Наконец, ветер Уша донес до него запах следов отряда, состоящего из белых и черных. Тарзан смог даже определить, что чернокожих было человек двадцать-тридцать, а белых всего двое.

Когда он смог их увидеть, они уже вышли на открытый участок на берегу реки и готовились разбить лагерь. В отряде действительно оказалось около двадцати негров и двое белых. Это могла быть безобидная группа охотников, но, тем не менее, Тарзан двигался очень осторожно.

Невидимый среди густой листвы, он долго наблюдал за людьми.

Позже, когда уже совсем стемнело, он подобрался поближе, по-прежнему настороженный, так как не мог освободиться от чувства тревоги, которое пришло к нему в джунглях.

Внезапно с реки до Тарзана донесся еще один звук – плеск весел. Тарзан замер в ожидании. Возможно, это приближалось дружественное племя, а, может, и враждебное, поскольку в этой части континента бродило множество еще неизвестных племен.

Уарутури, занимался там кое-каким бизнесом. Мерзкие людишки эти уарутури – каннибалы и все такое прочее, но с их вождем, старым Мутимбва, мне удалось наладить неплохие отношения. Однажды я оказал ему небольшую услугу и всегда приносил подарки. И пока я жил у них, они рассказывали о голом белом, который ворует женщин и детей. Они говорили, что он живет за большим лесом у подножия гор Рутури. Это паршивое место. Ни один белый не появлялся там, да и сами чернокожие не часто туда ходят. Некоторым уарутури было известно, где находится логово этого Тарзана, но когда они подошли к лесу, то не решились идти дальше и повернули назад.

Некоторое время Крамп помолчал, а затем продолжил:

– Да, пожалуй, я присоединюсь к твоим ребятам и помогу поймать этого парня и выручить девчонку.

– О, тебе, видимо, не терпится подстрелить своего дружка Тарзана, не так ли? – спросил Гонтри.

– И заодно полторы тысячи фунтов, – добавил Крамп.

– Этот номер не пройдет, – воскликнул Гонтри. – Я и сам справлюсь.

– Все тот же старина Гонтри, – усмехнулся Крамп, – но на сей раз я загнал тебя в угол. Я ведь могу пойти один, потому что знаю дорогу, а вы закончите свой маршрут в суповых котлах уарутури, достаточно мне будет предупредить их о вашем приближении. На каждой тропе вас будут ожидать засады с отравленными стрелами. Единственная причина, по которой я беру вас с собой, заключается в том, что чем больше будет у нас ружей, тем больше шансов на удачу.

– Черт с тобой, – проворчал Гонтри, – твоя взяла.

– А еще мы возьмем Мински.

– А этого-то с какой стати? – воскликнул охотник.

– Слушай, Билл, – сказал Крамп, – мы с ним одной веревочкой связаны. К тому же он славный парень. Но бойся, если ты ему не понравишься. Он очень нервный, особенно тогда, когда держит палец на спусковом крючке. Так что ты уж лучше постарайся понравиться ему.

– Как ты был прохвостом, так им и остался, – пробурчал Гонтри.

– Лучше быть прохвостом, чем покойником, – ухмыльнулся Крамп.

Короткие тропические сумерки растаяли, и на лагерь опустилась темнота, когда белые закончили ужинать. Негры сидели на корточках вокруг костров для приготовления пищи, а другие разводили большие костры для отпугивания диких зверей. Ночные звуки были таинственны и загадочны.

Даттон вздрогнул от мысли, что где-то там, в непроглядной темноте, в таинственном и диком мире находится в руках дьявола белая девушка, которую он любил.

Как жаль, что она не знает о его чувстве, он никогда не говорил ей об этом, да и сам не ощущал его так остро, пока не потерял любимую.

Во время ужина Крамп сообщил ему, что негры племени уарутури утверждают, что ни одна из женщин, которую похитил человек-обезьяна (так его назвал Крамп), не возвращались назад.

Но угасающая было надежда ожила, когда Крамп заверил его, что сумеет провести отряд к логову похитителя, и Даттон старался утешить себя мыслью, что если не удастся спасти Сандру, то он хотя бы сможет отомстить за нее.

Большие костры вскоре разгорелись, и взметнувшееся ввысь пламя осветило лагерь. Вдруг один из чернокожих вскрикнул от удивления и испуга: к ним приближался бронзовотелый гигант в набедренной повязке из леопардовой шкуры.

Крамп вскочил.

– Это человек-обезьяна! – закричал он и выстрелил в Тарзана почти в упор.

Но пуля пролетела мимо: одновременно с выстрелом в руку Крампа вонзилась стрела, и пистолет упал на землю. Реакция Тарзана была мгновенной, и через секунду он растворился в темноте.

– Идиот! – закричал Даттон на Крампа. – Он же сам пришел. Мы смогли бы его расспросить! Он повернулся и закричал изо всех сил:

– Тарзан! Тарзан, вернитесь! Даю честное слово, мы не причиним вам вреда. Где мисс Пикерэл? Вернитесь и скажите нам!

Тарзан слышал вопрос, и он показался ему бессмысленным. Человек-обезьяна не вернулся, ибо не хотел вновь подставлять себя под удар Крампа, а в том, что тот снова выстрелит, Тарзан не сомневался, потому что Крампом двигало чувство мести.

В эту ночь он устроился спать на дереве и только сейчас подумал, а почему, собственно, он должен знать о местонахождении какой-то мисс Пикерэл, и кто она вообще такая?

Утром, утолив голод, Тарзан отправился в ближайшую дружественную деревню, жители которой вот уже несколько лет считали его своим другом и защитником.

Он шел, позабыв об осторожности, как вдруг рядом с его головой пролетело копье, посланное из засады. В мгновение ока Тарзан взлетел на верхушку дерева, затем вернулся, перебираясь с ветки на ветку, к месту засады. Внизу толпились около двадцати чернокожих воинов, возбужденно перешептывающихся.

– Ты промахнулся, – сказал один из них, – и теперь он будет мстить нам.

– Эх, дураки мы, – произнес другой. – Нужно было дождаться его прихода к нам в деревню, встретить как друга, усыпить бдительность, а потом накинуться на него и связать.

– А я очень боюсь этого Тарзана, – воскликнул ДРУГОЙ.

– Но награда уж очень велика, – настаивал второй, – говорят, что на эти деньги можно купить по сотне жен на каждого мужчину деревни, а скота и птицы – не счесть!

Все услышанное невероятно удивило Тарзана. Он ничего не понимал и решил во что бы то ни стало выяснить эту тайну. Человек-обезьяна с наступлением темноты подкрался к деревне чернокожих и спрятался на дереве.

Он прекрасно знал привычки и обычаи этих людей. Поскольку в этот вечер из деревни не доносилось звуков песен или танцев, Тарзан понял, что скоро все они разбредутся по своим хижинам и лягут спать.

Когда тьма сгустилась, человек-обезьяна подкрался к деревне, с ловкостью кошки перемахнул через ограду и бесшумно спрыгнул вниз. Сознавая всю опасность, он первым делом позаботился о маршруте возможного отступления. Тарзан приметил большое раскидистое дерево, согнутое ветром и нависавшее над забором.

Часовой перед хижиной вождя развел небольшой костер, чтобы согреться в прохладную ночь, но, судя по затухающему пламени, он задремал.

Держась тени хижин, Тарзан медленно подбирался к своей жертве. Свет звезд бесшумно скользил по земле, и такой же бесшумной была поступь человека-обезьяны.

Таким образом он добрался до хижины вождя и подкрался к спящему часовому. Через мгновение сильные пальцы сжали воину горло, а тихий голос зловеще произнес:

– Если будешь молчать, я не убью тебя!

Часовой сопротивлялся. Тарзан перебросил его через плечо. В первый миг человек оцепенел от ужаса, а затем, немного придя в себя, заорал во всю мочь.

Тарзан сжал пальцы посильнее и помчался к согнутому дереву. Деревня мгновенно пробудилась. Собаки с лаем выбегали из хижин, сопровождаемые заспанными хозяевами. Огромный воин заслонил дорогу, но Повелитель джунглей бросился на него, не дав возможности воспользоваться оружием, сбил с ног и, перепрыгнув через него, продолжал свой путь, преследуемый собаками и людьми.

Склоненное дерево было уже близко, и не успел первый из преследователей схватить Тарзана, как он подбежал к стволу и через мгновение исчез в листве. Еще через секунду он спрыгнул уже за забором, уверенный, что теперь за ним никто не погонится.