— Никуда ты не поедешь! По крайней мере, не поедешь одна! Мне вполне хватило того, что тебя чуть не убили две недели назад! Это глупо — открыто лезть в явную западню!

— И что ты предлагаешь?

Князь на секунду запнулся, но уже спустя миг его красивое лицо озарила торжествующая улыбка.

— Либо я еду с тобой, либо ты никуда не едешь! — вынес свой вердикт князь ди Таэ.

Злата спокойно смотрела на него. Примерно чего-то подобного она и ожидала.

— И как ты себе это представляешь? — спросила она.

— То есть что значит «как»? — Целитель начинал закипать. — Я думал, тему меня и кресла мы оставили далеко за бортом!

— Эрик, я не об этом! — Ссориться с любимым мужчиной Пшертневской сейчас хотелось меньше всего, да еще по такому дурацкому поводу. Она давно перестала обращать внимание на средство передвижения князя. — Прости, но ты слишком заметная личность, а в этом деле я не собираюсь привлекать лишнее внимание. Я не верю, будто по Одессе табунами шатаются высокородные маги на необычных средствах передвижения.

— Ладно, — немного успокоился целитель, — если загвоздка только в этом, то я берусь незамедлительно ликвидировать данную проблему. Я еду с тобой и обещаю, что более незаметного существа ты в своей жизни не увидишь.

Злата огорченно вздохнула. Легче было доказать не требующую доказательств аксиому, чем переупрямить несгибаемого Эрика ди Таэ.

— Профессор, что касается вас… На время моего отсутствия вы назначаетесь исполняющим обязанности главы отдела.

— Кажется, это прерогатива отца Рида, — справедливо заметил Криэ.

— У Рида сейчас другие заботы. Он тоже получил от меня поручение, — отмахнулась госпожа кардинал.

— Вы так и не отказались от идеи вернуть документы Скрипто?

— Нам представилась реальная возможность. Грех ею не воспользоваться, — ответила Злата.

— Мы сильно рискуем, — напомнил Эрик.

— Мы все время рискуем, — уточнила женщина. — Мне хватило того, что Сарагосская рукопись очутилась в руках инквизиции. Представьте, что произойдет со всем миром, если Саграда воспользуется еще и тем архивом… Да, ему не удалось отловить нашу общую знакомую, но кто сказал, что он не найдет еще одного оборотня?

Криэ лишь недоверчиво покачал головой. Злата ничуть его не убедила. Лично он весьма смутно представлял себе, как можно заполучить назад этот злополучный архив…

Госпожа Ингерда Бьернсдотир ди Эроен только что вернулась в свой кабинет после лекции у четвертого курса и, швырнув папку в ящик стола, резко опустилась в кресло. Окинула взглядом кабинет. Ей по-прежнему не давало покоя последнее сообщение, полученное от Криэ, но, перед тем как отправиться в Будапешт, она решила еще кое-что выяснить.

Взмахнув рукой, Ингерда откинула тонкий палас на полу, открывая выжженную на паркете пентаграмму. Еще одно движение пальцев, и узор замерцал голубоватым светом. Его эфемерная копия воспарила в воздух, поднялась чуть ли не до потолка и опала, рассыпавшись гаснущими искрами. В центре пентаграммы возникло жутковатое существо с кирпично-красной кожей, под которой перекатывались бугры мышц. Смоляно-черные волосы существа змееобразно шевелились над плечами. Монстр вздрогнул и открыл глаза — растопленное золото без зрачков.

— Здравствуй, Тэраз, — проговорила Ингерда, когда высший демон обратил свой взор на нее. — Прости, что пришлось вновь тебя потревожить…

Демонам, пусть даже и высшим, не слишком приятно находиться в мире плотских существ. Во время прошлой командировки Тэраз сопровождал Ингерду, и по выполнении им миссии женщина пообещала, что в ближайшем будущем не станет вытаскивать демона в свой мир, позволив ему отдохнуть по меньшей мере месяц.

— Ты никогда не беспокоишь просто так, salerosa.[171] — Демон склонился в легком полупоклоне. — Что случилось? — Голос Тэраза звучал, как шуршание сухих листьев.

— Помнишь, ты как-то оговорился, будто в последнее время слишком много низших демонов проходит в мой мир?

— Я говорил не «много», я говорил «больше, чем обычно». Раньше — до пяти в год, сейчас — больше десятка за два месяца. Это не та магия, которую используешь ты, salerosa. Другая, более сильная, мертвая.

— Что значит «мертвая»? — не поняла Ингерда.

— Вся ваша магия живая, — охотно пояснил Тэраз. — А эта — не живая, мертвая. Для мертвых, — поправился он.

— Магия мертвых? Некромантия?

— Да, у вас ее так называют.

Демонолог задумчиво пересекла кабинет:

— Тэраз, ты можешь сориентироваться по карте и точно указать мне источник этой магии?

Демон плавно переместился к висящей на стене карте Европы и ткнул когтистым пальцем:

— Здесь.

Ди Эроен внимательно присмотрелась. Демон указывал на Будапешт.

— Мне нужно попасть туда к вечеру, — вежливо, но твердо потребовала она.

— Ты уверена, salerosa? — прошелестел демон.

— Уверена, Тэрри, уверена. К тому же там есть кому обо мне позаботиться, а ты сможешь вернуться к себе.

— Как скажешь, salerosa, — пожал плечами Тэраз. — Я вернусь позже и проведу тебя. Будь готова.

Демон растворился в полыхнувшей пентаграмме. Ингерда спешно вернула ковер на прежнее место. До вечера осталось не так уж много времени, ей следует поторопиться…

Виктор толкнул дверь первой попавшейся на пути забегаловки и вошел внутрь. Не обращая внимания на малочисленных посетителей, проследовал через весь зал и с мрачным видом уселся на высокий стул у стойки.

Райетт незаметно скосил глаза на нового посетителя: высокий жилистый молодой мужчина в сутане, хотя вряд ли священник. Явно не в духе, ишь какой мрачный сидит.

«Жди неприятностей, — решил Райетт. — Не от него, так из-за него. Вон хотя бы от той поддатой компании за дальним столиком, состоящей из пятерых великовозрастных обалдуев. Они как раз на той стадии опьянения, когда тянет на подвиги…» Трактирщик саркастически хмыкнул. Всем известно: мудрец учится на чужих ошибках, умный — на своих, а дурак не учится вообще. Вернее — дураки, ибо эти же вьюноши со взором горящим неделю назад разгромили ихтианский храм, идиоты малолетние.

Получив заказанное пиво, байкер душевно выхлюпнул чуть не полкружки зараз и лишь после этого окинул испытующим взглядом все помещение. Ничего так, трактир как трактир: тихо, уютно, чисто. Посетителей почти нет, ну так и не время еще, ближе к вечеру подтянутся.

Компания из пятерых парней, еще минуту назад выпивавшая за дальним угловым столиком, поднялась и нетвердой поступью направилась… нет, не к выходу, а к девушке, расположившейся у другого конца длинной стойки. В следующий момент Виктор узнал Радиславу.

— Вот и доказывай теперь, что ты не верблюд, — пробормотал он, немедленно спрыгивая со стула и двигаясь в том же направлении, что и пятерка.

Менестрель заметила приближающуюся к ней братию сразу же, едва парни поднялись из-за стола. Оборотничка прекрасно расслышала их намерение «пойти закадрить во-он ту за стойкой», озвученное с вульгарной прямолинейностью. Уходить сейчас Радиславе хотелось меньше всего, к тому же Райетт только что поставил перед ней второй бокал «Кровавой Мэри». Оборотничка лениво наблюдала за раздухарившимися парнями, даже не подумав надеть темные очки, скрывающие ее глаза. Подвыпившая компания, возжелавшая женщин и подвигов, полукругом обступила менестреля. Вперед выдвинулся лидер нетрезвой пятерки, в котором девушка узнала сына градоправителя. Он вперился в Радиславу масленым взглядом, многозначительно задержавшись на глубоко расстегнутом вороте куртки.

— И зачем такая девушка скучает тут одна? — нагло поинтересовался юнец.

— Чтобы ты спросил, — осклабилась Радислава, демонстрируя в ослепительной улыбке белоснежные клыки.

Но на парней этот намек не произвел никакого впечатления. Они явно считали, что некрасивых оборотней не бывает, а жуткое количество гномьего самогона, выпитого бездельниками, лишь укрепляло их в этом мнении.