— Что вы скучаете? Идите музыку лучше послушайте. И Максима с собой берите!

— А мы тоже музыку включим! — оживился Борис Ефимович, снял крышку с проигрывателя грампластинок, открыл дверцу серванта и принялся перебирать бумажные конверты. — Что же мы послушаем…

— Боря, хватит! — прикрикнула на него супруга. — Что ты опять придумал?

Но не тут-то было, Зинкин папенька уже водрузил на вертушку пластинку и опустил иглу. Послышалось шуршание, затем тихие завывания сирен, а когда заиграла мелодия, дядя Боря вдруг обратился к Олегу:

— А пойдём покурим!

— Ну всё, напился! — горестно вздохнула тётя Софья. — Просила же не увлекаться!

Отправляться на балкон Олег не пожелал, и за компанию Борис Ефимович прихватил с собой меня. Прибавил громкости и, покидая комнату, подпел исполнителю:

Вот! Новый поворот! [4]

Уже на балконе, Зинкин папенька протянул мне одну из двух сигарет, чиркнул спичкой и затянулся.

— Не курю, — отказался я, зябко ёжась.

— На полочку положи, — подсказал сосед. — Я тебя чего позвал: просто раздражающий фактор понадобился, а то гости дорогие засиделись. На одну «Машину времени» надежды не было.

— А что не так с «Машиной времени»?

Борис Ефимович пыхнул дымом и ухмыльнулся.

— Предполагается, что я от них без ума. Как подопью, так всегда ставлю.

— А на деле?

— На деле Олег у нас ценитель джаза, его от «Машины» натурально выворачивать начинает. Вот и пользуюсь время от времени. — Он вздохнул. — Ну да ладно, чего ещё позвал: по итогам рассмотрения заявок трудового коллектива мне семь процентов акций досталось. У директора, как ты слышал, семнадцать. У его зама — пять. Оставшиеся двадцать два у трудового коллектива.

— Скупать будете?

— Таков план, — подтвердил сосед. — Директор уже суетится, он цену пониже даёт, зато премии повышенные выписывает. Мне с ним сложно конкурировать. И ещё какой-то скупщик объявился. У проходной стоит с объявлением, к сотрудникам цепляется, людей с панталыку сбивает. Надо бы узнать, кто ещё на НИИ глаз положил.

— Так, может, он от директора?

— Точно нет, — мотнул головой Борис Ефимович. — Серёжа, сможешь с ним разобраться?

— В смысле?

— А чего непонятного? Шугануть скупщика надо, чтобы воду не мутил. Ну и выяснить, кто послал. Возьми приятеля покрепче и проведи разъяснительную беседу.

Я поморщился.

— Легко сказать — проведи. Он там точно один?

— Один.

— За акции на месте рассчитывается?

— Насколько слышал — да.

— Тогда он там не один. Кто-то прикрывает. — Я вздохнул. — Придётся минимум трёх-четырёх человек привлекать и что-то людям в обмен обещать. Может, ну его?

— Серёжа, в наших с тобой интересах о возможных конкурентах узнать заблаговременно. Сделай это, очень тебя прошу.

Я шумно выдохнул.

— Возьму четырёх человек, чтобы наверняка. С вас двадцать тысяч, по пятёрке на брата.

— И двух за глаза хватит!

— Не в ситуации, когда голову проломить могут!

Борис Ефимович наморщил лоб.

— Дам двенадцать тысяч, — решил он. — Понадобится больше — из своих добей. Ты лицо заинтересованное.

Я кивнул, и мы вернулись в зал. А там ещё только по рюмке и выпили, прежде чем гости домой засобирались. Тоже пошёл спать.

Утром снова встал пораньше и вновь перехватил Зинку на выходе из квартиры.

— Ну и что это вчера было, Серёжа? — потребовала она объяснений, стоило только мне утопить кнопку вызова лифта.

— Борис Ефимович это был, — честно сознался я. — У твоего папеньки своеобразное чувство юмора, будто сама не знаешь.

Зинка фыркнула, помолчала немного, затем спросила:

— Долго ещё меня провожать будешь?

Я приоткрыл дверь подъезда, первым вышел на крыльцо и огляделся. Не заметил ничего подозрительного и сказал:

— Пару дней ещё похожу, наверное. Просто на всякий случай. Мы самые острые углы уже сгладили, но мало ли? — И усмехнулся. — А что — не нравится?

— Серёжа! — возмутилась девчонка. — Думаешь, приятно дома безвылазно сидеть?! В школу и обратно — это жизнь, по-твоему?

— Два дня. Хорошо?

— Только если два!

В институте крутился как белка в колесе, пытаясь закрыть все образовавшиеся за последнее время долги, дабы без проблем выйти на зачётную неделю и получить допуск к сессии, но задерживаться не стал, поехал встречать из школы Зинку. Пусть Йосику и объяснили вчера всё предельно доступно, как-то не совсем спокойно на душе. Лучше подстраховаться.

Зинка вроде как оттаяла и даже согласилась зайти в гости, только решила для начала заскочить домой и переодеться. И вот на шестом этаже нас поджидал сюрприз, можно даже сказать — двойной: Максим и букет роз, если под такое определение попадали три завёрнутых в газету цветочка.

— Ой, Макс! — обомлела Зинка. — А ты чего тут?

Молодой человек протянул букет.

— Просто хотел поблагодарить за прекрасный вечер.

У меня внутри всё так и закипело, но никак эмоций не выказал и предупредил:

— Зин, я у себя буду.

Поднялся на свой этаж и едва удержался, чтобы со всего маху не долбануть кулаком по двери. Отпер её, аккуратно, притворил за собой до щелчка замка и лишь после этого коротко выдохнул:

— Сучонок!

Поднял руку, поглядел на дрожащие пальцы, но ни возвращаться в подъезд, ни даже звонить по телефону не стал. Посмотрел на часы, разулся, переоделся в домашнее и стал ждать. Зинка появилась через полчаса, пояснила:

— Чаем его напоила.

И прошла в комнату, а там избавилась от халатика и в чём мать родила забралась на диван, встала на колени, упёрлась локтями в спинку. Я от столь непривычной прямолинейности растерялся даже, но в голове застучала кровь, и затевать расспросов не стал, быстро избавился от трико и футболки, вскрыл упаковку презерватива и пристроился к Зинке сзади.

На какое-то время стало не до разговоров, а как отвалился в сторону, девчонка сразу взяла халатик.

— Ты чего? — опешил я. — Куда собралась?

— А тебе от меня разве не одного только надо? — выпалила в ответ Зинка с непонятной обидой.

Я ухватил её за руку и притянул обратно к себе.

— Какая муха тебя укусила?

— Никто меня не кусал! — буркнула девчонка, упираясь в меня ладошками. — Твоей девушке цветы дарят, а ты просто домой уходишь!

Я фыркнул.

— В зубы ему дать надо было?

— Не знаю! Мог бы сказать что-нибудь. Наверное… Ты меня совсем-совсем не ревнуешь?

— Слушай, а ты, случаем, вчера не сболтнула гостям, что я тебя в школу и обратно провожаю?

Зинка задумалась, даже носик наморщила.

— Сказала, а что?

— Думаешь, просто так этот Максим припёрся с цветами ни с того, ни с сего? Дал бы я ему в репу, сама бы на меня и обиделась. А тётя Софья ещё бы и скандал устроила. Скажи — нет? Вот я и решил на провокацию не поддаваться.

Девчонка прижалась, потёрлась щекой и промурлыкала:

— Ты у меня умный. Только имей в виду, что Макс боксом занимался, у него даже какой-то разряд есть.

Заявление это несказанно удивило, но я лишь фыркнул.

— Да не собираюсь я с ним драться!

Зинка немедленно отстранилась и спросила:

— Но ты меня хоть капельку ревнуешь?

— Безумно!

— Тогда давай музыку слушать. Только, чур, я сама включу!

Ну и послушали, конечно. И чай попили. Я ещё и Зинку второй раз на диване разложил — так увлеклись в процессе, что только в пятом часу о времени вспомнили.

Зинка взглянула на часы, пискнула и умчалась домой, а я наскоро принял душ, оделся и потопал к «Ручейку». Застать там своих промышлявших скупкой ваучеров товарищей особо не рассчитывал, поскольку сегодня похолодало градусов до пятнадцати и парни запросто могли забить на работу и засесть в кафетерии или забуриться к кому-нибудь на квартиру. Но нет, помимо Ромы и Чижа, рядом с «буханкой» пританцовывал на морозе ещё и Андрей Фролов.