Хотя эти слова обращены были, вроде бы, к Тиббсу, а не к Алексису, Аннет смотрела в сторону последнего.

— Пожалуй, не стоит рассказывать о змее остальным, — предложил принц. Это может напугать их. Тут они заметили спешащего им навстречу Брауна.

— Что у вас произошло? — спросил он запыхавшимся голосом. — Я слышал крик. Это ты кричала, Аннет?

— Аннет увидела змею, — опередил всех принц.

— И где она теперь? Вы что, не убили ее?

— Мне нечем было убить ее, — ответила девушка. — Но если она еще раз испугает меня, вы ведь ее убьете?

— Будь уверена, малышка!

В этот момент появилась Джейн.

— Чем порадуете? — полюбопытствовал у нее Алексис.

— Так, немного фруктов. Дичи я нигде не нашла, — ответила Джейн.

Тут она заметила принесенные летчиком плоды.

— Вот и у меня такие же. Правда, они не слишком изысканны, но нисколько не опасны и вполне съедобны. А что за крик был несколько минут назад? Вы не слышали?

— Это кричала Аннет, — пояснил Браун. — Она увидела змею.

— Ручаюсь, она привыкнет к змеям, и очень скоро, — рассмеялась Джейн.

— Может, и привыкну, да только не к этой. Браун посмотрел на девушку с удивлением и озабоченностью. Он даже как будто хотел сказать что-то, но сдержался и промолчал.

Когда все дела были сделаны, путники поужинали фруктами, приготовленными на огне по рецепту Джейн. Женщины предложили вместе с мужчинами нести ночную вахту, но Браун решительно отверг эту идею.

— Вам нужно спать больше, чем нам, если не хотите отстать в пути, доказывал он. — Да и два-три часа не такой большой срок.

Джейн не стала спорить и только улыбнулась в ответ: она-то не сомневалась, что способна вынести куда больше, чем любой из присутствующих мужчин.

Однако Аннет проявила настойчивость и в конце концов уговорила Брауна, чтобы тот разбудил ее в четыре утра и позволил часок подежурить у костра.

Когда все улеглись и Браун заступил на свою вахту, Аннет подсела к нему.

— Мне хочется рассказать тебе кое-что, Нил.

— Что, детка?

Аннет немного помолчала.

— Да так, ничего особенного. Просто мне нравится быть с тобой наедине.

В ответ летчик притянул ее к себе и порывисто обнял. Им было хорошо сидеть рядом, глядеть на огонь костра и молчать.

— Слушай, твоя история со змеей кажется мне подозрительной, заговорил, наконец, Браун. — Я заметил, как ты поглядывала на герцога. Давай-ка выкладывай начистоту.

— Нил, я ужасно боюсь его. Пообещай, что никому не скажешь то, о чем я сейчас расскажу. Принц пригрозил, что, если я проболтаюсь, он отправит меня на тот свет…

— О чем проболтаешься?

— Он требовал, чтобы я отдала ему тот обгоревший кусок рукава.

— Так ты поэтому кричала?

— Да.

— Этот подонок за все ответит! — рассвирепел Браун.

— Ради Бога, не говори ему ничего, — взмолилась Аннет.

— Ладно. Но если он опять будет к тебе приставать, то получит! А ты не бойся его.

— Мне совсем не страшно, когда ты рядом. Мне так с тобой хорошо и спокойно.

— А я так люблю тебя, детка.

— А как же леди Грейсток?

— Что-о?

— Мне принц сказал, что у вас связь.

— Вот ублюдок! Сама подумай: дама, жена английского лорда — и соблазнится мною! Чушь!

Они были вдвоем в ночной тьме, и им казалось, что весь мир принадлежит только им. Они и не подозревали о том, что за ними следят чьи-то глаза. Так незаметно прошло время, и наступила очередь Сбороу заступать на дежурство. Затем его сменил Тиббс, и снова пришел черед Брауна.

Ровно в четыре он разбудил Аннет.

— Может, я побуду с тобой?

— Нет, — мягко отказала она. — Мне хочется одной.

Я тогда буду чувствовать себя значительной.

Они расстались. Лагерь снова погрузился в тишину. Проснувшись на рассвете, Джейн обнаружила, что на вахте никого нет. По времени был черед Алексиса, но принц беспробудно спал.

— Вставайте, соня! — крикнула Джейн. Крик разбудил Брауна. Открыв глаза, он увидел, как принц медленно просыпается.

— Мне казалось, сейчас очередь герцога сторожить лагерь, — сонно произнес пилот. — Вы его что, сменили?

— Нет. Когда я проснулась, на вахте никого не было, — ответила Джейн.

Она осмотрелась вокруг и спросила взволнованно:

— А куда делась Аннет?

С Брауна весь сон как рукой сняло. — Аннет! — закричал он во все горло, вскочив на ноги.

Ответа не было. Аннет пропала.

Ночью страх так одолел Нкиму, что он не смог заснуть. Он проклинал себя за то, что не остался с Тарзаном, и твердо решил, как только наступит утро, отправиться назад, в лагерь. Но когда рассвело и солнце озарило джунгли, Нкима сразу повеселел и почти мгновенно забыл о своих ночных страхах, и о принятом решении. Гораздо больше его занимала новая подружка.

Вдвоем они весело проводили время, прыгая с лианы на лиану, взбираясь то вверх, то вниз. На душе было так легко, а солнце светило так ярко, что, казалось, холодная темная ночь никогда больше не вернется.

Сами того не замечая, обезьянки уходили все дальше и дальше от лагеря. Как все женщины, подружка Нкимы оказалась существом очень завистливым и коварным. Она глаз не спускала с палки с конвертом, думая, как бы заполучить эту вещицу, но, помня свою первую неудачную попытку, никак не решалась захватить ее.

Наконец, подходящий момент подвернулся. Нкима прыгал с ветки на ветку, держа конверт наверху. Самка, следовавшая за ним, проворно вспрыгнула на более высокую лиану и, когда Нкима проходил внизу, нагнулась и выхватила конверт. Ее радость была немного омрачена из-за того, что не удалось завладеть палкой, но и обладать хотя бы частью такой чудесной вещи было тоже неплохо.

Вместе с добычей самка устремилась вперед и хотя Нкима гнался за ней изо всех сил, вскоре он потерял ее из виду. Видно, страх быть избитой придал обезьянке новые силы.

Нкима совсем было загоревал. Получалось, что он лишился и конверта, и новой подружки. Однако вскоре он увидал свою красавицу спокойно сидящей на траве и жующей какой-то плод. Конверта при ней не было. Нкиму подмывало отлупить свою спутницу, но он сдержался и лишь спросил, куда девалась бумага. Обезьяна невозмутимо пожала плечами и ответила, что, испугавшись, потеряла ее.

Нкима думал было вернуться и поискать конверт, но его внимание привлекли жуки. Они были такие вкусные — и пока Нкима лакомился ими, он успел забыть про бумагу.

Неподалеку Нкима заметил небольшую реку, а возле нее, на полянке, хижину. Он насторожился: поблизости могли быть враги. Но место казалось совсем заброшенным, а любопытство было столь велико, что он, наконец, решился. Крадучись, Нкима приблизился к хижине и заглянул в нее.

В хижине никого не было. Нкима несмело вошел и огляделся. Заметив приколотый к стене листок бумаги, он обрадовался. Другие вещи его уже не занимали. Схватив листок, он выскочил из хижины, перебежал поляну и забрался на дерево. Подружка мчалась вслед за ним.

После нескольких неудачных попыток Нкиме удалось вставить листок в расщепленный конец палки. Он вспомнил высокого воина, принесшего послание Тарзану, и тотчас решил, что поступит таким же образом.

К середине дня он добрался до лагеря. Каково было его огорчение, когда он увидел, что его друзья ушли. Тут Нкиму подстерегала еще одна беда. Вблизи показалось стадо обезьян, к которому принадлежала подружка Нкимы. Заметив влюбленную пару, несколько самцов крича двинулись в их сторону. Принимать бой с превосходящими силами противника Нкима был явно не расположен. И ему пришлось поступить не совсем по-джентльменски: оставив свою подругу, он кинулся прочь, повизгивая от страха.

Некоторые из самцов бросились было вдогонку, но Нкима от страха несся так быстро, что догнать его могла разве что птица. При этом он не выпускал из рук палку с бумагой, держа ее, как флаг, хотя и не победный.

Только пробежав приличное расстояние, Нкима замедлил скорость и, убедившись, что его не преследуют, позволил себе короткий отдых. Понемногу к нему возвращалось хорошее расположение духа. Он даже стал немного насвистывать, словно возвращался с победной битвы.