Джемнон кивнул головой в ответ на его слова, и Ксерстл вышел из помещения.
– Кажется, он недоволен, – заметил человек-обезьяна.
– Пусть его лучше проглотит Ксаратор! – воскликнул Джемнон. – Хотя его можно использовать и для более благородной цели, – добавил он, – например, отдать на корм моим львам… если, конечно, они еще будут есть его.
– У тебя есть львы? – спросил Тарзан.
– Конечно, – ответил Джемнон. – Я – человек-лев и по своему званию должен иметь львов. Так положено нашей касте. Каждый человек-лев должен держать львов для войны, чтобы сражаться за королеву. У меня их пять. В мирное время я использую их на охоте и для состязаний. Только знать и люди-львы имеют право владеть львами.
Между тем день клонился к вечеру. В помещение вошел раб с горящим факелом, который он укрепил на цепи, свисающей с потолка.
– Наступило время ужина, – объявил Джемнон, поднимаясь.
– Я уже поел, – сказал Тарзан.
– В таком случае мы уходим. Тебе, наверное, будет интересно встретиться с другими благородными воинами. Тарзан встал.
– Очень хорошо, – сказал он и вышел вслед за Джемноном из помещения.
В огромной столовой, расположенной на первом этаже дворца, собралось уже около сорока знатных придворных, когда туда вошли Джемнон и Тарзан. Здесь они увидели Томоса, Эрота и Ксерстла, некоторые из воинов были уже знакомы Тарзану, поскольку он видел их ранее в зале совета и на стадионе. Как только он вошел, в столовой воцарилась тишина, словно собравшиеся были застигнуты врасплох.
– Это Тарзан! – объявил Джемнон и повел своего спутника к столу.
У Томоса, который за столом занимал почетное место, был довольно кислый вид. Эрот хмурился, но именно он нарушил общее молчание.
– Этот стол для благородных, – сказал он, – а не для рабов.
– Благодаря его смелости и великодушию ее величества королевы этот человек присутствует здесь в качестве моего гостя, – ответил Джемнон. – Если же кто-нибудь из равных мне возражает против его присутствия, я готов с оружием в руках доказать обратное. – Затем он повернулся к Тарзану: – Поскольку этот человек сидит за столом вместе с людьми, принадлежащими к моей касте, я приношу свои извинения за сказанное им. Надеюсь, ты не оскорблен?
– Разве шакал может оскорбить льва? – заметил человек-обезьяна.
Ужин протекал вяло. Эрот и Ксерстл шептались между собой. Томос ничего не говорил, всецело поглощенный едой. Несколько друзей Джемнона втянули Тарзана в беседу, и он нашел в лице одного или двух из них неплохих собеседников, другие же склонны были относиться к нему покровительственно. Возможно, они очень удивились бы и изменили бы свое отношение к нему, если бы знали, что их гость является пэром Англии. Впрочем, такое сообщение вряд ли произвело бы большое впечатление, поскольку ни один из них никогда не слышал об Англии. И Тарзан не стал им говорить об этом – его не волновало то, что они думали о нем.
Когда из-за стола поднялся Томос и все остальные собрались уходить, Джемнон зашел в свои апартаменты и надел другую кольчугу, шлем и оружие, а после этого проводил Тарзана в приемную королевы.
– Не забудь стать на колени, когда мы войдем к Немоне, – предупредил Джемнон, – и не говори ни слова, пока она к тебе не обратится.
В маленькой приемной их встретил офицер и сразу же отправился к королеве сообщить об их прибытии. Пока они ждали, Джемнон внимательно изучал высокого чужеземца, с невозмутимым видом стоящего рядом с ним.
– Скажи, у тебя есть нервы? – спросил он спустя минуту.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался человек-обезьяна.
– Я видел как трепетали наихрабрейшие воины, которых вызывала Немона, – объяснил его компаньон.
– Я никогда не дрожу, – ответил Тарзан, – и даже не представляю себе этого.
– Возможно, Немона научит тебя волноваться.
– Возможно, но почему я должен дрожать там, где не дрожат шакалы?
– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать? – спросил с недоумением Джемнон.
– У нее находится Эрот. Джемнон рассмеялся.
– Но как ты узнал об этом? – спросил он.
– Я знаю это наверняка, – ответил Тарзан. Он не считал нужным объяснять, что, когда офицер открыл дверь в покои королевы, его чуткие ноздри уловили запах, свойственный Эроту.
– Надеюсь, что его здесь нет, – сказал Джемнон с выражением озабоченности. – Если он здесь, то для тебя может быть устроена ловушка, из которой ты не выберешься живым.
– Каждый может почитать королеву, но не шакал, – заметил Тарзан.
– О королеве я думаю сейчас все время. В приемную вернулся офицер и кивнул Тарзану.
– Ее величество примет тебя сейчас, – сказал он. – Ты можешь уйти, Джемнон, твое присутствие не обязательно.
Затем он снова повернулся к человеку-обезьяне:
– Когда я открою дверь и объявлю, что ты пришел, ты должен войти в комнату и стать на колени. Оставайся в таком положении до тех пор, пока королева не прикажет тебе подняться, и не говори ничего, пока королева к тебе не обратится. Ты слышишь меня?
– Слышу, – ответил Тарзан. – Открывай дверь. Джемнон, который выходил из приемной через другой выход, услышал слова Тарзана и улыбнулся. Офицер, напротив, насупился: загорелый гигант разговаривал с ним в повелительном тоне, и он не знал, как должен поступить. Но дверь он открыл и, как ему показалось, отомстил Тарзану.
– Раб Тарзан! – провозгласил он громким голосом. Хозяин джунглей вошел в прилегающую палату, прошел в центр ее и остановился, молча глядя на Немону. Эрот был здесь. Он стоял возле дивана, на котором на толстых подушках полулежала Немона. С бесстрастным выражением на лице королева внимательно рассматривала Тарзана. Внезапно раздался пронзительный возглас Эрота:
– Стань на колени, дурак!
– Молчать, – приказала Немона. – Здесь отдаю приказы я.
Эрот покраснел и начал смущенно перебирать пальцами золотую рукоятку кинжала. Тарзан не сказал ни слова, не двигаясь и не отрывая своего взора от Немоны. Если раньше он думал, что она красива, то сейчас ему стало ясно, что такой яркой красавицы он еще ни разу не видел в своей жизни.
– Ты больше не нужен мне сегодня, Эрот, – сказала Немона, – ты свободен.
Лицо Эрота стало мертвенно-бледным, затем залилось багровой краской. Он хотел что-то сказать, но передумал, затем, повернувшись спиной к двери, стал на одно колено и низко поклонился. Потом он встал и вышел.
Комната, в которой оказался Тарзан, была не очень большой, но поражала своей роскошью и своеобразием. Колонны из чистого золота поддерживали потолок, стены были разукрашены изделиями из слоновой кости, на мозаичном полу, сделанном из разноцветных камней, лежали яркие ковры и шкуры животных, среди которых одна вещь привлекла особое внимание Тарзана – это была кожа загорелого человека вместе с его головой.
На стенах были развешаны картины, большей частью выполненные безвкусно и грубо, тут находился и обычный ряд голов животных и людей. В одном конце комнаты между двух золотых колонн сидел привязанный золотой цепью лев.
Это был громадный зверь. Клок белых волос виднелся у него на загривке, как раз посредине черной гривы. С того момента как Тарзан появился в комнате, лев не спускал с него своего недоброжелательного взгляда. Стоило Эроту выйти и закрыть за собой дверь, как лев с ревом вскочил на ноги и прыгнул на человека-обезьяну. Цепи остановили его, и он, рыча, грохнулся на пол.
– Белтар не любит тебя, – сказала Немона, сидевшая неподвижно, пока лев не прыгнул. Она заметила, что Тарзан даже не пошевелился и ни одним жестом не показал, что он слышит или видит льва. Это ей понравилось.
– Он просто показывает отношение всей Катны ко мне, – ответил Тарзан.
– Это неправда, – возразила Немона.
– Неправда?
– Ты мне нравишься. – Голос Немоны стал тихим и ласковым. – Ты бросил вызов мне сегодня перед моим народом на стадионе, но я не убила тебя. Ты думаешь, я разрешила бы тебе жить, если бы ты мне не нравился? Ты не стал на колени передо мной. Ни одного человека, который когда-либо отказывался сделать это, теперь нет в живых. Я никогда не видела такого человека, как ты. Я тебя не понимаю, я начинаю думать, что я не понимаю себя. Леопард не превратится в овцу за несколько часов, но мне кажется, что я сама сильно переменилась с тех пор, как я увидела тебя, но не потому, что ты мне нравишься. Вокруг тебя существует какая-то тайна, которую я не могу постичь. Ты пробудил мое любопытство.
