— Нет. Но не обязательно загружать сразу всё. Перегородим большой склад, решётки сварить не проблема, и начнём товар на хранение брать. Да, придётся клиентскую базу расширить, но и денег больше будет при неизменных трудозатратах!

Дядя Петя покачал головой.

— Сейчас о нас никто не знает, тревожной кнопки и дубинки — за глаза. А ты предлагаешь всякую шелупонь внутрь пускать! Как быстро на нас бандитов наведут, скажи? Было бы оружие — не вопрос, но вот так глупо в историю влипнуть…

Круглое лицо Бориса Ефимовича скривилось.

— Бандиты, оружие… — процедил он. — Ну ладно! Допустим, ты прав! Так займись этим вопросом! Сможешь разрешение на оружие получить? Мы же охранное агентство, так?

— Это дело не быстрое. Я бы двустволку на дежурство брал, но не в троллейбусе же её возить! А там не оставить — случись что, засудят.

— А если пистолет газовый один на всех купить? — предложил я, отвлёкшись от тарелки с жареной картошкой. — На газовое оружие, вроде, никакого разрешения пока не требуется.

— Толку с него! — фыркнул дядька.

— Ну хоть что-то…

Дядя Петя подумал немного и махнул рукой.

— А и купите! У меня денег только на зарплату осталось!

— У меня тоже нет, — развёл я руками. — Я родителям отправил.

— Всё?! — не поверил дядька.

Отправил я пять тысяч, поэтому указал на Бориса Ефимовича.

— Занял вот ещё…

— Та-а-к! — прищурился дядя Петя и вдавил папиросу в пепельницу каслинского лица. — Интересно девки пляшут!

— Деньги в дело пойдут! — заявил Зинкин папенька. — А на пистолет я из своих выделю. Сергей, сколько он стоит?

— Могу узнать.

— Узнай, — кивнул сосед и вдруг спросил: — Ты с Зиной мириться собираешься?

— Я-то собираюсь, это она к телефону не подходит.

— Ты не звони, а зайди. Вот прямо сейчас и зайди, пока моя Софочка в гостях. Она сегодня стратегическую ошибку совершила, пользуйся моментом.

Я поднялся из-за стола и уточнил:

— Что за ошибка?

— А она Зинке свои слова о том, что у вас ничего не получится, напомнила. Нашей-то, которая упрямством в маменьку уродилась!

Сложилось впечатление, что сосед просто хочет перевести разговор на другую тему, но это подозрение меня нисколько не смутило. Быстро смолотил картошку, встал сполоснуть тарелку.

— Читал, что пишут? — поинтересовался тут дядька, постучав пальцем по выложенной на стол газете. — Падение курса рубля обесценивает реформы Гайдара! То есть, пока цены в небо уносились — всё нормально было, а как доллар подорожал, так это уже катастрофа вселенских масштабов.

— Катастрофа и есть, — подтвердил Борис Ефимович. — Мы же теперь всё из-за бугра везём, упал курс — вырастут цены.

— И без того росли.

— Ещё сильнее вырастут!

Дальше я слушать не стал, обулся и вышел за дверь. Спустился этажом ниже, позвонил в дверь квартиры Марченко.

Открыла Зинка.

— Серёжа? — удивилась она, но протянутую руку всё же приняла и позволила вытянуть себя в подъезд. — И чего ты пришёл?

Я мог назвать десяток веских причин и даже прихватить с собой книгу или кассету, но ничего выдумывать не стал, просто обнял девчонку и сказал:

— Соскучился.

— Только сейчас?

— Сразу соскучился, но дел невпроворот было, а ты к телефону не подходила.

— А я на тебя обиделась! — Зинка упёрлась в грудь руками, слегка отодвинулась и заглянула в глаза. — И до сих пор не простила! Напился и день рождения мне испортил!

— Да прям испортил…

— А нет, что ли? Драться обязательно было?

Я вздохнул.

— Не обязательно.

— Я всё распланировала, думала к тебе после кафе зайти. Как дура, бельё кружевное надела…

Вот тут уж я не выдержал и фыркнул:

— Да что ты заливаешь? Откуда у тебя кружевное бельё?

— Ксюша подарила! Передарила, то есть. Ей Серёжа два разных комплекта купил, боялся с размером не угадать. Один мне подошёл. — Зинка горделиво улыбнулась. — Тот, что больше!

Я попытался её поцеловать, но девчонка отдёрнула голову.

— Нет, Серёжа! Я тебя ещё не простила!

Я потёрся щекой о её щёку и спросил:

— А сейчас?

— Дурак! — фыркнула Зинка и перестала упираться руками, прижалась и вздохнула. — Я тоже скучала.

Моя ладонь сама собой скользнула под полу куцего домашнего халатика и легла на тёплое бедро, но только двинулась вверх по нему, девчонка отпрянула и округлила глаза.

— Серёжа!

— Просто хотел проверить, какие на тебе сейчас трусики. Вдруг кружевные?

— А кто сказал, что они на мне вообще есть? — Зинка показала язык и смешливо прищурилась, но тут же её глаза распахнулись в неприкрытом удивлении. — Котлеты!

И точно — из квартиры повеяло подгоревшей едой. Девчонка бросилась на кухню, а я заглянул в дверь и предложил:

— Горелые я могу съесть.

— Папа съест. Он после посиделок с дядей Петей разницы не заметит.

— Зайдёшь в гости?

Зинка выглянула с кухни, наморщила в сомнении вздёрнутый носик.

— Не сегодня, Серёжа. Давай завтра, хорошо? Уроков много. — Она миг помолчала и добавила: — И я тебя ещё не простила!

— Завтра простишь?

— Завтра прощу.

Девчонка подошла к двери и поцеловала меня, а потом, надо сказать, далеко не сразу выставила за дверь.

— Иди, мне ещё ужин готовить. А то опять котлеты пригорят!

— До завтра! — сказал я, надеясь, что завтра и в самом деле проведу время с Зинкой, а не встречу вечер в КПЗ или черепно-лицевой хирургии. О риске угодить сразу в морг не хотелось даже думать.

Вот же угораздило влипнуть…

Поручением меня озадачили из разряда «пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Демид так толком и не смог сформулировать, что именно нужно высмотреть.

— Да ты сразу поймёшь! — отмахнулся он вчера в бане.

И как ни странно, но я действительно понял. Приехал к самому открытию рынка и в его вытянутый корпус не пошёл, для начала постоял в стороне, не заметил ничего выбивающегося из обычной утренней суеты, тогда прогулялся по окрестным дворам. Ну а там очень скоро наткнулся на два автомобиля, у которых курил десяток крепких мужиков. Никого из них не узнал, но вот одна из машин оказалась вчерашней иномаркой. И ещё обратил внимание, что многие были в армейских брюках защитного цвета.

«Афганцы» или просто решивший вписаться в рынок служивый люд? Непонятно.

Ну я ломать себе голову над этим не стал, покрутился ещё немного по округе, ничего подозрительного не заметил и вернулся к рынку. А там и наши подтянулись.

— Ментов не было? — уточнил Демид, когда я рассказал ему об увиденном.

Я покачал головой и в свою очередь спросил:

— Это «афганцы», что ли?

— Ну да.

— А Петрович где?

— Его Коля привезёт. Стоим, ждём.

С учётом привлечённой для массовки молодёжи бригада представляла собой весьма внушительную силу. Но это если в рукопашную, а вот в случае стрельбы я оценивал наши шансы не слишком высоко и потому не только встал с краю, но ещё и заранее прикинул возможные укрытия и пути отхода. И даже так под свитером взмокла спина, стало не по себе.

Впрочем, возможностью переговорить с Поляком я воспользоваться не преминул, подошёл и спросил:

— Юра, ты ствол свой газовый ещё продаёшь?

Тот сунул руку в отвисший карман болоньевой куртки и на половину вытянул из него никелированный револьвер.

— Этот?

— Да хотя бы и этот. Почём отдашь?

— Полтинник.

Я присвистнул.

— Нормальные расценки!

— Так инфляция же! Летом бы за двадцатку отдал. Ну или могу марками взять. Триста марок. Ну как?

— Спрошу у человека. Я ж не себе.

Юра Поликарпов сунул револьвер обратно и сказал:

— Сверху пачку газовых патронов дам и шесть дробовых.

— Дробовых — это как?

— В стволе «зуб», свинцовая пуля не пройдёт, а дробь — нормально. Но с ментами, если что, сам разбираться будешь.

— Да это понятно, — кивнул я и встрепенулся: — Валя, едут!