– Чёрт! – не выдержав долгих и мучительных раздумий выругался герцог, затем подорвался с места и направился к себе в кабинет. Там он схватил первый попавшийся чистый лист и наскоро набросал Алену ответ следующего содержания.

«Ваше Высочество, доказательства есть. Готовьте арест Мелисы Мартен.»

Андрэ смог пересилить себя и решился раскрыть принцу и письмо Мелисы подписанное инициалами организатора аукциона, и отсутствие имени Мелиса Мартен в книгах о рождаемости, и неизвестный язык, на котором говорила мисс. Герцог принял решение и уже начал подписывать письмо, как перед ним появился Дамиан Клеман.

– Ваша светлость.

Герцог настороженно перевёл взгляд на молодого человека.

– Почему ты вернулся?

– Найти свидетеля оказалось не так сложно.

– Хм... – герцог положил перо. – Рассказывай.

Дамиан поднял склонённую в почтительном приветствии голову, сделал пару шагов к столу герцога и приступил к докладу.

– Документы в Бельди абсолютно идентичны столичным. В них не было ничего стоящего. Но когда я начал расспрашивать людей, кое-что интересное всё же всплыло. В храме Бельди есть пожилой священнослужитель. С его слов запись в больничной книге от 3056 года про мальчика больного нокровной инфекцией исправлена не случайно. Там была целая история. Когда проходило освящение для этого мальчика, камень в руках статуи святого Искова не загорелся. Тогда-то нокс и был задокументирован в местной больничной книге. Одновременно с этим в столицу был послан запрос на проверку и на казнь мальчика. И уже меньше чем через день в деревню прибыл человек. Он представился священником при императорской церкви, предоставил все документы, подтверждающие его личность, и без какого-либо осмотра или заключения наложил запрет на казнь ребёнка. Священник рассказал священнослужителям способ лечения, а затем ровно сто дней лечил мальчика.

– Значит есть способ вылечить нокс?

– Да, есть, даже не один. И вполне возможно, что эти методы действенны. Но слушайте дальше. После того, как мальчик был вылечен, прибывший священник приказал изменить в больничной книге нокс на нокровную инфекцию и никому не распространяться о случившемся. В храме так и сделали. Однако на утро священник и мальчик пропали. А через час после их исчезновения в деревню прибыла целая делегация священников и рыцарей из имперской церкви. Они были в гневе, что письмо о больном ноксом было написано лишь спустя три месяца после его обнаружения.

– Письмо шло до столицы больше трёх месяцев? – перебил Дамиана Андрэ.

– Нет. Скорее всего это было совершенно другое письмо. Дата нового письма отличалась от начальной, да и текст был изменён. Похоже, что настоящее письмо было перехвачено. В итоге ситуация быстро накалилась, люди в храме Бельди оказались на волоске от казни, поэтому чтобы выйти из-под ареста священнослужители представили всё простой ошибкой, а отосланное письмо чьим-то злым умыслом. Дело быстро замяли, а все длинные языки укоротили.

– Вся эта история… кажется выдумкой, – Андрэ скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

– Сначала я тоже так подумал. Но всё же священник хоть и стар, но не похоже, что он не в своём уме. Он мыслит и изъясняется довольно здраво. Да и работает в храме наравне с молодыми. Я даже был удивлён, что ему девяносто семь лет.

Андрэ задумался над докладом. Его интересовал способ лечения нокса лишь для того, чтобы разобраться в странном отсутствии маны в теле Мелисы, но даже после того как Дамиан доложил и о выясненных двух вариантах лечения, герцог не находил ответа на свои вопросы, а напротив лишь задался новыми.

– Вам самому решать верить священнику или нет. Мы всё равно не сможем проверить возможно ли вылечить нокс. Но я выяснил и ещё кое-что куда более настораживающее, – Дамиан на долю секунды замолчал, предчувствуя, что его следующие слова не обрадуют герцога. – Чуть больше четырёх лет назад в Бельди приезжал учёный и задавал те же вопросы, что и я. Священник сказал, что это был обычный ничем непримечательный молодой человек, однако вместе с ним всегда ходила молоденькая госпожа. И хотя одежда их не выдавала, было явно видно, что девочка не из бедной семьи, а в их странном союзе главенствовал вовсе не учёный, а именно девочка. Священник рассказал им всё то же, что и мне. А после те сняли домик и наняли чуть больше десятка людей. Что именно те люди делали для молодой госпожи неизвестно. Никого из них не осталось в деревне. Все уехали в неизвестном направлении ровно через сто дней, не оставив никаких зацепок. Я подозреваю, что они испытывали первый способ лечения нокса, переливая ману либо в молодую госпожу, либо в какое-то третье лицо.

– Ваша светлость!

Из-за двери послышался стук и голос служанки. Дамиан тут же растворился, словно его и не было в кабинете, а Андрэ разрешил женщине войти.

– Мисс Мартен очнулась. Она попросила запрячь карету, чтобы отбыть в столицу после обеда.

– Никаких карет, – глаза герцога словно пыхнули огнём. – Я сейчас подойду и разберусь.

– Да, ваша светлость, – служанка слегка склонила голову и покинула кабинет. После чего Дамиан вновь предстал перед герцогом, чтобы продолжить свой доклад.

– Священник не запомнил, какими именами представлялись учёный и девочка, но в тот год ровно в ту неделю, в которую те двое уехали из Бельди, винодельня близ Прори была куплена Мелисой Мартен. – Дамиан вновь нерешительно и осторожно окинул взглядом лицо герцога, а затем добавил: – Прори находится на дороге от Бельди в столицу. Объехать деревню не получится. А расстояние между Прори и Бельди на столько маленькое, что даже если неторопливо ехать в карете, то его можно преодолеть за час-полтора.

После последних слов Дамиана Андрэ резко выдохнул и обречённо спрятал лицо за ладонью.

– К нам снова идут. Я всё понял. Можешь быть свободен, – выдавил герцог, и до его ушей тут же донеслись тихие слова: – Мы чернила, которыми пишет солнце.

Андрэ не долго находился в тишине и также не долго переваривал полученную информацию. Не прошло и пары секунд, как двери его кабинета распахнулись и внутрь комнаты вошла Мелиса Мартен. Она встала у самого входа, и решительно, но одновременно с тем осторожно обратилась к герцогу.

– Доброе утро, мистер Ребер.

Герцог кивнул на приветствие.

– Спасибо, что вылечили мои раны. Если бы не вы, мне было бы очень трудно добираться обратно в столицу в прежнем моём состоянии. – щёки, лоб, уши и даже шея Мелисы залились алым цветом от стыда за то, что она творила вчера вечером. Маркизе хотелось провалиться сквозь землю или вновь потерять самообладание до такой степени, чтобы потом и не вспомнить их диалог. Но Мелиса старалась держаться. – Сейчас я уже абсолютно здорова. Могу ли я попросить вас одолжить мне карету и пару лошадей?

– Я не могу выполнить вашу просьбу.

– Но я ведь выздоровела. А значит могу вернуться. – Мелиса развела руками и пожала плечами, не понимая причин столь быстрого отказа.

– Это не важно.

– У нас же уговор с его высочеством, я должна вернуться как можно скорее. Вы ведь знаете это?.. Его величество вряд ли будет долго ждать, – голос Мелисы дрогнул от того, что герцог переменился в своём поведении. Оставаться с Андрэ наедине стало невыносимо сложно. Ощущения от его взгляда стали ещё более удушающими и гнетущими, чем в день их первой встречи в ателье. Воздух в комнате раскалился. Дышать стало трудно. А Андрэ словно специально отвечал как можно короче и всем своим видом кричал, что это он здесь принимает решения.

– Вы правы, я знаю зачем вы так рвётесь в столицу. Но я не понимаю почему вы так торопитесь, – прорычал герцог.

– Я-я просто переживаю, что могу пропустить ответ его величества, – Мелиса сжала подол юбки со всей силы.

– И это всё?

– Конечно. Эта сделка важна для меня.

– Хм… – Андрэ взглянул на своё письмо кронпринцу, а затем вновь перевёл свой испепеляющий взгляд на маркизу. – Врач, который вас лечил, сказал, что в вашем теле нет маны.