крутой тропе к выходу из кратера. Следом за ними потянулась длинная людская цепочка, поющая на ходу. Подойдя к городу, Тарзан обернулся и поднял руку.

– Стойте, где стоите, – приказал он горожанам, а Патриции шепнул: – А теперь я покажу им нечто такое, о чем они будут рассказывать своим внукам.

Она посмотрела на него с вопросительной улыбкой.

– Что вы еще придумали?

Вместо ответа Тарзан издал дикий жутковатый крик и затем на языке великих обезьян громко позвал:

– Иди, Тантор, иди!

Тарзан и Патриция пересекли поле и уже подходили к лесу, как вдруг навстречу им вышел огромный слон. У стоявших поодаль людей вырвался крик изумления и страха.

– А он нас случаем не затопчет? – поинтересовалась Патриция, когда они подошли к животному.

– Он мой друг, – ответил Тарзан, кладя руку на хобот огромного слона. – Не бойтесь, – успокоил он Патрицию. – Сейчас Тантор поднимет вас к себе на спину.

И по команде человека-обезьяны слон поднял сначала девушку, а затем и Тарзана.

Слон развернулся и двинулся к лесу. Тарзан с Патрицией оглянулись. Жители Чичен Ица в ужасе стояли на коленях.

– Об этом услышат их пра-пра-правнуки, – заметила Патриция.

В лагере «Сайгона» царило смятение. Люди потеряли надежду дождаться возвращения Тарзана. Многие из них предыдущей ночью не сомкнули глаз, и долгие утренние часы тянулись мучительно медленно. Настало время традиционного чаепития, а Тарзана все не было. Чай тем не менее подали, и когда компания села за стол и с унылым видом принялась отхлебывать чай из кружек, у всех в голове, должно быть, вертелась одна и та же мысль – им уже никогда не суждено увидеть Патрицию и Тарзана.

– Тебе не следовало отпускать этого подлеца на поиски Патриции одного, – сказала миссис Ли. – Конечно же, он скорее всего ее отыскал, и страшно представить, что с ней произошло потом.

– Ох, Пенелопа! – с горечью воскликнул полковник. – Почему ты так несправедлива к этому человеку. Он ведь ничего дурного не сделал, наоборот, только помогал.

– Ха! – произнесла Пенелопа. – Ты очень простодушен, Уильям. Я его сразу раскусила: он – пролаза, хочет добиться нашего расположения, а потом, вот увидишь, возмечтает жениться на Патриции. Разумеется из-за денег, которые достанутся ей по наследству.

– Мадам, – ледяным тоном произнес де Гроот. – Этот подлец, как вы изволили выразиться, Джон Клейтон, лорд Грейсток, английский виконт.

– Чушь! – воскликнула миссис Ли.

– Вовсе не чушь, – возразил де Гроот. – Мне об этом рассказал Краузе, когда мы сидели в одной клетке. А тот узнал от араба, который знал Тарзана много лет.

У миссис Ли отвалилась челюсть. Казалось, она сейчас осядет на землю, но она быстро взяла себя в руки.

– Нечто подобное я и предполагала, – сказала она спустя мгновение. – Я всего лишь критиковала его за склонность к нудизму. Почему вы раньше нам об этом не сказали, молодой человек?

– Не знаю, почему я вообще вам сказал, – ответил де Гроот. – Это не моего ума дело. Если бы он хотел, чтобы мы об этом знали, он сказал бы сам.

– Ой, а вот и он сам! – вскрикнула Джанетт. – И Патриция с ним!

– Как замечательно, – воскликнула Пенелопа. – Какая красивая пара – Патриция и лорд Грейсток.

Сидя на слоне, Патриция со своей высоты устремила взор в открытое море и, когда они с Тарзаном спустились на землю, бросилась к поджидающим их людям и, указывая в сторону рифов, закричала:

– Глядите! Корабль! Корабль!

Корабль находился далеко, и люди бросились разводить костер на берегу, а когда вспыхнуло пламя, стали кидать в него зеленые листья и поливать керосином, пока высоко в небо не взметнулся огромный столб черного дыма.

Де Гроот с несколькими матросами вышли в море на шлюпке в отчаянной, хотя и тщетной попытке дополнительно привлечь внимание корабля.

– Они не видят нас, – сказала Джанетт.

– А другого корабля может еще сто лет не быть, – промолвил доктор Крауч.

– Долго же нам придется ждать другого раза, а? – сказал Алджи.

– Они изменили курс, – крикнул Боултон. – Идут сюда.

Полковник прошел в свою хижину, и вернулся с биноклем в руках. Он долго всматривался в даль, а когда опустил бинокль, в глазах его блестели слезы.

– Это «Наяда», – сказал он. – И она действительно идет к острову.

В ту ночь, при свете тропической луны на палубе «Наяды» в удобных шезлонгах расположились две пары. Тарзан положил руку на ладонь Патриции.

– Сегодня утром, у священного колодца, вы, Патриция, в нервном возбуждении сказали кое-что, о чем мы оба должны забыть.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – отозвалась девушка. – Видите ли, тогда я не знала, что это невозможно, но сказала то, что чувствую, и это чувство сохранится навсегда.

– Тарзан! – позвал де Гроот с другого борта яхты. – Джанетт пытается убедить меня в том, что капитан не имеет права оформить наш брак. Но ведь она ошибается, верно?

– Я абсолютно убежден в том, что она ошибается, – ответил человек-обезьяна.

– Шесть… Семь… Восемь… Девять… Десять! – Рефери отступил в нейтральный угол и поднял правую руку Малларгана.

– Победитель и новый чемпион! – провозгласил он.

Какое-то мгновение публика, лишь частично заполнившая Мэдисон Сквер Гарден, словно окаменев, сидела в напряженной тишине. Затем раздался взрыв аплодисментов, перемежаемый однако язвительными выкриками. Дело не в том, что кое-кто пытался поставить под сомнение справедливость победы, просто Малларгана недолюбливали, ибо он пользовался дурной славой нечестного бойца. Кроме того, многие из публики поставили свои денежки на чемпиона.

Джоуи Маркс, менеджер Малларгана, и еще один мужчина пробрались через канаты и теперь похлопывали чемпиона по спине; фотографы, спортивные журналисты, полицейские, болельщики заполнили ринг. Захлебывающиеся комментаторы спешили сообщить миру эпохальную новость.

Экс-чемпион, пришедший в себя, но все еще нетвердо стоящий на ногах, пересек ринг и протянул Малларгану руку, поздравляя с победой. Но новый чемпион руки не принял.

– Вали отсюда, задница, – процедил он сквозь зубы и отвернулся.

Малларган, по прозвищу «Железный кулак», прошел тернистый путь от любителя до профессионала, чемпиона мира в тяжелом весе чуть больше, чем за год, и заслужил свое прозвище по праву. В самом деле, для победы ему хватало одного удара – смертельного удара правой в челюсть. Иногда ему приходилось выжидать в течение нескольких раундов, но в конце концов своего шанса он не упускал. Вот и экс-чемпион, на которого принимались ставки в расчете один к десяти, продержался всего три раунда. С тех пор как Малларган включился в борьбу за звание чемпиона, ему довелось провести всего девять раундов, в результате чего в шести боях трое противников получили перелом челюсти, а один – травму черепа.

Теперь Малларган решил устроить небольшие каникулы и осуществить наконец свое давнишнее желание. Несколько лет тому назад ему на глаза попалось рекламное объявление, гласившее: «ПОСТУПАЙ НА ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ – И ТЫ УВИДИШЬ ВЕСЬ МИР».

Этот плакат запал ему в душу, и сейчас, когда заслуженный отпуск был у него, что называется, в руках, Малларган решил посмотреть мир самостоятельно, без помощи военно-морского флота или морской пехоты.

– Никогда не видел Ниагарского водопада, – сказал его менеджер. – Чудное место для отдыха. Если мы туда поедем, это прибавит Ниагарскому водопаду немножко популярности.