– Алёна, золотце, успокойся! Всё образуется. На какое время он тебя вызвал? Ага, ты потом на работу? И освободишься в районе двух? Подожди, сейчас у Сергея уточню. – Коммерсант вновь прикрыл микрофон трубки ладонью и спросил: – Сергей, сможешь завтра около двух забрать у Алёны газовый револьвер и Михалычу его передать? Она волнуется, что его найдут случайно. У них там учёт идёт и ремонтировать что-то взялись, а домой Алёна его нести не хочет. Боится оружия, говорит. И я ещё уезжаю…

Я бы отказался. Нет – серьёзно. Но по факту отказал бы я в помощи Алёне, а этого делать не хотелось, вот и заколебался. Мальцев мигом уловил мои сомнения и добавил:

– Сергей, выручай, больше попросить некого!

Только и оставалось, что кивнуть.

– Ладно, заберу.

– Алёна, золотце, я всё решил. Завтра в два выйдешь с работы и отдашь револьвер Сергею. Только не переживай, прошу. Люблю, скучаю. Скоро увидимся, золотце. Нет, в командировку тебя взять не могу, так не принято и там условий нет. Всё, целую! Пока…

Он опустил трубку на рычажки и шумно выдохнул.

– Могу на тебя рассчитывать, Сергей?

– Конечно, – подтвердил я, пусть и без всякой охоты.

Мальцев поднялся из-за стола и предупредил:

– Только очень тебя прошу, подойди к делу серьёзно. Револьвер больших денег стоит, занеси его сразу домой, не свети на людях. Хорошо? Не ровен час изымут. И вообще осторожней с ним, это хоть и газовое, но всё же оружие.

– Да я всё понимаю.

– Ну и здорово. Будем на связи!

На этом и разошлись.

Дополнительных денег коммерсант за беспокойство не предложил, и будто в отместку я не преминул повнимательней приглядеться к его сотрудникам, но никого хоть отдалённо схожего с фотороботом «афганца» среди них не обнаружил. Да оно и понятно – человеку с теневой стороны бизнеса Мальцева в конторе делать нечего.

Дождавшись на остановке троллейбуса восьмого маршрута, я поехал в боксёрскую секцию, и прямо у входа в зал столкнулся с Валей Демидовым.

– О, Енот! – протянул он мне руку. – Молодец, что пришёл! Проходи, Петрович на месте.

Тренер оказался занят, отправил меня переодеваться и разминаться, потом погнал колотить груши. Посмотрел со стороны, желая оценить подготовку, но ничего в итоге говорить не стал и поручил заботам одного из помощников – крепкого парня моих лет.

В итоге я добрый час бил груши и пытался изобразить что-то в бое с тенью, а наставник советовал то держать руки выше и не открываться, то двигаться резче, доворачивать при ударе запястье и вкладываться всем корпусом, активней задействовать ноги. Отдохнуть тоже давал, конечно, но под конец занятия с меня просто текло. Куда там вчерашнему походу в качалку!

– Физика есть, технику поставим, – заключил помощник тренера. – Давай на три дня в неделю ориентироваться, только без пропусков. Сможешь?

– Ага, – тяжело выдохнул я.

– И домашнее задание – прыгай на скакалке. Прямо с завтрашнего дня начинай. Ты как – нормально?

Нормально? Ну да, ну да. Руки дрожали и толком не поднимались, отказываясь сгибаться в локтях, в голове звенело, расчертивший её рубец неприятно пульсировал, а дыхалка и вовсе сдохла уже минут через десять после вдумчивого выбивания пыли из боксёрских груш. Но виду я не подал и уверенно улыбнулся, потом сполоснулся в душе, благо тот работал, а только вытерся, переоделся и опустился на лавочку перевести дух, в раздевалку зашёл Юра Поликарпов.

– Здорово, Енот!

– Привет! – ответил я на рукопожатие. – А Сёма где?

– Не слышал, что ли? – удивился Поляк, присаживаясь рядом. – Полез по балконам к бабам в общагу, а бухой был – сорвался и ногу вывихнул. Хорошо только со второго этажа сверзился.

– Легко отделался, – покачал я головой и прищёлкнул пальцами. – Слушай, я у тебя револьвер газовый видел, сильно лупит?

– Если с метра в голову, то и наглухо привалить можно. И в помещении лучше не шмалять, это пипец просто. В остальном нареканий нет. Одно плохо – на обдолбанных может не в полную силу действовать, с ними раз на раз не приходится.

– Применял?

– Случалось, – подтвердил Поляк. – А ты чего, взять хочешь? Могу свой уступить.

– За сколько?

– Надо курс смотреть, цены в марках выставляют.

Я кивнул и задал вопрос, который и побудил меня затеять этот разговор:

– Слышал, если с ним примут, каких-то особенных проблем быть не должно. Не как с боевым, по крайней мере.

Юра вновь кивнул.

– Точняк. Газовики к огнестрельному оружию не относятся, под статью с ними не попадёшь. Ну так что, будешь брать?

– Да не, – покачал я головой. – У меня просто менты пусковое забрали, ну и вот…

– Пускач – это несерьёзно! – выдал Поляк с видом знатока, но тут же поправился. – Хотя их под мелкашку переделывают – прямо в мортирку патрон вставляют. Или стволик впаивают, тогда вообще неслабо бьёт. Могу достать.

– С таким палевом прихватят – точно закроют.

– Есть такое дело.

Мы ещё немного потрепались, а потом я собрался и отправился на работу, но перед тем уладил все невеликие формальности и согласовал график тренировок. Не знаю, какой ко мне интерес у Петровича, а вот я однозначно впечатлился, когда его помощник демонстрировал правильную технику удара. Вроде, шириной плеч от меня недалеко ушёл, а груша чуть ли не надвое складывалась.

За книги вечером я так и не взялся, обошёл хозблок, проверил окна и двери, завёл будильник и завалился спать. В зале вымотался, да и день на редкость нервным выдался. А вот с утра налил чаю, позавтракал бутербродами и со свежей головой углубился в чтение. Домой в итоге вернулся только к одиннадцати. Доел остатки вчерашних макарон и продолжил повышать эрудицию.

Сочинение! Всё, что меня сейчас действительно беспокоило, – это сочинение. Экзамен-то уже послезавтра…

Так и просидел в итоге до без пятнадцати два. Особо начитанней не стал, но кое-какие пробелы в образовании закрыл, благо никогда на плохую память не жаловался. Затем я побрился, подвёл часы и выглянул в окно, присмотрелся к закреплённому снаружи термометру. По сравнению со вчерашним днём погода определённо улучшилась, но в любом случае семнадцать градусов тепла для июля – не так что бы очень много, пришлось надевать олимпийку.

Заперев дверь, я спустился во двор и к соседнему дому потопал без всякой спешки, но даже так пришёл за пять минут до назначенного времени. Остов подорванной машины уже увезли, а высаженную витрину поменяли на новую, но кафетерий не работал. Едва ли дело было в каких-то серьёзных повреждениях, скорее шёл банальный учёт – что-то да разбилось.

На асфальте чернела гарь, поблёскивало крошево автомобильного стекла, валялись какие-то обломки, только они никого уже не интересовали; местным хватило пары дней, чтобы вдоволь наглядеться на последствия взрыва. Заодно увезли и автоматы газированной воды, которые этим летом не проработали ни дня. Как видно, раньше просто ни у кого не доходили руки до демонтажа.

Я постоял с минуту на тротуаре, посмотрел на часы и двинулся к углу дома, а точнее к телефонной будке у его торца. Порылся в карманах, достал мятые обрывки листков и позвонил Козлову, но тот оказался на выезде. На звонок ответил опер Митя; я немного поколебался и всё же о результатах вчерашнего выезда спрашивать не стал, пообещал перезвонить и оборвал соединение.

Только вышел из будки, и на крыльце кафетерия появилась Алёна – во всё том же коротеньком платьице, кофточке и с сумкой на плече. Блондинка заметила меня и быстро сбежала по ступенькам, зашагала по тротуару. Ей определённо не терпелось избавиться от револьвера, я же в свою очередь не горел желанием принимать оружие напротив витрины, где мог попасться на глаза кому-нибудь из коллег продавщицы, и с места не сдвинулся.

Зато вслед за девушкой покатили стоявшие до того в тени деревьев белые «жигули». Покатили и покатили, поначалу это не вызвало у меня никаких подозрений, но стоило только автомобилю чуть обогнать блондинку, и тут же резко скрипнули тормоза, распахнулись дверцы, выскочили на улицу двое в штатском.