— Серёжа, тебя! — крикнул дядька.

Я озадаченно ругнулся и сунул в карман спортивных штанов газовый револьвер. Те немедленно поползли вниз, пришлось подтянуть завязки. А иначе никак — знакомых бы дядя Петя за порогом держать не стал, тут же дверь хоть и приоткрыта, но на цепочке.

Кого там нелёгкая принесла?

Глянул в зазор между дверью и косяком, а в коридоре Йосик Немцов стоит, скалится.

— Чё надо? — вырвалось у меня.

— Выйди, поговорим, — через губу процедил Немец и отступил от двери.

Закрыться и мысли не возникло, сунул ноги в тапочки, шагнул за порог. У противоположного кармана подпирал стену и размеренно жевал жвачку крепыш Стёпа, ещё кто-то сидел на ступеньках, но виднелись только спортивные штаны с тремя полосками и кроссовки, да ещё на пол была наплёвана шелуха.

— Ну? — поторопил я Немцова.

— Не нукай, Енот! — скривился тот. — Ты нам теперь должен! Понял?

— С хера ли? — поинтересовался я, никаким образом не выказав беспокойства, а самого внутри всё так и скрутило.

Йосик осклабился.

— Петровичу был должен? Был. А Миша Тупин нам твой должок отдал.

Я Мишу никогда гнилым не считал, да и Немца он на дух не переносил, так что счёл слова оппонента как минимум преувеличением. Впрочем, на этом внимания акцентировать не стал, сказал о другом:

— Нельзя передать того, чего нет. Я с Петровичем рассчитался, тема закрыта.

— Не свисти!

— Тебе встречу с ним организовать? — поинтересовался я, но прозвучавшей в моём голосе угрозы Йосик то ли не услышал, то ли не счёл её достойной внимания.

— Ты броню не включай! — выдал он с характерной распальцовкой. — Лемешев теперь под нашей крышей, а вы с киоска пятьдесят кусков каждый месяц заносить будете! Понял, да? А не понял, так мы с твоей соски натурой брать начнём!

Щёлк-щёлк. Будто кнопку на проигрывателе дважды утопили.

Выключено-включено.

Мозг отключился и включился, а за этот краткий миг я выдернул из кармана револьвер и наотмашь, снизу вверх приложил им Йосика по искривлённому в презрительной гримасе рту. Немцов аж на пару шагов назад отлетел и зажал лицо ладонями, но кровь из разорванных губ потекла и так, заляпала бетонный пол.

Сознание мигом прояснилось, да только желание затоптать ублюдка никуда не делось.

— Ты, сука, ко мне в дом с такими предъявами пришёл? Охренел?!

Криком я не ограничился, шагнул вперёд и со всего маху приложил согнувшегося от боли Йосика ногой по голове. Удар опрокинул того на спину, он не удержался на площадке и скатился по ступенькам на лестничную клетку между этажами.

Запоздало подорвался с места лузгавший до того семечки паренёк, и я нацелил револьвер на него.

— Сел на жопу! Быстро! — Сразу перевёл оружие на отлипшего от стены Стёпу и уже куда спокойней предупредил: — Дёрнешь, шмальну. Ты меня знаешь.

Тот выставил перед собой открытые ладони.

— Йосика надо проверить.

Тот, глухо матерясь, так и ворочался между этажами, я разрешил:

— Иди! — После вновь прицелился в паренька на ступеньках. — Ты куда собрался?

— А чё? — нервно спросил он.

— Убирать за тобой кто будет? Давай!

Тут снизу послышалось неразборчивое:

— Тебе конец, Енот! Ты покойник, падла!

Я не сдвинулся с места и посоветовал:

— Иди подмойся, гондон! Ещё раз придёшь, вперёд ногами унесут!

Дальше послышался шум вызванного лифта, следом этажом ниже закрылись и раскрылись дверцы, но я вернулся в квартиру лишь после того, как налузгавший семечки паренёк не убрал за собой всю шелуху.

Внешне я был невозмутим, а по факту просто лицо кирпичом сделал, внутри всего так и трясло. Вот же подвалило проблем! Вот же подвалило!

Но иначе — никак! Это ещё от Демида такие заявления снести можно было, но я и его грохнуть собирался, а уж недоноска Йосика на место поставить сам бог велел. Иначе все остальные этот драный долг реальным сочтут, а тогда — беда.

Сейчас тоже хорошего мало, но есть варианты. Выкручусь.

Правда, так или иначе, но Йосика придётся гасить…

Утром проводил Зинку до школы. Заходить за ней не стал, просто вышел пораньше и дождался в подъезде.

— Серёжа? — удивилась девчонка. — А ты чего тут сидишь?

Я поднялся со ступенек и спросил:

— Баллончик газовый не забыла взять?

— Не забыла. А что?

Пришлось сделать над собой усилие и признаться:

— Тут проблемы небольшие нарисовались. Я тебя пока провожать буду, одна никуда не ходи. И баллончик под рукой держи.

— Серёжа!

Я вызвал лифт и обнял девчонку.

— Это всё на день или два. Я всё решу. Обещаю.

В серых глазищах заблестели слёзы.

— Это из-за того случая?

— И да, и нет. Мы бизнес развивать взялись, кое-кто его отжать хочет. Могут через тебя надавить.

— Бизнес?

Я затянул Зинку в лифт и утопил кнопку первого этажа.

— Ларёк поставили. Думаем палатку звукозаписи организовать, ещё что-то по мелочи. Это не важно. Главное — ни с кем и никуда. Если станут приставать, пшикай газом и убегай. И дождись меня в школе. Во сколько уроки заканчиваются?

— В половине первого.

— Я заранее приеду. И не расстраивайся, это всё ненадолго.

Но расстроилась, конечно. Да я и сам весь на нервах был. Не столько Зинку успокаивал, сколько головой по сторонам вертел.

Сначала двор с крыльца оглядел, потом улицу внимательнейшим образом изучил. Пусть ещё и не рассвело, народу на улицах хватало. К открытию гастронома очередь выстроилась, на остановке в ожидании транспорта люди толпились, у коммерческого киоска двое забулдыг наличность пересчитывали — уже успели накидаться с утра пораньше.

По дороге в школу обошлось без неожиданностей, но и так все лекции места себе не находил, с последней пары и вовсе ушёл, благо это была физкультура, а физрук обещал поставить зачёт по итогам лыжного кросса. Результат значения не имел, требовалось просто пробежать пять километров, а я — пробегу. Зря, что ли, по выходным занимаюсь?

На улице шёл снежок и по сравнению со вчерашним днём особо не похолодало, но пока дождался Зинку на школьном дворе, успел изрядно продрогнуть. Хотя, это, наверное, больше нервное.

Вместе с моей ненаглядной вышла ещё и Ксюша с приятелем. Серёжа-меломан заикнулся было о походе в гости к знакомым, но девчонки его и слушать не стали ни одна, ни другая.

— Ты нам музыку включишь? — спросила Зинка с надеждой.

Я покачал головой.

— Сейчас по делам метнусь. Если только вечером.

Ну вот — дополнительный повод для расстройства.

Список претензий к Немцову пополнился ещё одним пунктом, но идею решить проблему с помощью дробовика я пока что всерьёз рассматривать не стал. Не испугался, вовсе нет. Просто слишком многим о нашем конфликте известно, случись что — первым на подозрении окажусь, а Ибрагимову только дай повод, мигом делом сошьёт. И тогда придётся Козлова о защите просить, что мне будто острый нож в спину. Да и не факт, что опер помочь согласится или даже на это способен окажется.

С другой стороны, насчёт долга Йосик запросто мог на понт брать, вот я и надумал сегодня же заскочить в боксёрскую секцию, где не появлялся с октября, и провентилировать ситуацию. Вполне возможно, не так всё и плохо. Вполне возможно, малой кровью отделаться получится. И не своей — чужой.

Вместе с тем я прекрасно отдавал себе отчёт, что занимаюсь самоуспокоением, поэтому, когда заметил перед подъездом Степана, нисколько этому обстоятельству не удивился. Тот двинулся навстречу, но я ему и слова вымолвить не дал, бросил на ходу:

— Жди!

Сам спокойно проводил до квартиры Зинку с Ксюшей, поцеловал на прощание подругу и, в очередной раз напомнив об осторожности, поднялся к себе. Сборы оказались недолгими: переоделся в спортивный костюм, сунул в пакет со «Спектрумом» молоток и отвёртку, да и спустился во двор.

Вышел из подъезда с рукой в кармане, но пускать в ход газовый револьвер не пришлось: Стёпа так и дожидался меня в одиночестве.