— Но чем оно станет тяжелее, если вы будете знать, что рядом с вами находится мужчина, влюбленный в вас? — распалялся принц. — Я могу сделать вас счастливой!

Входя в раж, принц схватил Джейн за руку и попытался обнять. Она вырвалась и с силой ударила его по лицу. Сбороу аж перекосило от злости.

— Ты еще заплатишь за это! Ты…

— Интересно, что ты собрался сделать? — неожиданно раздался мужской голос.

Прямо к ним приближались Тиббс и Браун. В руке пилот держал топорик. Сбороу побледнел и попятился назад.

— Я прикончу тебя на месте! — твердо заявил Браун.

Джейн решительно преградила ему дорогу.

— Но пока этот гад жив, никто из нас не может чувствовать себя в безопасности!

— Что касается меня, я о себе сама побеспокоюсь. Думаю, раз это способна сделать женщина, то мужчина и подавно.

— Ладно, — согласился Браун. — Я пока потерплю. На ночевку расположились снова возле реки. Все изнемогали от усталости.

— Если позволите, миледи, — сказал Тиббс, — боюсь, я больше не выдержу. Не хочу быть вам обузой и задерживать вас. Завтра отправляйтесь в путь без меня.

— Бросьте, Тиббс, — возразила Джейн. — Вы держитесь молодцом. А усталость у вас от непривычки. Погодите, скоро ваши мышцы привыкнут, и вы будете чувствовать себя намного легче.

— Хорошо бы, миледи, у меня, правда, нет больше сил.

— Мы не бросим тебя Тиббс, — заверил Браун. — Если мы и можем двинуться дальше без одного спутника, то не без вас.

И пилот выразительно глянул на Сбороу.

— Я попробую найти какую-нибудь пищу, — сказала Джейн. — А вы пообещайте, что не переругаетесь за это время. У нас и так проблем достаточно!

Браун вызвался сопровождать Джейн. Когда они скрылись, Тиббс повернулся к принцу.

— Простите, сэр, не пора ли набрать дров для костра и приступить к постройке шалаша?

— Это разумно, Тиббс, — согласился принц. — И поторапливайтесь, а то скоро стемнеет.

— Разве вы не поможете мне, сэр? — удивился Тиббс.

— Разумеется, нет. Я очень устал.

— Но я тоже устал, — совсем осмелел Тиббс.

— Вам платят не за то, чтобы вы уставали, — назидательно отозвался принц, — а за то, чтобы работали. Поэтому кончайте болтать и займитесь делом.

— Я бы на вашем месте поостерегся, — загадочно заметил Тиббс. — Если вы не поможете мне, я ничего не успею сделать, и леди Грейсток с мистером Брауном будут очень недовольны. Особенно мистер Браун. А мне сдается, сэр, он не слишком вас любит и готов воспользоваться любым предлогом чтобы расправиться с вами.

Пару минут Алексис обдумывал слова Тиббса. Затем он поднялся.

— Ладно, я помогу вам, — промолвил он. На ужин Джейн и Брауну удалось подстрелить маленькую антилопу. Жареным мясом животного и подкрепились наши путешественники. Общий разговор не клеился, да и утомительный переход давал о себе знать. Так что вскоре все, за исключением Тиббса, которому выпало первым нести дежурство, заснули. Каждая смена, как и было условленно, продолжалась по два часа. В четыре утра, закончив свою вторую смену, Тиббс разбудил Алексиса.

Пытаясь прогнать дрему, поеживаясь от утреннего холода, Сбороу устроился у костра и уставился на ночные джунгли. Ему вспомнился рассказ Тиббса о духе убитой герцогини, явившемся за своей служанкой. Неподалеку раздался крик какого-то зверя, и принц вздрогнул. Он попытался переключить свои мысли на что-нибудь другое и от нечего делать принялся разглядывать своих спящих спутников. Глаза его остановились на Брауне, рядом с которым лежал и злополучный топорик.

Ах, как велико было искушение! Усилием воли Сбороу справился с ним и перевел взор на Джейн. Господи, как она пленительна! Но почему она так резко отвергла его любовь? Ведь он всегда умел покорять женщин! Объяснение могло быть только одно — во всем виноват проклятый пилот!

Сбороу почувствовал новый прилив ненависти к Брауну. Не будь этого американца, жизни принца ничего не угрожало бы, и сердечные дела его, несомненно, продвигались бы с большим успехом. А тут еще, как подсказка свыше, этот топорик рядом с Брауном!

Сбороу подошел поближе и прислушался. Сомнений не было: все крепко спали — и Тиббс, и Джейн, и Браун.

Желание избавиться от Брауна и одним махом решить массу проблем все сильнее внедрялось в сознание принца. Стараясь не произвести ни малейшего шума, он приблизился к пилоту и стал подле него на колени. Рука сама потянулась к топорику.

Тут Браун заворочался во сне, и Сбороу чуть не закричал от страху. Но пилот снова успокоился и только тихо посапывал во сне. Сбороу бросил безумный взгляд на Брауна и занес над ним руку с топориком.

Вазири вместе с Тарзаном продолжали поиски страны кавуду. Позади остались многие километры, много дней, проведенных в джунглях, а к цели они, казалось, почти не приблизились. Они не знали даже, на верном ли пути находятся. От этого чувство безысходности овладело ими. Слухи, легенды, загадочные истории — вот и все, на что они могли опереться. Некоторые воины склонялись к мнению о бесплодности похода, и в отряде их удерживало только чувство личной преданности Мувиро.

Правда, Тарзан встретил кавуду Идени и спас дочь шамана Найку, но все эти события происходили так далеко от страны вазири, что даже Мувиро не был уверен в том, действительно ли причастны кавуду к исчезновению его дочери. Для чего им пускаться в столь дальний путь, если гораздо ближе можно найти немало молодых девушек?

В подавленном состоянии пребывала этим прохладным и туманным утром также и маленькая обезьянка, мчавшаяся по следу вазири, не выпуская из руки палку, на конце которой был прикреплен лист бумаги. Она немного повеселела лишь после того, как взошло солнце, а когда ей удалось найти птичье гнездо и полакомиться вкусными яйцами, настроение обезьянки совсем исправилось.

Наконец Нкима заметил впереди цепочку людей, возглавляемую его любимым хозяином, и с оглушительным криком радости бросился к ним. Он ощущал себя совершенно счастливым, снова оказавшись на могучем и сильном плече Тарзана.

— Где ты пропадал, Нкима? — спросил человек-обезьяна.

— Маленький Нкима храбро сражался со всеми Ману в джунглях, — ответила обезьянка. — Они хотели помешать Нкиме, но он избил их палкой и прогнал прочь.

— Маленький Нкима очень отважный, — улыбнулся Тарзан.

Он удивился, заметив, что Нкима до сих пор не выбросил палку. Не в натуре обезьянки было подолгу увлекаться одной игрой. Присмотревшись и увидев, что на конце палки закреплена уже другая бумага, Тарзан заинтересовался.

— Это не та бумага, которую я тебе дал. Откуда у тебя это? — удивился он. — Дай-ка мне поглядеть, что там написано.

Когда Тарзан потянулся за конвертом, Нкима моментально вспомнил, что собирался важно, как это сделал воин-гонец, передать послание хозяину. В жесте человека-обезьяны он увидел приглашение к игре.

Нкима быстро спрыгнул с плеча Тарзана и побежал, размахивая палкой. Тарзан окликнул его, но обезьянка совсем разыгралась и стала карабкаться на самую вершину дерева, как бы предлагая последовать за ней.

Знай Тарзан, что за послание находится у Нкимы, он бы, конечно, не стал смеяться и не позволил бы обезьянке убежать. Но это ему было неизвестно.

Обнаружив, что никто не гонится за ним и вообще не обращает на него никакого внимания, Нкима утратил всякий интерес к игре и собрался уже вернуться к хозяину, но увлекся погоней за птенцом. Эта забава отняла у обезьянки немало времени и увела ее далеко на север, в сторону от тропы, по которой двигались вазири.

Птенцу удалось, в конце концов, скрыться из вида, а Нкима, опять вспомнив о своей палке, пустился догонять хозяина и его спутников, но вдруг услышал человеческий голос.

Не в силах совладать с распиравшим его любопытством Нкима бросился в ту сторону, откуда доносилась человеческая речь. Внизу он увидел мужчину и женщину. Одного взгляда на мужчину было достаточно, чтобы понять, что это очень страшный тармангани.