Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Вот гадость-то, – барон громко чихнул от набившейся в нос пыли. – Путешествовать по дну Озера гораздо приятнее. Там я вымок, зато отмылся до блеска, – мальчик снова оглушительно чихнул, – а сейчас я грязнее самого замызганного гнома-углекопа.

Неожиданно Генрих обнаружил, что подземная тьма стала не такой непроницаемо черной, как ранее. Теперь его окружал сумрачный полумрак, явственно выдававший близкое расположение какого-то необычного источника света. Оглядываясь по сторонам, сильф осторожно пробирался вперед. Он находился в глубокой и, судя по всему, весьма обширной котловине, все дно которой оказалось завалено каменными обломками, разной величины. А свет, привлекавший внимание юного Повелителя, исходил от огромной, стелообразной колонны, возвышавшейся над грудами щебня. Мальчик, не знал, из камня или же из какого-то неизвестного ему металла изготовили это странное сооружение. Колонна имела четыре грани. Каждая из них была шириной в размах рук Генриха и светилась неярким голубоватым светом. Кроме того, от колонны исходил ровный, мелодичный гул, сильно озадачивший сильфа. Барон обошел вокруг непонятной конструкции, но так и не понял ее назначения. Помимо скупых надписей, состоящих из уже знакомых ему нечитаемых знаков, каждая из четырех сторон стелы обладала скульптурным барельефом, изображавшим неведомое мальчику существо. Нет, в одной из фигур Генрих быстро опознал шестирукую женщину-змею, которую он видел на картинах пещерного лабиринта. Три остальные фигуры мало походили на каких-либо из встречавшихся сильфу существ и вообще вызывали сомнения в здравости рассудка создававшего их архитектора. Бесформенные, многоглазые, спрутоподобные туши, закутанные в неряшливые одеяния, – эти твари никак не ассоциировались с разумными существами, а их изображения – с произведениями искусства. Продвигаясь в глубь котловины и будучи в нескольких шагах от колонны, Генрих вдруг услышал резкий, звенящий звук и испытал кратковременное чувство, словно он разбил тонкое, невидимое глазу стекло, находившееся на его пути. Далее взору барона предстало то, что он сначала принял за исполинскую гору камней, но, подойдя поближе, он убедился в искусственном происхождении гигантского сооружения. Такое высокое, что, лишь задрав голову, Генрих смог рассмотреть его вершину, оно имело форму правильной пирамиды и вызывало ощущение титанической мощи. Как ни старался, мальчик не смог рассмотреть на передней грани пирамиды чего-нибудь, хоть отдаленно напоминавшего бы подобие входного отверстия. Ни малейшей черточки или трещины не нарушало глади монолитной поверхности. Генрих похлопал ладонью по серой стене, громко рассуждая вслух:

– Сдается мне, что это и есть та самая машина демиургов, о которой рассказывала королева Смерть. Дорого бы я дал за то, чтобы узнать – что же стало с ее хозяевами…

– Такие тайны вовсе не предназначены для сопливых гаденышей, привыкших совать любопытный нос туда, куда не следует. – Злой голос, произнесший эти слова где-то за спиной мальчика, звучал особенно пугающе в тишине пещеры.

Генрих стремительно обернулся. Привалившись плечом к колонне с барельефами, на него с ненавистью смотрел Рен, одетый в походную одежду.

– Долго же мне пришлось гоняться за тобой, Повелитель, – неторопливо продолжил маг, вложив в титул «Повелитель» все мыслимое отвращение, какое только возможно выразить. – Моя милостивая госпожа, Ринецея, приказала мне последовать за тобой и любой ценой не допустить того, чтобы ты смог выйти из пещеры….

– Так ты и на самом деле стал предателем! – возмущенно прервал его Генрих. – Ты подло бросил свой народ, обрекая его на мучительную смерть, а сам тем временем переметнулся к врагам, погубившим многих из твоих друзей.

– Вы все дураки, – громко расхохотался Рен, – ваша борьба обречена на провал. Вы не умеете ценить жизнь и ничего не смыслите в понятии «выгода». Я великий маг и не собираюсь до конца своих дней подчиняться малолетнему идиоту и горстке выживших из ума стариков. Я встал на сторону сильнейшего, и Повелительница обещала подарить мне власть и богатство… Иди же сюда. – Маг издевательски поманил барона пальцем. – Закончим этот бессмысленный разговор…

«А у меня, кажется, есть план!» – подумал Генрих и, постаравшись как можно более правдоподобно состроить опечаленное лицо, медленно побрел навстречу предателю.

Глава 7

Не спуская настороженных глаз с рук мага, мальчик сделал несколько шагов, приближаясь к стеле. Еще бы он не смотрел на руки Рена. Ехидно ухмыляясь, перебежчик небрежно перебрасывал из ладони в ладонь здоровенный огненный пульсар. Кажется, демоница не поскупилась, восстанавливая магическую силу своего приспешника.

«Плохо, – прикидывал Генрих, передвигаясь как можно неспешнее, стараясь потянуть время, – очень плохо. Мой план – всего лишь догадка, основанная на интуиции и каком-то непонятном шестом чувстве. И у меня нет возможности его проверить, придется рискнуть…»

Когда до Рена оставалась всего пара шагов, Генрих вдруг неожиданно сорвал с плеч свернутое в рулон одеяло и запустил его прямо в лицо оторопевшего мага. Полыхнуло, бабахнуло, запахло паленым… Лицо барона обдало потоком жара. Все-таки пульсар и правда оказался большим. Ошарашенный маг, чисто рефлекторно бросивший сгусток огня навстречу чему-то непонятному, летевшему на него, грязно и витиевато выругался.

«Ага, – Генрих показал ошеломленному Рену язык и, как заяц, прыгая из стороны в сторону, бросился наутек, обратно к огромной машине демиургов. – Судя по твоим выражениям, не очень-то ты ее любишь, свою “милостивую госпожу Ринецею”. Лишь бы он не сумел так же быстро создать новый пульсар». – Мальчик оглянулся через плечо и увидел, как взбешенный маг, нелестно помянувший демонов и гоблинов, торопливо совершает пассы руками. И в этот же миг между ладонями отступника вновь заклубился сгусток пламени, но на этот раз, к великому облегчению барона, значительно уступающий прежнему и яркостью, и размерами. Маг размахнулся… Генрих резко остановился и пригнулся… Полыхнуло, громыхнуло… Юного повелителя обдало тучей каменной крошки и еще более разочарованной бранью. Рен снова промазал. Мальчик подпрыгнул на бегу и, приложив к ягодицам ладонь правой руки, весьма правдоподобно сымитировал насмешливое шевеление заячьего хвостика. Все это выглядело донельзя издевательски. Генрих уже и ранее имел все основания подозревать, что «милостивая госпожа Ринецея» являлась чрезвычайно обидчивой особой. Поэтому ничуть не удивился, расслышав, как взбешенный Рен издал громкий рев и, судя по сбивчивому топоту сапог по камням, бросился в погоню, отставив все свои магические штучки.

«А вот это ты, дружок, зря, – победно усмехнулся Повелитель. – Забываешь ты основное правило любого боя, которое я, в отличие от староэльфийского, зазубрил еще в пять лет. А правило это называется Правилом ведущего оружия. И звучит оно так – никогда не отступай от того оружия, которым ты владеешь лучше всего. Коли ты лучник – то займи выигрышную позицию на высоте и бей врагов из лука. Коли мечник – не выпускай из рук меча.… А ты – маг…»

Не останавливаясь, Генрих вновь преодолел незримое стекло и, пробежав еще чуть-чуть, притормозил, будучи не в силах отказать себе в удовлетворении острого любопытства. По недоуменному выражению, промелькнувшему на лице его преследователя, мальчик понял, что Рен тоже испытал удивительное чувство прорыва сквозь что-то невидимое. Неожиданно маг покачнулся и сбился с шага, а потом и вовсе остановился, словно прислушиваясь к себе.

– Генрих, помоги, – сорвалось с побледневших губ предателя.

Барон не верил собственным глазам, но наблюдал, не отрываясь, как в теле мага, неожиданно ставшим прозрачным, как хрусталь, разгорается неудержимое синее пламя.

– Помогите мне, Повелитель, – хрипло молил упавший на колени Рен.

Но Генрих понимал, что никакие силы в этом мире не способны затушить огонь, изнутри пожиравший тело мага. Огонь, вызванный защитным полем машины демиургов, настигшим непосвященного, осмелившегося вторгнуться на охраняемую территорию.

597
{"b":"852937","o":1}