– На фортепьяно, но весьма посредственно.

– Правда? Не может быть! Вы наверняка скромничаете.

– Уверяю вас, что вовсе нет, – убеждала маркиза близняшек в обратном, совершенно не лукавя на счёт своих способностей, а даже наоборот во многом их приукрашивая.

Мелиса не умела играть на пианино. Всё её обучение музыки в доме Мартен продлилось не больше пары месяцев и завершилось ещё до того, как ей удалось выучить хоть что-нибудь стоящее. Однако, не смотря на отсутствие знаний, опыта и умений, никто в столице об этом даже не догадывался. Да Мелиса просто не могла позволить такому случиться. Прознай об этом хоть кто-нибудь из знати, то тут же поползли бы такие слухи, которые бы и в сравнение не шли с нынешними. Заниматься мужским делом – нонсенс. Рассекать девушке по улицам столицы на коне – моветон. Вводить в моду откровенные, по меркам здешних дам, платья – вульгарность. Но все эти поступки и действия ничто и лишь вызов обществу Исковии, и Мелиса с лёгкостью могла позволить себе такие вольности. В то время как показывать свою необразованность она не имела и малейшего права. Случись такое, её невежество уже было бы не просто поводом для слухов, а огромной возможностью для жаждующих затоптать её в грязь, раз и на всегда вычеркнув её и её торговый дом из всего светского общества.

Поэтому, дабы скрыть от всех правду, маркиза никогда не садилась за фортепьяно на людях. Она всегда находила подходящее слово или повод, чтобы тактично отказаться. А на случай, если ей это не удастся, она имела запасной план, который, кстати, использовался лишь единожды на одном из званых вечеров. План заключался в том, чтобы отвлечь присутствующих от её игры, заставив всех ей подпевать. Для этого она разучила одну единственную детскую песенку, которую знал каждый в Исковии. А для того, чтобы ни у кого не возникло и мысли критиковать её за выбор потешной песенки, она заранее приготовила речь о том, что все давно позабыли об истинных радостях, и о том, как соревнования в виртуозности игры губят атмосферу всех нынешних званых вечеров.

– Андрэ, помоги нам уговорить мисс Мартен.

– Боюсь если мисс так говорит, то нам стоит поверить ей на слово, – уловив лёгкую нервозность маркизы, ответил герцог.

– Ой, да ладно вам, не хуже ведь, чем Сесиль?

– Эх, больно это говорить, но хуже меня действительно никто не играет, – лишь для того, чтобы подыграть Патрисии, признала свои скудные навыки Сесиль.

Мелиса же ещё пару раз и так и сяк попыталась отказаться от игры на рояле, но совершенно неудачно. Близняшки по-прежнему стояли на своём и не отступались ни на шаг.

– Что ж, можно и сыграть одну маленькую песенку, но только одну, и прошу вас не выносить обсуждение моей игры за пределы этой комнаты.

– Обещаем!

Мелиса села за рояль и начала играть, сопровождая игру пением.

Взяли с собой три дружка кузовок

И босиком побежали в лесок.

Прыг-скок! Прыг-скок! Прыг-скок!

Три мальчугана не взяли зонтов,

И под дождём там каждый промок!

Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Дали им с мёдом попить молоко,

Но оказалось – не пил никто!

Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Всем запретили идти гулять.

Строго сказали: «Ложитесь в кровать!»

Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Три мальчугана легли в кровать,

начали дружно лекарство глотать!

О-ох! О-ох! О-ох!

Три мальчугана пошли в лесок,

Зонтики взяли – никто не промок!

Хи-хи! Ха-ха! Хо-хо!

Это была одна из самых известных детских песенок. Весёлая и что самое главное лёгкая. Лёгкая на столько, что на второй год обучения её уже никто не играл, а на музыкальных вечерах её и вовсе услышать было невозможно. Однако, для Мелисы эта песенка была наилучшим вариантом. Стихотворные строки не давали ей потерять ритм, а её мягкий голос вкупе с задорными восклицаниями отвлекали и веселили слушателей. Таким образом, что тогда на балу, что сейчас, маркизе удалось всех развеселить и, что самое главное, отвлечь от её далеко не идеальной игры.

Так, стратегия Мелисы оправдалась во второй раз. Близняшки не услышали ни одной ошибки в её игре. Сесиль из-за отсутствия слуха, а Патрисия из-за того, что сестра пела ей на ухо так громко и так плохо, что перебивала всю игру маркизы. Андрэ же напротив заметил все огрехи маркизы: и то, с какими паузами она искала нужную клавишу, и то, как неправильно переставляла пальцы, из-за чего между нотами не было слышно плавных переходов. Он увидел все её ошибки и был в полном праве тихо над ней посмеяться. Но не стал. У него даже не возникло такой мысли. Напротив, он лишь молча наблюдал за её по-детски неуклюжей игрой, за её длинными худыми пальцами, старательно прыгающими с клавиши на клавишу, за её огромными рукавами-фонариками от плеча до запястья, волнующимися от каждого движения её рук, за её вздымающейся грудью при каждом глотке воздуха, за мыском её туфли, отбивающей такт, и даже за тем, как она морщила носик, когда играючи чихала. Он успел рассмотреть всё неторопливо и с небывалым спокойствием. Разве что под конец её игры, когда она в ожидании критики, повернулась ко всем лицом, у него в голове пронеслась гневная мысль: «Что за чушь несли виконт и связной?»

– Ох-ох! Какая прелесть. Сыграйте ещё что-нибудь весёлое!

– Пожалуйста! Сесиль так активно мне пела на ухо, что я почти ничего не слышала. Давайте ещё что-нибудь?!

– Я просто вся в брата. Спортивная и совсем не музыкальная.

– Правда? Тогда кто же это проиграл мне в жё-де-пом на прошлой неделе?

Сесиль поджав губки и сощурив глаза бросила сестре вызов: – Требую матч реванш!

На долю секунды Мелиса выдохнула и уже понадеялась, что всё обошлось, но Сесиль, моментально изменив свои слова, добавила.

– Но только после того, как мисс Мартен сыграет ещё хоть что-нибудь!

Сердце Мелисы ушло в пятки, а шестерёнки в её голове закрутились с небывалой скоростью, помогая ей придумать стоящий предлог, чтобы вежливо отказаться. Но, увы, ей ничего не приходило на ум.

– Иначе, я снова сяду за рояль! – продолжала требовать своего Сесиль.

– Оказалось, что вы не так уж и плохи. Так сыграйте ещё, – не желая ещё раз слушать жалкие потуги сестры в её игре на фортепьяно, подключился к разговору Андрэ.

– Разве уговор был не на одно произведение?

– Да, разве песенка о мальчишках может считаться? – возмущалась Патрисия.

– Точно! Это не считается.

– Ох, а может вы сыграете в четыре руки?

Глаза Мелисы распахнулись словно блюдца от предложения Патрисии. Даже простая просьба сыграть что-нибудь другое ставила её в тупик, что уж говорить об игре в четыре руки. На это маркиза была совершенно не способна.

– Андрэ вам поможет. Да ведь?

– А должен? – вскинув брови, переспросил он.

– Или я вновь сяду за рояль!

– Да это очередная угроза, – недовольно пробухтел герцог.

– Так точно.

– Так что? Игра в четыре руки с маркизой или вновь сажаем Сесиль за рояль?

– Мисс Мартен, вы же видели, что я пытался их остановить, – слегка вздохнув, Андрэ неохотно поднялся с места и подошёл к маркизе.

– Даём вам десять минут на подготовку.

– Какие десять? Учитель по музыке всегда говорит, что мы должны играть с ходу. Пять! И ни минутой больше!

Андрэ ничего не ответил и хотел было обратиться к Мелисе, чтобы определиться с произведением, но та его опередила.

– Я-я не знаю нот, – испуганно прошептала она, схватившись правой рукой за рукав Андрэ, словно маленький ребёнок.

– Что?

– Я не умею играть. Песенка про мальчишек это единственное, что я знаю.

Андрэ на секунду замер, а затем разразился смехом. Да так громко, что Мелиса покраснела словно рак, а близняшки навострили уши и в упор уставились в спину брата, смех которого они слышали впервые.