Д'Арно рассмеялся.

— Даже сейчас вы не знаете Тарзана, — сказал он. — Можете скорее предположить, что вы потеряетесь на главной улице своего города, чем то, что Тарзан не сможет найти нас через два дня в Африке.

— Очень хорошо, — сказал Грегори, — тогда пойдемте! Они шли за Вольфом, а Лавак рядом с Эллен.

— Каким ужасным для меня было бы все это приключение, если бы ни… — он колебался, не зная, как продолжить.

— Если бы ни…? — переспросила девушка.

— Если бы ни вы, — ответил он.

— Я? Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Это потому, что вы никогда не любили, — ответил он. Эллен рассмеялась.

— О! — воскликнула она. — Что же вы собираетесь сказать, что влюблены в меня?

— Вы смеетесь над моей любовью? — обиделся Лавак.

— Нет, — сказала она, — над вами. Магра и я — единственные женщины, которых вы сейчас видите. Вы, конечно, должны были влюбиться в одну из нас, ведь вы француз. Магра явно влюблена в Тарзана, и это было бы пустой тратой времени влюбляться в нее. Остаюсь я. Пожалуйста, забудьте об этом.

— Я никогда не забуду, — сказал Лавак, — и никогда не отступлюсь. Я без ума от вас, Эллен. Пожалуйста, дайте мне хоть какую-нибудь надежду. Я в отчаянии. Я не отвечаю за свои поступки, если вы не скажете мне, что у меня есть хоть какая-то надежда!

— Простите, — сказала она серьезно, — но я вас не люблю. Если вы собираетесь продолжать в том же духе, то добьетесь того, что станете мне неприятны.

— Вы жестокая, — пробормотал Лавак и в течение всего дня одиноко брел, чувствуя растущую ревность к д'Арно.

Был еще один человек, которого тоже занимали мысли о любви, и которые он должен был высказать. Это был Вольф. И будем великодушны, назовем чувства, которые владели им, любовью. Он вел весь отряд, но охотничья тропа была слишком простой, чтобы там потеряться, поэтому он ушел назад к Магре.

— Послушай, красавица, — сказал он. — Я жалею о том что тогда сказал тебе. Я не причиню тебе вреда. Я знаю, мы не всегда хорошо ладили, но я на твоей стороне. Нет ничего, что я бы для тебя не сделал. Почему мы не можем быть друзьями? Мы бы многое смогли бы сделать, если бы работали вместе.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Магра.

— Я имею в виду то, что у меня есть все, что нужно, чтобы сделать женщину счастливой: большой бриллиант и две тысячи фунтов настоящих денег. Подумай, что мы сможем сделать на эти деньги.

— С тобой? — рассмеялась она.

— Да, со мной. Я недостаточно хорош для тебя? — спросил он.

Магра посмотрела на него и снова засмеялась. Вольф залился краской.

— Послушай, — сказал он со злобой, — если ты думаешь, что можешь обращаться со мной с таким презрением, то ты ошибаешься. Я предлагал выйти за меня замуж, но я не гожусь для тебя. Ладно, я вот что тебе скажу: я всегда добиваюсь того, что мне нужно. Ты будешь моей, и мне даже не понадобится жениться на тебе. Ты влюбилась в этого обезьянщика, но он даже не замечает тебя, да ведь он гол, как сокол.

— Проводник должен находиться во главе отряда, — сказала Магра, — до свидания.

Поздно вечером Тарзан спрыгнул с ветки дерева прямо в середину отряда. Все семеро остановились и собрались вокруг него.

— Я рад, что ты вернулся, — сказал Грегори. — Я всегда волнуюсь, когда тебя нет.

— Я ушел искать следы Тома, — сказал Тарзан, — и я нашел их.

— Молодец! — воскликнул Грегори.

— Он намного опередил нас, — продолжал Тарзан, — благодаря Вольфу.

— Каждый может ошибиться, — проворчал Вольф.

— Ты не ошибся, — отрезал Тарзан, — ты пытался преднамеренно увести нас с правильного пути. Давайте избавимся от этого человека. Вы должны рассчитать его.

— Вы не можете оставить меня одного в этой глуши, — сказал Вольф.

— Ты бы удивился, если бы знал, на что способен Тарзан, — заметил д'Арно.

— Я думаю, это слишком жестоко, — сказал Грегори. Тарзан пожал плечами.

— Хорошо, — сказал он, — как хотите, но мы освободим его от обязанностей проводника.

Атан Том и Лал Тааск находились во главе отряда, который вышел из густого леса. Справа от них текла тихая речка, а впереди простиралась открытая неровная местность. Вдалеке, за низкими холмами, виднелась вершина огромного потухшего вулкана.

— Посмотри, Лал Тааск! — воскликнул Том. — Это Тиен-Бака. В его кратере находится Эшер, запретный город.

— И Отец бриллиантов, хозяин, — напомнил Лал Тааск.

— Да, Отец бриллиантов. Хотел бы я, чтобы Магра была с нами и видела все это. Интересно, где они. Может быть, мы встретим их на обратном пути, едва ли они смогут догнать нас, они продвигаются так медленно.

— Если мы их не встретим, будет меньше людей, с которыми нужно делиться, — заметил Лал Тааск.

— Я обещал ее матери, — сказал Том.

— Это было давно, и ее мать уже умерла, а Магра не знает об обещании.

— Память о ее матери никогда не умрет, — сказал Том. — Ты был верным слугой, Лал Тааск. Может быть, я расскажу тебе эту историю, тогда ты поймешь.

— Я весь внимание, хозяин.

— Мать Магры была единственной женщиной, которую я когда-либо любил. Нерушимые кастовые законы сделали ее недосягаемой для меня. Я ведь полукровка, а она была дочерью магараджи. Я был в услужении у ее отца; и когда принцесса вышла замуж за англичанина, меня послали в Англию, сопровождать ее. Когда ее муж охотился в Африке, он наткнулся на Эшер. Три года он был пленником в этом городе, подвергался жестокостям и мучениям. Наконец ему удалось бежать, и он вернулся домой, чтобы умереть от долгих лишений. Но он принес с собой рассказ об Отце Бриллиантов и добился у жены клятвы в том, что она организует экспедицию, вернется в Эшер и накажет тех, кто так жестоко обошелся с ним. Отец бриллиантов был приманкой, завлекающей добровольцев, но карта, которую он сделал, потерялась, и не было ничего предпринято. Принцесса умерла, оставив Магру, которой было десять лет, на мое попечение, так как старый магараджа тоже умер, а его преемник не хотел иметь никакого дела с дочерью англичанина.

Я всегда стремился начать поиски Эшера, и два года назад сделал первую попытку. Тогда же я узнал, что Брайен Грегори предпринял такую же. Он достиг Эшера и сделал карту, хотя он так и не вошел в город. В следующий раз я последовал за ним, но заблудился. Я встретил остатки его отряда, возвращающегося обратно. Он исчез. Они отказались дать мне карту, но я поклялся достать ее, и вот карта у меня.

— Откуда вы знали, что он сделал карту? — спросил Лал Тааск.

— Наши отряды объединились на одну ночевку во время его первого похода. Случилось так, что я заметил, как он делает карту. Именно она сейчас у меня, вернее, ее копия, которую он отослал домой. Отец Магры погиб из-за Отца бриллиантов, и поэтому его часть принадлежит ей; и есть еще одна причина: я еще не так стар. Магра очень похожа на женщину, которую я любил. Ты понимаешь, Лал Тааск?

— Да, хозяин. Атан Том вздохнул.

— Может быть, я мечтаю о глупых вещах. Посмотрим, а пока будем продвигаться дальше. Мбули, собирай всех! Мы трогаемся в путь!

Туземцы перешептывались между собой, пока Том и Тааск беседовали, и теперь Мбули подошел к Атан Тому.

— Мои люди не пойдут дальше, бвана, — сказал он.

— Постойте! — воскликнул Том. — Вы сошли с ума. Я нанял вас до Эшера!

— В Бонга до Эшера было далеко, и мои люди были храбры. Сейчас до Бонга далеко, а до Эшера близко. Сейчас они вспомнили, что Тиен-Бака — табу [запрет], и они боятся.

— Ты их вождь, — рявкнул Том. — Заставь их идти.

— Никто не может, — настаивал Мбули.

— Мы раскинем лагерь сегодня ночью у реки. Я сам поговорю с ними, — сказал Том, — завтра они почувствуют себя храбрее. Они, конечно же, не могут бросить меня сейчас.

— Хорошо, бвана, завтра они, может быть, и станут храбрее. Хорошо было бы раскинуть лагерь здесь.

Атан Том и Лал Тааск хорошо спали ночью, убаюкиваемые спокойным журчанием реки, и Атан Тому снился Отец бриллиантов и Магра. Лал Тааск думал, что ему снится сон, когда тишину ночи вдруг нарушил голос, говорящий на незнакомом языке. Но это был не сон.