Грузин со стороны мог показаться вальяжным и медлительным, на деле в спарринге я за ним просто не поспевал. Гарик же, подобно мне, до недавнего времени занимался борьбой, был невысоким и жилистым, а ещё — очень резким. И в движениях, и в поведении: так и норовил залезть кому-нибудь под кожу. Я с ним старался не общаться.

— Ну наконец-то! — проворчал при моём появлении Йосик, сплюнул под ноги и поспешил к подъезду.

Мы выждали с минуту и двинулись следом, встали сбоку от двери притона.

— Сказали, что делать? — уточнил я.

— Не, Фриц ничего толком не объяснил, — покачал головой Гарик. — Пургу какую-то гнал. Гасить или не гасить, скажи?

— Смотри, там будет худой бледный мужик, его надо зафиксировать, чтобы не дёргался, но не бить и не калечить, просто аккуратно придержать. У него перо может быть, лучше сразу на болевой взять. Я второго вырублю.

— А мне что делать? — спросил Вахтанг.

— Перекроешь коридор. Если кто-нибудь начнёт шуметь, успокоишь. С нарками проблем быть не должно, но мало ли…

— Справлюсь.

Я надел кожаные перчатки и махнул рукой, заранее разложив телескопическую дубинку. Постояли так ещё несколько минут, а потом щёлкнул замок и распахнулась дверь.

— Чего это?! — опешил согбенный старик в ушанке, когда мы вломились в квартиру, но его никто и слушать не стал, просто оттеснили в сторону.

— Сколько их? — на ходу спросил я.

— Двое! — ответил Йосик и шикнул на хозяина: — Да заткнись ты! — Он втолкнул старика на кухню и захлопнул входную дверь. — Заткнись, сука глухая!

Я проскочил мимо прохода в загаженный зал с матрацами на полу, где в темноте наметилось какое-то шевеление, повернул и с разбегу вломился в дальнюю комнату. Шум в коридоре насторожил урку, и он уже подорвался из глубокого продавленного кресла, но больше ничего сделать не успел.

Дубинка свистнула, шибанула по худому запястью и выбила из руки самодельную финку. Гарик проскочил у меня за спиной, сходу пнул низенький столик, и вскочивший Валет получил его краем по ногам, потерял равновесие и качнулся вперёд. Упал бы, да не успел — борец ловко перехватил его, уложил на пол и зафиксировал, заломив руку за спину.

Обезоруженный мной урка попытался ударить левой, но я сместился вбок и с оттягом протянул его по лодыжке. Нога подломилась, матернувшийся хмырь упал на колени и упёрся руками в пол. Бить по затылку я не стал из опасения переборщить, подступил со спины и провёл удушающий приём.

Стоило противнику обмякнуть, я выпрямился и жестом дал знак Гарику усадить Валета обратно в кресло.

— Карманы его проверь, — попросил, переставив обшарпанный табурет из угла в центр комнаты.

Гарик молча выполнил распоряжение, выложил на стол бумажник, пачку сигарет, коробок спичек и выкидной нож. Валет уже вернул себе самообладание и во время обыска не проронил ни слова, лишь под конец с угрозой произнёс:

— За беспредел ответите!

— Да, брось! — отмахнулся я и сложил телескопическую дубинку. — Ты деньги Немцову должен? Ну и чего не отдаёшь?

— Немец мёртв!

— Старший — да, младший — живёхонький.

— А этот сучонок пусть сам предъявляет, если чем-то недоволен!

Я вздохнул.

— Полностью с тобой согласен. Только проблема в том, что Йосик теперь не сам по себе. О бригаде Демида слышал? Вот. Он с ним. С нами. И ты уже не ему должен, ты должен нам.

— Ничего я этому выродку не должен!

Гарик вопросительно глянул на меня, но я покачал головой.

— Ну отчиму его ты должен был и что с того? Какая разница? Не в суд же Йосик обратился, в самом деле. Так?

Валет ничего не ответил.

— Я к чему этот разговор начал — мы с тобой в прошлый раз хорошо поладили, не хочется тебя ломать. Но дело не в тебе и не во мне. Демид поставил задачу долг выбить, и долг из тебя выбьют. Не я и не сейчас, сейчас я просто поговорить пришёл.

— Кишка тонка!

— Ты просто пойми, что долг у тебя теперь не перед Йосиком, который никто и звать его никак, а перед бригадой Демида. И мы либо получим своё, либо на твоём примере покажем, что кидать нас себе дороже. Только уже без свидетелей.

— Всё сказал?

— Почти.

— Ни хера я этому ушлёпку не должен! Он никакого отношения к той теме не имеет!

Я только плечами пожал.

— Да мне без разницы. Я до тебя простую мысль донести должен: либо мы договоримся, либо тебе перероют кислород.

— Не много на себя берёте?

— Точно хочешь проверить? Вот в чём понт самому себе могилу копать, а?

Валет промолчал. Разговаривать нам больше было не о чем, да ещё урка заворочался на полу, и я поднялся с табурета, двинулся к двери и позвал за собой Гарика. Дальше толкнул в спину перегородившего коридор Вахтанга и в ответ на его вопросительный взгляд скомандовал:

— Уходим!

Стоявшему у кухни с ножом в руке Йосику особого приглашения не потребовалось, он выскочил за нами в подъезд, а следом и на улицу, уже там спросил:

— Ну как?

— Видно будет, — пожал я плечами, распахнул заднюю дверцу «шестёрки» и вытянул из салона сумку.

Миша Тупин выкинул окурок на землю и спросил:

— Гарик, а ты что скажешь?

— Нормально Енот его загрузил, — отозвался парень. — Всё по полочкам разложил. Не пугал, просто последствия расписал. Тот броню включил, но раскрутим, думаю.

— Ну и молодец! — хлопнул меня по плечу Миша. — Считай, курс молодого бойца прошёл!

Курс молодого бойца? Может, оно всё, конечно, и так, да только больше похоже, что я тут неспроста отметился. И сообщение передал, и очередного недоброжелателя заработал. Понятно, что бригада прикроет, а вот шаг вправо, шаг влево и земля под ногами гореть начнёт. Паранойя? Если б так!

Пацаны забрались в автомобиль и укатили, а я пошёл домой пешком. На душе было откровенно пакостно. Вроде, и не сделал ничего особенного, а будто в помойной яме вывозился. И Зинка ещё с насморком…

Рабочая неделя промелькнула, будто один нескончаемый день. С утра — институт, потом рывок до дома и сразу снова в путь — на этот раз скупать ваучеры по пригородным посёлкам и деревням. Раз дополз до качалки, раз выбрался в боксёрский зал. И никакого просвета — Зинка все эти дни проболела и наше общение ограничивалось разговорами по телефону. А этого мне было уже недостаточно.

Ко всему прочему ни в одну из поездок достичь результата прошлой субботы не удалось даже близко. Да ещё лишь во вторник мы единственный день торговали сколько хотели и где хотели, а дальше началась череда конфликтов — не слишком опасных, но при этом достаточно неприятных. Откуда-то мы просто уезжали, где-то договаривались и продолжали работать. Раз подрались с возжелавшими халявной выпивки алкашами, ну и как-то на трассе следом увязалась тонированная «восьмёрка». Пусть в итоге и обошлось без попыток нагнать и выдавить на обочину, впечатления от происшествия остались самые неприятные. Опять же менты цеплялись с завидной регулярностью, что раздражало просто неимоверно.

Со всей этой нервотрёпкой примиряла только грядущая финансовая отдача. Пусть по итогам четырёх дней скупить ваучеров получилось лишь раза в полтора больше, чем собрали за столь удачную для нас первую субботу, да только и это было весьма и весьма немало. Точнее — немало это будет, а пока что заработанных в поездках денег на руки мы за исключением каких-то не слишком больших сумм не получали, всё уходило на приобретение спирта и скупку ваучеров. Фролов кормил нас завтраками и переводил стрелки на Тихона Морозова; в какой-то момент я даже заподозрил, что это лишь отговорки и тянет с выплатами Андрей по собственной инициативе, только не корысти ради, а исключительно из благих побуждений. Если у Воробья в голове был натуральный калькулятор, а Костя копил на куртку, то Рома и Евген, получив наличку, вполне могли наплевать на работу и забухать.

Как бы то ни было, кочевая жизнь всех изрядно утомила, и решению Андрея сделать на выходных перерыв расстроился только неугомонный Воробей.