— Да.

— Таким образом, наиболее слабый фактор — время. По сути дела, мы гадаем повезет — не повезет, а поскольку рано или поздно правительственные войска все равно прилетят, то я придумал вот что. Освободить нескольких, а может, и не нескольких заключенных, желательно из тех, кому нечего терять. Нам повезло, что там содержатся самые закоренелые преступники.

— А это здесь при чем?

— Мы поставим их к лазерным пушкам противовоздушной обороны Бгонрота и дадим возможность вылить накопившуюся злобу на кораблях Империи, в то время как сами под шумок сможем убраться восвояси.

— Звучит неплохо, — тишину, восстановившуюся после выступления Рипа, нарушил представитель командования. — Правительственные катера потом придется бросить, пересесть на флаеры и рассредоточиться по планете, — уже отрабатывал он детали плана, — улетать будем по одному. Если возражений нет, — он обернулся к остальным, — я предлагаю принять план мистера Рип-сана как рабочий.

Возражений не последовало, далее приступили к обработке деталей операции.

Лететь было решено двумя группами, одна небольшая заранее появляется на Адонисе и закупает все необходимое — флаеры, перекрашивает их в правительственные цвета, радиоуправляемые аппараты для отвлекающего маневра. В ее состав рещено было включить и Эйсая, как человека, знакомого с местной обстановкой.

Вторая, более многочисленная, прибудет в столицу на пассажирских маршрутах или на личных кораблях.

Кроме того, как запасной вариант их будет ожидать на орбите сверхскоростной корабль, на котором в случае чего нападавшие смогут скрыться.

Уже после заседания, а закончилось оно далеко за полночь, Рип подошел к Эйсаю.

— Слушай, чего ты так долго там околачивался? Или тебе понравилось в столице?

— Да нет, — Эйсай улыбнулся. — понимаешь, в тюрьме сидел.

— Что-о-о? Ты решил совершить преступление, дабы узнать жизнь имперских заключенный изнутри?

— Нет. Меня арестовали в первый же день. Не успел нескольких снимков сделать, как налетели пограничные орбитальные катера, так как свой корабль я, как и было договорено, поломал, они перетащили меня к себе, а там провели самый тщательный обыск.

— И где же тебе удалось спрятать снимки?

— Не забывай, это все-таки мой корабль. Неужели ты думаешь, я не найду на нем укромного местечка.

— Но, все же?

— Все просто, в рычаге штурвала. — Эйсай еще больше расцвел, довольный собой. — Эти олухи даже не догадались заглянуть туда.

— В тюрьме тебя долго продержали?

— А-а-а, ерунда, пару дней до разбирательства дела. Потом пришел наш посол, подтвердил, что я нихонец, и меня выпустили. Все это мелочи, расскажи лучше, как ты тут, как у тебя с принцессой?

— Никак. — буркнул Пип. — А разве что-то должно быть?

Эйсай засмеялся.

— Ты потерял память, но, надеюсь, не зрение. Или ты не заметил, какая она красавица.

— Вот сам и женись на ней.

— Я не могу, — посерьезнел Эйсай. — Мы с Марико троюродные брат и сестра, к тому же выросли вместе. Она мне вот где сидит, — он провел рукой по горлу, чтобы я с ней, да никогда, и потом она любит другого.

— Ябу?

— Дурак, — подытожил Эйсай. — Ты бы видел, как светились ее глаза, когда она гуляла с тобой. Однажды я даже застал, как вы целовались.

— А ты, оказывается, любишь подглядывать. — Однако Рипа занимало совсем другое, ему не верилось, что он когда-то мог целовать такую девушку. — Это ничего не значит, — продолжил он вслух.

— Почему?

— А потому. Было это больше полугода назад, и любила она не меня, а Синда, что с того, что он выглядит, как я, разговаривает, как я. Все равно это другой человек.

— Ты думаешь, так просто выкинуть кого-то из сердца? Я вот однажды тоже влюбился, а когда она уехала, часа два ходил сам не свой. Уж кому-кому, а мне любовные страдания известны не понаслышке.

Рип усмехнулся.

— Мы разговаривали с ней, она сказала, что я не похож на Синда. Это тебе не доказательство?

— А ты хотел, чтобы она сразу кинулась на шею. У девушки, как-никак, отец в тюрьме, и, возможно; ты его туда и засунул. Дай ей время, покажи себя, хотя, — он запнулся, — чего это я распинаюсь, а тебе-то самому нравится принцесса?

Рип задумался.

— Ну ты…

— Так нравится или нет? — настаивал Эйсай.

— Да, — наконец выдохнул Рип, — знаешь, после Нади, ты помнишь, я рассказывал, я думал, что все… Не забывай, она была моей невестой еще два с половиной месяца назад, но тут… то, что творится сейчас у меня в душе, это нечто совсем другое. С Надей мне было хорошо, мне приятно было появляться с ней в обществе, приятно, когда на нас оборачивались люди на улице, Но Марико, знаешь, я не перестаю любоваться ею! Если бы мог, я бы, наверное, часами только смотрел на нее или просто разговаривал с ней. Когда она смотрит в мою сторону, мне так хорошо, а когда я не вижу принцессу, то считаю часы до следующей встречи на тренировке, на стрельбище, все равно где. Она везде прекрасна.

Эйсай слушал его с открытым ртом.

— Да, парень, одно могу сказать: ты влип, но это и к лучшему. А ей ты говорил о своих чувствах?

— Когда мы гуляли, мне показалось, что-то пробежало между нами, она это тоже почувствовала, но затем отстранила меня. Говорю тебе, она любит Ябу. Я для нее пустое место.

— Поговори с ней, борись за свою любовь, ты очень храбрый человек, так не пасуй перед трудностями.

— Тебе легко говорить.

— Хочешь, я возьмусь за дело, устрою вашу встречу.

— Спасибо, — Рип покачал головой, — но я как-нибудь сам.

Следующие дни были заняты изнурительными и одно образными учениями. Среди полигона по снимкам, привезенным Эйсаем, построили макет тюрьмы, и уже на натуре группа отрабатывала свои действия. Много времени проводили на тренажерах, оттачивая навыки воздушного боя.

Рипу только изредка удавалось видеть принцессу, да и не до Винклера ей наверняка было.

Все ближе и ближе становился заветный день. За неделю до него отправили первую группу с Эйсаем. Оставшиеся в ожидании сигнала к вылету продолжали тренироваться…

Ябу-сан постучал в дверь покоев, принадлежащих принцессе.

— Да, открыто, — послышался с той стороны мелодичный голос девушки.

Марико сидела за туалетным столиком и расчесывала свои длинные шелковистые волосы. Невольно в первую минуту юноша замер, как всегда, пораженный красотой хозяйки.

— Марико-сан, — поклонившись, начал он, — мне надо поговорить с вами.

— Садись, Ябу, — ответила девушка, прерывая свое занятие и поворачиваясь к нему, — и брось, пожалуйста, этот официальный тон, мы же друзья. Не так ли?

— Да, Марико. — Ябу сглотнул. — Я пришел для серьезного разговора.

— Я слушаю. — Принцесса смотрела на него своими прекрасными глазами.

— Марико, для тебя не секрет, что я уже давно и сильно люблю тебя. Девушки умнее и прекраснее не найти во всей Галактике. У нас впереди опасная миссия. Я знаю, твой отец… он всегда хорошо относился ко мне и поэтому, Марико-сан, — Ябу встал на колено, — я прошу тебя стать моей женой.

Принцесса подошла и подняла мужчину.

— То, что ты сказал, Ябу, очень приятно мне, как и любой девушке. Ты прекрасный человек, ты доблестный воин, мне хорошо проводить с тобой время, и наш союз был бы приемлем всеми, но… Ябу, я вынуждена сказать нет; твое предложение немного преждевременно. Ты верно сказал, сейчас надо думать о предстоящей операции. Пойми меня правильно, когда жизнь моего отца, возможно, висит на волоске, я не в состоянии ни о чем другом…

— Ты мне отказываешь, — безжизненным голосом констатировал юноша.

— Дело даже не в тебе, просто ты выбрал не очень удачное время.

— Мое терпение тоже небеспредельно. Я слишком долго ждал…

— Не обижайся, но я не могу, во всяком случае, не сейчас…

Однако Ябу уже не слушал ее, он понял, он знал, почему она ответила так.

— Это он виноват, этот чужак, проклятый Рип вскружил тебе голову, ты до сих пор не можешь забыть его. — Глаза Ябу налились кровью.