И так незаметно для себя она стала думать о нем как о человеке-льве, и, стараясь внушить себе, что ему можно доверять, все же продолжала чуточку его побаиваться.

Он снова покормил ее и принес воды и лишь потом поел сам, но прежде чем приступить к еде, встал и испустил долгий, протяжный крик. Затем опять присел на корточки и принялся за еду. И хотя он держал мясо в сильных загорелых руках и ел его сырым, теперь она разглядела, что ест он медленно, с тем же спокойным достоинством, которое сквозило в каждом его движении, и он уже не показался ей таким омерзительным. Она снова попыталась заговорить с ним, обращаясь к нему на разных языках и некоторых африканских диалектах, но тот оставался безучастным, словно бессловесное животное. Без сомнения, ее разочарование сменилось бы гневом, узнай она, что обращается к английскому лорду, который прекрасно понял каждое ее слово, но который, по причинам, известным только ему, предпочитал оставаться в глазах этой женщины, в которой видел врага, бессловесным животным.

Однако Зоре Дрыновой повезло, что он был тем, кем был, ибо на помощь к ней, одинокой беззащитной женщине, пришел английский лорд, а не дикий хищник. Сидевший в Тарзане зверь, правда, не напал бы на нее, а лишь проигнорировал, позволив закону джунглей совершаться своим чередом по отношению ко всем живым созданиям.

Вскоре после того, как Тарзан покончил с едой, в джунглях раздался треск, возвестивший о возвращении Тантора, и когда тот вырос на поляне, девушка поняла, что животное явилось на зов человека и изумилась.

Так проходили дни. Зора Дрынова медленно набиралась сил, охраняемая ночью молчаливым лесным богом, а днем – огромным самцом-слоном. Единственное, что ее беспокоило, – это судьба Уэйна Коулта. Тревога ее оказалась не безосновательной, ибо для молодого американца наступили черные дни.

Едва не обезумев от беспокойства за судьбу Зоры, он истощил свои силы в тщетных поисках девушки и ее похитителя, позабыв про себя, пока не изнемог от голода и упадка сил. Наконец он понял, что дела его плохи. А тут как назло куда-то пропала дичь и именно сейчас, когда ему как никогда требовалось усиленное питание. Даже мелкие грызуны, которые сошли бы для поддержки сил, стали чересчур осторожными или же совсем перевелись. Изредка ему попадались съедобные фрукты, но сил они почти не придавали. В конце концов Коулт окончательно понял, что исчерпал запасы выносливости и сил, и что только чудо может спасти его от неминуемой смерти.

Он настолько ослабел, что с трудом мог пройти несколько шагов, а потом валился на землю и был вынужден долго лежать, прежде чем встать снова. И всякий раз он думал о том, что однажды никогда уже не сумеет подняться.

И все же он не сдавался. Им двигало нечто большее, чем жажда жизни. Он не мог, не имел права умереть, пока Зоре Дрыновой угрожала опасность. Наконец он нашел проторенную тропу, на которой, как был уверен, рано или поздно ему встретится охотник-туземец, либо же она выведет его к лагерю товарищей.

Сейчас он мог передвигаться только ползком, поскольку не имел сил подняться. Наконец наступил роковой момент, который он так долго пытался отодвинуть, момент, означавший его конец, хотя и совсем иной, нежели он представлял себе.

Лежа на тропе и набираясь сил перед новым броском вперед, Коулт внезапно ощутил, что он не один. Звуков он не слышал, поскольку слух его притупился от истощения, но некое странное чувство, которое каждый из нас испытал хоть раз в жизни, подсказало ему, что кто-то смотрит на него.

Он с усилием поднял голову и прямо перед собой на тропе увидел огромного льва. Пасть зверя была раскрыта в злобном оскале, желтоватые глаза горели зловещим огнем.

Тарзан почти ежедневно ходил наблюдать за лагерем своих врагов, стремительно передвигаясь по джунглям известными лишь ему тропами. Он видел, что приготовления к походу заканчиваются, а накануне всем членам отряда выдали форму, форму, в которой Тарзан узнал мундиры французских колониальных войск. И тогда Тарзан понял, что пора действовать. Он надеялся, что малыш Нкима сумел доставить его послание по назначению, ну, а если нет, то Тарзан придумает что-нибудь другое.

Силы Зоры Дрыновой медленно восстанавливались. Сегодня она встала и сделала несколько шагов по залитой солнцем поляне. Огромный слон наблюдал за ней. Она уже давно перестала бояться его, как и странного белого человека, который по-дружески относился к ней. Девушка медленно приблизилась к слону, и Тантор посмотрел на нее своими маленькими глазками и помахал хоботом из стороны в сторону.

Все те дни, что он ее охранял, Тантор вел себя так кротко и безобидно, что Зоре было трудно представить, что он способен обидеть ее. Но когда она сейчас посмотрела в его маленькие глазки, то увидела в них выражение, которое заставило ее замереть, и, осознав, что перед ней все же дикий слон-самец, она тут же пожалела об опрометчивости своего поступка. Она уже подошла к нему вплотную, оставалось лишь протянуть руку и коснуться его, что она и хотела сделать, собираясь таким образом подружиться с ним.

Она решила отступить с достоинством, как вдруг помахивающий хобот взметнулся и обвился вокруг ее тела. Зора Дрынова не закричала, а только закрыла глаза и замерла в ожидании. Она почувствовала, что ее подняли с земли, и в следующий миг слон пересек поляну и положил девушку в хижину. Затем медленно отошел и вновь занял свой пост.

Он не причинил ей боли. Даже мать не смогла бы поднять своего ребенка более аккуратно, но он дал понять ей, что она – пленница, а он ее сторож. На деле же Тантор только выполнял распоряжение Тарзана. О применении физической силы по отношению к девушке речи не было и в помине, Тарзан лишь просил приглядеть за ней, чтобы она не ушла в джунгли, где ее могли подстерегать всякие опасности.

Зора еще не полностью восстановила свои силы и от пережитого дрожала всем телом. Хотя она поняла, что напрасно испугалась, но все же решила не допускать вольностей в обращении со своим могучим стражем.

Вскоре вернулся Тарзан, намного раньше обычного. Он поговорил с Тантором, и животное, ласково коснувшись его хоботом, повернулось и тяжело двинулось в лес. Затем Тарзан направился к хижине, где на пороге сидела Зора. Легко подхватив ее, он вскинул девушку на плечо, а затем запрыгнул на дерево и двинулся по джунглям догонять толстокожее животное, поражая своей силой и ловкостью.

На берегу реки, которую они уже переходили раньше, их ждал Тантор. Он еще раз благополучно перенес Зору и Тарзана через реку.

Сам Тарзан с тех пор, как устроил укрытие для Зоры, переходил через реку дважды в день, но когда он шел один, то в помощи Тантора или кого-либо не нуждался, так как переправлялся через бурный поток вплавь, и его зоркий глаз и острый нож были всегда наготове, ожидая нападения Гимлы-крокодила. Но для переправы женщины пришлось прибегнуть к помощи Тантора, чтобы не подвергать ее риску, которым был чреват второй из двух единственно возможных способов перехода.

Когда Тантор вышел на илистый берег, Тарзан отпустил его и с девушкой на руках взлетел на ближайшее дерево.

Это путешествие по джунглям Зора Дрынова запомнила надолго. Казалось невероятным, что человек может обладать такой силой и ловкостью, как это несшее ее существо. И если бы не ощущаемое ею тепло его тела, она не колеблясь приписала бы ему сверхъестественное происхождение. Перелетая с ветки на ветку, совершая головокружительные прыжки, они быстро неслись по средней террасе леса. Поначалу она испытывала ужас, но постепенно страх покинул ее, сменившись тем полным доверием, которое Тарзан из племени обезьян внушал многим.

Наконец он остановился и, опустив ее на ветку рядом с собой, указал пальцем сквозь листву. Зора посмотрела туда и, к удивлению, увидела перед собой лагерь своих товарищей. Человек-обезьяна снова поднял ее на руки и ловко спрыгнул вниз на широкую тропу, проходившую под самым деревом. Взмахом руки он дал понять, что она может идти в лагерь.