— Он умер, — с трудом выдавила из себя Гленован, — нужно торопиться, наш сын…

— Да, да, конечно. — Сэр Юлиус двинулся по коридору, на ходу отдавая распоряжения. — Ты, Бриг, со своими людьми беги к западному крылу и постарайся задержать их внизу. Гнетто и Бенетино, останетесь здесь и прикроете с тыла.

— У нас, у нас есть надежда? — Гленован умоляюще посмотрела на рыцаря.

— Нет, — честно признался он, — слишком неожиданно нападение и слишком хорошо все спланировано. Мы не успели подать даже сигнал бедствия. Первым делом они расстреляли спутниковую антенну…

Гленован в ужасе закрыла лицо руками.

— Квентин.

— Не волнуйтесь миледи. — Мужская рука в тяжелой железной рукавице, нарушая все правила этикета, нежно сжала ее плечо. — Мы попробуем пробиться к гаражу. Возьмете самый быстроходный графский флайер, хотя бы вы и наследник будете спасены.

— А как же вы? — ужаснулась женщина.

— За нас не беспокойтесь. Мы солдаты, война наша жизнь и наша работа.

— Но вас же убьют!

— Настоящий воин никогда не умирает в постели. Они влетели в спальню Квентина. Ребенок только что проснулся и сейчас удивленно моргал заспанными глазами.

«Он так похож на своего отца…»

Двенадцать.

Пробиться к гаражу им не удалось. Защищая их отход, на лестнице пал Гай Юлиус. В бою, как настоящий солдат.

Меньше десятка последних защитников замка, в красных с синим камзолах родовых цветов Волконских, отчаянно цеплялись за последние минуты жизни. Или секунды.

Два часа подходили к концу.

Число защитников тоже.

Гленован в отчаянном усилии прижимала к себе маленькое тельце сына. Она закрыла ему глаза, чтобы ребенок не видел ужасов, творившихся на расстоянии вытянутой руки от него.

Однако он слышал. Иногда слух может многое рассказать. А что не расскажет, дорисует воображение.

Двоих последних защитников от нее оттеснила толпа нападавших. Они как смола сплошной черной массой заполнили все вокруг. Женщина осталась одна перед этой одноликой толпой, в глазах которой еще бушевал огонь сражения.

Леди Гленован поняла, что сейчас произойдет. В последнем отчаянном усилии она прижала к себе сына.

— Только его не трогайте, — умоляюще прошептали губы.

Вперед вышел здоровенный детина с окровавленным мечом в левой руке. Черная ткань туго обтягивала широкие плечи и огромный живот. На лице сверкала щербатая улыбка.

Воин поднял меч, капля крови сорвалась с острия и упала на ночную сорочку леди Гленован. Как странно, среди всех ужасов сорочка осталась белоснежной, ни пятнышка… кроме капли.

Женщина как завороженная смотрела на расплывающееся пятно. Между тем меч поднимался все выше и выше.

— Умри, сука-а-а! — Голос здоровяка загремел колоколом, и почти в унисон прозвучал другой голос.

— Нет! — Голос был молодой, однако сразу стало ясно, кто здесь главный. — Нет, Йоки-у, — уже спокойнее продолжил голос.

Меч толстяка начал нехотя опускаться.

— Но, господин… — попытался возразить тот.

— Бабу и щенка оставить в живых, — отрезал молодой, — это приказ. Остальное ваше. Через час убираемся.

Для леди Гленован все произошедшее было как в тумане. Женщина уже не имела сил ни радоваться, ни огорчаться, она ни на что не имела сил. Единственно, что она поняла, это что ее сына не тронут. Остальное не важно.

Ноги внезапно подогнулись, так и не отпуская от себя мальчика, леди Гленован рухнула на пол…

Молодой командир, остановивший убийство хозяйки замка, широким размеренным шагом двигался к выходу.

Победители уже вовсю занялись сбором трофеев. Побросав оружие и расстелив прямо на полу большие скатерти или простыни они торопливо сваливали на них все, что, по их мнению, представляло собой хоть какую-нибудь ценность.

Молодой человек брезгливо поглядывал на них.

Выбравшись из замка, он направился к одному из флайеров. Внутри человек подошел к запертой двери единственной каюты на корабле и тихо постучал.

— Кто там? — спросили с той стороны.

— Это я, ваше святейшество, — ответил человек.

— А-а, Дорн, входи.

Вошедший предстал перед хозяином каюты. В отличие от захватчиков сидящий был облачен в идеально белые одежды свободного покроя, закрывающие его фигуру с шеи до пят. Широкий капюшон, обычно прикрывающий и лицо, сейчас был откинут, и на юношу смотрели две пары нечеловеческих глаз с желтой радужкой и зрачками-щелками.

— Прошло как все? — спросило существо. Каждый, кто хоть раз в жизни видел уроженцев планеты Хиар-шаммат, узнал бы его.

— Как нельзя лучше, мой господин, — поклонился ему военный.

— Оставили в живых кого-нибудь?

— Конечно. Жену хозяина замка и ее малолетнего сына.

— Прекрасно. — Инопланетянин откинулся в кресле. — Замечательными свидетелями леди и новоиспеченный граф-сирота они будут.

— Я тоже так считаю, ваше святейшество. — Польщенный молодой командир еще раз поклонился.

Первые палатки лагеря можно было уже отчетливо разглядеть.

Точнее, это были не палатки. Округлые конструкции из светлого материала состояли из множества плотно пригнанных друг к другу шестиугольников наиболее подходящая форма для подобного рода сооружений.

При необходимости такой дом довольно быстро разбирался, чтобы в считанные часы быть собранным в другом месте, куда перебиралась экспедиция.

Всего палаток было около трех десятков. Одни больше, другие поменьше, все они ютились вокруг одной, поистине огромной, над которой гордо реял синий со звездочками флаг Галактической Империи.

Между зданиями бегали люди и гуманоиды, сновали роботы, с веселым лаем носилось мохнатое шестиногое животное.

Рип подошел ближе.

В экспедиции участвовало не меньше двух сотен человек. Геологи, археологи, биологи, медики, инженеры, механики, экологи, зоологи — всех не перечислить, да и мало ли кто может понадобиться в неизведанном мире.

Он детально изучил историю этого рейда. На Угрюмой они находились всего две недели и скорее всего еще не успели как следует познакомиться друг с другом. Таким образом, одному человеку не составит труда временно затеряться в подобном столпотворении, и уж конечно, никто не удивится его появлению.

Его родители были геологи. Отыскав нужное строение, Рип некоторое время потоптался рядом, а затем зашел внутрь.

Устройство здания его несколько удивило. Оно имело два этажа, на нижнем из которых располагались лаборатории и складские помещения, а верхний оборудовали под жилые комнаты.

Винклер остановил пробегающего мимо серьезного вида молодого человека в круглых очках с растрепанной шевелюрой.

— Где я могу найти Виктора и Сандру Винклер?

— Вверх по лестнице, комната 2-Б, — живо ответил ученый. — Только сейчас вы их там не застанете.

— Почему?

— С полчаса назад они улетели к горам.

— Но они же вернутся?

— Конечно, до начала бури должны успеть.

— Бури?

— А вы разве не видите, как дует? Буря будет, это уж я вам точно говорю.

— Благодарю. — Смутное беспокойство шевельнулось в груди Рипа. Вроде бы для него не было причин. В отчетах ясно сказано: «погибли во время взрыва на флайере», ни о какой буре не было и речи.

Стараясь унять волнение, Рип принялся расхаживать по блоку.

Кругом кипела работа, носились люди, ни на минуту не прекращая своей деятельности.

Он подошел к электронному табло доски объявлений и от нечего делать принялся читать.

«Утеряна пьезозажигалка, — проплывала бегущая строка, — позолоченная, с дарственной надписью. Нашедшего прошу принести в комнату 4-Г, блок инженеров».

Внизу какой-то шутник приписал:

«Ребята, технари нас всех сожгут, кто найдет, не отдавай!»

Далее шли объявления о начале работы спортивного комплекса, о предстоящем собрании, о…

Что-то не давало покоя Рипу. Что-то, секунду назад промелькнувшее перед глазами.

Он еще раз просмотрел последнее объявление.

«Сегодня, 24 рамадана, в двадцать часов по местному времени, состоится общее собрание руководителей подразделений. Здание администрации. Явка обязательна».