— Получается, этого урода к нам специально подвели? — озвучил и без того очевидную мысль Воробей. — Напротив проходной завода побоялись наезжать, на ту дурацкую дорогу заманили…

— А если б мы не поехали? — спросил Евген, устроил у себя на коленях муляж ружья и принялся возиться со стягивавшими брезент верёвками.

— Нагнали бы на окраине, — предположил я, — и заставили бы прижаться к обочине. Но это опасней. И менты могли случайно мимо ехать, и ненужные свидетели появиться.

Женя Зинчук наконец справился со свёртком и матеро выругался.

— Блин! Костя, баран, ты приклад погнул!

— Пацаны, вы бы мушку спилили на всякий пожарный! — посоветовал я, не сдержавшись.

Посмеялись, избавляясь от нервного напряжения, а там и к хозблоку НИИ подъехали. Дежуривший сегодня на объекте Василий Никифоров запустил УАЗ во двор и разрешил мне самому взять ключ от мастерской в дежурке. Но тут возникла заминка.

— Дюша, дай двушку! — потребовал вдруг Саша Романов.

— На кой?

— До магазина сбегаю, флян куплю. Надо бахнуть, а то у меня до сих пор очко играет.

Андрей покачал головой.

— Сначала деньги подобьём, потом бахнем.

— Ну и подбивайте! Вы ж меня не обсчитаете! — Рома поглядел на наши многозначительные ухмылочки и махнул рукой. — Чёрт с вами! Давайте сначала с выручкой разберёмся.

Но дело это оказалось непростым, не сказать — крайне запутанным. Если большую часть ваучеров мы выменяли на спирт или полностью оплатили наличкой, то по некоторым расчёт был смешанным: и деньгами, и вещами Воробья. Тут пришлось разбираться с не слишком-то непонятными пометками в тетради. Но справились как-то, привели всё к единому знаменателю.

На руках у нас оказалось пятьдесят три ваучера, ещё девятнадцать выложил на стол Воробей, но, при этом, согласно записям, Костя уже доплатил за него семнадцать тысяч.

Ни в уме, ни на бумаге челнок проводить арифметические расчёты не пожелал, достал калькулятор, потыкал в его клавиши, предварительно уточнив:

— Дюша, мы по четыре тысячи за ваучер договаривались, так? С учётом общака, если?

Фролов кивнул, тогда Воробей объявил:

— За ваучеры с тебя семьдесят шесть тысяч, и семнадцать я должен — итого пятьдесят девять.

Андрей достал из внутреннего кармана куртки пухлый свёрток, в котором остались преимущественно крупные купюры и отсчитал требуемую сумму.

— Неслабо ты расторговался! — присвистнул я. — Теперь будешь над златом чахнуть?

— Серый, ты же на экономиста учишься. Неужели формулу «товар-деньги-товар» не проходили ещё?

— Не-а, — покачал я головой.

— В Москве соседний лоток профессор держал, шибко подкован в этом плане был, — пояснил Воробей. — Много от него нахватался.

— Неправильная формула! — выдал вдруг Рома. — Мне больше «деньги-товар-деньги» нравится! Дюша, не тяни кота за хвост, сколько мы там заработали?

Андрей позаимствовал у челнока калькулятор и объявил:

— Семьдесят два по четыре триста — это триста девять шестьсот. Спирта мы на сто двадцать штук закупили и ещё сто сорок наличкой с собой брали. Разница получается в сорок девять шестьсот, а живых денег у нас осталось… — Он окончательно распотрошил пакет и пересчитал купюры. — Пятнадцать тысяч.

— Ты учитывай, что три бутылки менты забрали! — напомнил Костя Чижов.

— Да, кстати! — прищёлкнул пальцами Андрей. — Но это за счёт общака покроем. Итого общак — двенадцать шестьсот. А чистыми мы за сегодня заработали пятьдесят две штуки.

Сумма, прямо скажем, впечатлила, Костя не удержался и присвистнул.

— Не свисти, денег не будет! — одёрнул его Воробей, кинул ручку, которой дублировал расчёты на краю газетного листа и покачал головой. — Дюша, не бьются суммы.

— Всё бьётся! Я на общие расходы три бутылки «Рояля» отнёс. — Андрей вновь взялся за калькулятор. — Каждому причитается, если округлить, по десять четыреста. Воробей, тебя не считаю. Без обид, но ты нам со своего бизнеса тоже не отстёгиваешь.

— Лады, — пожал плечами челнок. — Справедливо.

— Охренеть! — выдал тогда Саша Романов. — За один день, не напрягаясь, по десять тонн подняли! Блин, у меня батя с утра до вечера баранку крутит, а за прошлый месяц всего восемь тысяч заплатили!

— У нас тоже не каждый раз так получаться будет, — предупредил Воробей.

— Да и риски совсем другие, — добавил я.

Фролов кинул остававшуюся у него наличку на стол, а общак вместе с ваучерами протянул мне.

— Серый, убери в сейф. Гуревич раньше понедельника не появится, там сохранней будут.

Рома пересчитал деньги и вздохнул.

— Вроде, бабок немеряно подняли, а по факту по четыреста рублей на брата вышло.

— Всё будет! Просто в понедельник или вторник, — уверил его Андрей и окликнул меня: — Серый, погодь! — Он забрал из общих денег тысячу и потряс хрустящей купюрой. — Косарь прогуляем!

Эту идею одобрили все без исключения, а я пошёл в дежурку и отпер сейф, точнее — попытался. Когда с первой попытки распахнуть дверцу не вышло, приналёг на неё плечом, надавив вниз, и резко потянул ручку на себя и чуть в сторону. Тогда всё получилось наилучшим образом. Ключи от сейфа были только у меня и дяди Пети, наёмным сторожам их не выдавали, и всё же на виду ценности я оставлять не стал, засунул за ящик с ключами.

Потом через доносившийся со стройки размеренный стук услышал какой-то шум во дворе и выглянул в окно. В калитку как раз запускали Лёню и Тихона, я поспешил в мастерскую и предупредил парней:

— Пацаны, вы заточки проще сделайте, а то нам закупочную цену уронят. Лёня с Толстым пришли.

Андрей похлопал в ладоши.

— Арбайтен!

— Ты серьёзно? — враз скис Саша Романов. — Мы же бухнуть собирались!

— Вы хоть вид сделайте, блин! — возмутился Фролов. — Давайте резче! И если разговор зайдёт, ваучеры по четыре тысячи выкупали.

Рома, Чиж и Зинчук без всякой охоты принялись фасовать сахар, а я забрал причитавшуюся мне долю и уже совсем собрался уходить, но Андрей решил шикануть и выкупил бутылку рома, благо так и так нужно было срывать пломбы и отпирать дверь склада, чтобы принести очередные мешки с сахаром. Ну я и задержался. Снять стресс — это святое.

В воскресенье скупать ваучеры мы не поехали. И отнюдь не из-за дня рождения Ани — о нём никто из пацанов и не знал кроме меня, — а по ряду совершенно объективных причин. Во-первых, если я отправился домой сразу, как только опустела бутылка рома, то гулянка к этому времени лишь начинала набирать обороты, и Рома с Евгеном с утра были в состоянии нестояния. Во-вторых, у нас банально не было денег ни на приобретение спирта, ни на выкуп приватизационных чеков. Гуревич обещал выделить на эти цели наличку не раньше понедельника-вторника.

С утра я пробежался с Зинкой, а потом в компании Андрея, который вчера на спиртное тоже не налегал, отправился в хозблок. Там мы выбрали из бракованных деталей наиболее приличные, унесли их подальше от любопытных глаз в пустующую четвёртую мастерскую, где складировал свои шмотки Воробей, и даже успели собрать диван, но вот привести его в пристойный вид не хватило времени. Приехала Аня, пришлось откладывать завершение работ на завтра.

Фролов с подругой укатили на дачу, а я вручил дежурившему сегодня в хозблоке дяде Пете газовый револьвер и отправился домой, побрился, переоделся и позвонил Зинке. Опасался, что девчонка успела передумать, но та лишь пообещала выйти через пять минут и повесила трубку.

— Мы должны вернуться не позже десяти, — предупредила меня Зинка уже в лифте. — И никаких «здесь заночуем, а утром приедем»!

— Я ж не враг самому себе, — усмехнулся я, поправил заброшенный на плечо ремень сумки и забрал у девчонки пакет с какой-то мелочёвкой. — Тогда твоя мама сгоряча точно сковородой пришибёт!

— И второе, — добавила девчонка. — Пообещай, что не будешь приставать.

— Зин, ну чего ты начинаешь?

— Пообещай или никуда не поеду!