Коулт не стал ни о чем спрашивать, нагнулся, быстро забрал оружие и патроны Абу Батна, включая длинный мушкет, лежавший на тропе рядом с телом, и бегом припустил вслед за Зорой.

Вскоре, не слыша никаких признаков погони, Коулт остановил девушку.

– Вы умеете лазать по деревьям? – спросил он.

– Да, – ответила Зора. – Но при чем тут это?

– Дальше мы пойдем по деревьям, – объяснил он. – Углубимся в джунгли на некоторое расстояние, и они потеряют наш след.

– Хорошо! – воскликнула девушка и с помощью Коулта вскарабкалась на ветки дерева, под которым они стояли.

К счастью для них, несколько больших деревьев росли близко друг к другу, так что они смогли сравнительно легко отойти на добрую сотню футов от тропинки, и там, взобравшись высоко на ветви большого дерева, спрятались, невидимые со всех сторон.

Когда, наконец, они уселись рядом, Зора обратилась к Коулту.

– Товарищ Коулт! Что случилось? Что вы делаете здесь один? Вы искали меня? Уэйн Коулт усмехнулся.

– Я искал весь отряд. Я не видел никого с тех пор, как мы вошли в Опар. Где лагерь, и почему Абу Батн преследовал вас?

– Мы далеко от лагеря, – ответила Зора. – Как далеко, я не знаю, но сумела бы вернуться, если бы не арабы.

Затем вкратце она рассказала историю предательства Абу Батна и своего пленения.

– Шейх объявил привал сегодня сразу после полудня. Люди очень устали и впервые за все дни ослабили наблюдение за мной. Я поняла, что наконец-то настал момент, которого ждала с таким нетерпением, и, пока они спали, убежала в джунгли. Меня хватились почти сразу, и Абу Батну удалось догнать меня. Остальное вы видели сами.

– Подумать только, насколько непредсказуема и вместе с тем удивительна судьба, – промолвил он. – Надо же – ваш единственный шанс на спасение зависел от моего случайного пленения в Опаре! Зора улыбнулась.

– Судьба сделала больше, – сказала она. – А что если бы вы вообще не появились на свет?

– Тогда Абу Батн увез бы вас в гарем какого-нибудь черного султана, или же, как знать, в Опаре в плен попал кто-нибудь другой.

– Я рада, что вы появились на свет, – сказала Зора.

– Благодарю вас, – ответил Коулт.

Разговаривали они тихо, прислушиваясь, нет ли погони. Коулт подробно рассказал о событиях, предшествовавших его пленению, хотя и опустил кое-какие подробности своего побега из чувства благодарности к выручившей его безымянной девушке. Коулт также умолчал о неумении Зверева управлять своими людьми, как и том, что тот бросил его и Ромеро на произвол судьбы в стенах Опара и даже не попытался им помочь, проявив тем самым непростительную трусость. Американец полагал, что девушка – возлюбленная Зверева, и не хотел ее огорчать.

– Что стало с товарищем Ромеро? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Коулт. – Последнее, что я видел, как он мужественно отбивался от маленьких уродливых демонов.

– Один? – поинтересовалась Зора.

– Положим, я тоже без дела не стоял.

– Я имею в виду не это, – произнесла она. – Конечно, я знаю, что вы были вместе с Ромеро, а кто еще?

– Больше никого.

– Значит, в город вошли только вы вдвоем? – спросила она.

Коулт замялся.

– Видите ли, – начал он, – негры отказались войти в город. Нам оставалось либо идти без них, либо отказаться от попытки завладеть сокровищами.

– Но пошли-то только вы и Мигель, разве нет? – не унималась Зора.

– Меня так быстро вырубили, знаете ли, – произнес он со смешком, – что даже не знаю точно, что там произошло на самом деле.

Глаза девушки сузились.

– Какая низость, – возмутилась она.

Во время беседы Коулт то и дело поглядывал на девушку. Как прекрасна она была, даже в лохмотьях и заляпанная грязью. Она за это время несколько похудела, глаза глядели устало, а лицо осунулось от лишений и тревог. Тем поразительней воспринималась сейчас ее красота. Казалось невероятным, что она может любить грубого и властного Зверева, который был ее противоположностью во всех отношениях.

Вскоре она нарушила короткое молчание.

– Мы должны попытаться вернуться в базовый лагерь, – сказала она. – Мое присутствие там крайне необходимо. Столько всего нужно сделать, и никто, кроме меня, с этим не справится.

– Вы думаете только о деле и никогда о себе. Вы очень верны делу.

– Да, – ответила она. – Я верна тому делу, которому присягнула.

– Боюсь, что в течение последних нескольких дней я думал скорее о собственном благе, нежели о благе пролетариата, – сознался Коулт.

– Мне кажется, в душе вы остались буржуа, – сказала она, – и продолжаете относиться к пролетариату с презрением.

– С чего вы взяли? – спросил он. – По-моему, я не давал оснований для подобных выводов.

– Иной раз интонация, с которой произносится то или иное слово, выдает сокровенные мысли говорящего. Коулт от души рассмеялся.

– С вами опасно беседовать, – подытожил он. – Теперь меня расстреляют на рассвете? Она серьезно посмотрела на него.

– Вы не похожи на других, – вымолвила она. – Мне кажется, что вы не представляете, насколько мои друзья подозрительны. Хочу предупредить вас, чтобы вы следили за каждым своим словом, когда будете разговаривать с ними. Среди них есть ограниченные, невежественные люди, которые не доверяют вам ввиду вашего социального происхождения. Они очень щепетильны в вопросах классового превосходства и считают, что на авансцену выдвинулся их класс.

– Их класс? – переспросил Коулт. – А мне помнится, вы как-то говорили, что у вас пролетарские корни. Если он думал застать Зору врасплох и увидеть ее смущение, то просчитался. Она не дрогнула и не отвела взгляда.

– Так оно и есть, – ответила девушка, – но тем не менее я хорошо вижу недостатки своего класса.

Он пристально изучал ее, тень улыбки тронула его губы.

– Я не верю…

– Почему вы замолчали? – спросила Зора. – Чему вы не верите?

– Простите меня, – ответил Коулт. – Похоже, я начинаю думать вслух.

– Будьте осторожны, товарищ Коулт, – предостерегла Зора. – Думать вслух иногда смертельно опасно.

Она смягчила свои слова улыбкой.

Дальнейший разговор был прерван звуками мужских голосов в отдалении.

– Идут, – шепнула девушка.

Коулт кивнул, и оба замолчали, слушая звуки приближавшихся шагов и голосов.

Люди остановились неподалеку, и Зора, понимавшая по-арабски, услышала, как один из них сказал:

– След кончается здесь. Они вошли в джунгли.

– Что за мужчина с ней?

– Судя по следам, это неверный, – ответил первый.

– Они обязательно пойдут к реке, – сказал третий. – Если бы пытался бежать я, то пошел бы этой дорогой.

– Аллах! Ты говоришь мудрые слова, – произнес первый. – Мы развернемся здесь цепью и прочешем местность, но берегитесь неверного. У него револьвер и мушкет шейха.

Беглецы услышали звуки удалявшейся погони, прокладывающей себе путь к реке через джунгли.

– Думаю, нам следует уходить, – объявил Коулт. – И хотя идти будет тяжело, я полагаю, что лучше некоторое время придерживаться зарослей и держаться подальше от реки.

– Да, – согласилась Зора, – к тому же, в этом направлении расположен лагерь.

И они двинулись в долгий, утомительный путь на поиски своих товарищей.

Ночь застала их в густых зарослях джунглей. Одежда свисала лохмотьями, тела были исцарапаны и изранены, безмолвно и мучительно напоминая им о пройденном трудном пути.

Голодные и томимые жаждой, они устроили ночлег на ветвях дерева, где Коулт соорудил примитивное ложе для девушки, сам же приготовился спать на земле под деревом.

Но Зора на это не согласилась.

– Вот уж совсем ни к чему, – сказала она. – Мы не в таком положении, чтобы позволить себе стать жертвами всяких глупых условностей, которые определяют нашу жизнь в цивилизованной жизни. Я ценю ваше благородное решение, однако будет лучше, если вы подниметесь ко мне, чем останетесь там внизу, где можете стать жертвой первого же льва.

Тогда с помощью девушки Коулт соорудил второе ложе рядом с первым. В темноте они вытянули свои усталые тела на грубых постелях и попытались уснуть.