— Нет.

— К убийствам цыган твои подельники какое-то отношение имеют?

— Точно нет.

— Совсем плохо, — с тяжёлым вздохом произнёс Козлов. — Даже если дашь конкретику по бригаде, профиль не мой, процесс контролировать не смогу и заднюю включить уже не получится. Опять же гарантии, что всех разом арестуют, — никакой. А тебе ещё и показания давать придётся. Готов?

Я не счёл нужным отвечать на глупый вопрос и уточнил:

— А Гуревича сможешь прикрыть? На взаимовыгодной основе если?

— Неофициально — не смогу. Просто не располагаю нужными ресурсами и связями. Вот наедут на него бандиты, напишет он заявление — тогда поспособствую, чтобы оказали содействие всей мощью правоохранительных органов. Это тебе ясно?

— Предельно.

Козлов улыбнулся и повторил свой вопрос:

— Так чего ты хочешь, Сергей?

— Двести марок с машины, — брякнул я наобум. — И, если начнут прессовать менты, замолвишь за меня с пацанами словечко.

— Не слишком жирно?

— Мы Лемешева прикрывать будем. И тебе по пустякам отвлекаться не придётся, и связать вас друг с другом не смогут.

Козлов обдумал моё предложение и кивнул.

— Ладно! Но учти — вас прикрою только в случае, если в оборот возьмут не по делу. Уяснил?

Особой веры обещанию опера не было, но о гарантиях в таких делах заикаться глупо, поэтому протянул руку.

— Договорились.

— Деньги сам у него забирать будешь, — предупредил старший оперуполномоченный и спросил: — Тебя подвезти?

Как оказалось, направлялся Козлов в кафетерий, зашёл туда вместе с ним и я. Но не из желания увидеть Алёну, а рассчитывая взять что-нибудь к чаю. В итоге купил килограмм профитролей с заварным кремом и пару трубочек.

После всех сегодняшних событий внутри будто взвели пружину будильника, помочь справиться с напряжением могла Зинка, ей и позвонил.

— Уже поздно! — засомневалась девчонка после моего сообщения об отъезде дяди Пети. — Ты где весь день пропадал?

— Работал.

Зинка засопела в трубку, потом пообещала:

— Ладно, сейчас попробую у мамы отпроситься, а то мы ужинать собирались.

И, несмотря на моё сегодняшнее везение, — отпросилась. Правда, поцеловать себя не позволила, сразу закрылась в ванной комнате. А на мой стук велела не стоять над душой, а ждать её в комнате.

— Всё нормально? — забеспокоился я.

— Да! Сейчас выйду! — отозвалась девчонка.

Я озадаченно пожал плечами и ушёл к себя, а пару минут спустя появилась Зинка в парадной школьной форме с белыми передником. Та оказалась ей впору, но вот подол не доходил даже до середины бедра.

— Мама Нинкину форму выбросить собиралась, — пояснила девчонка, — а я решила примерить. Правда, я молодец?

Мой организм отреагировал на увиденное более чем однозначным образом, я стянул футболку и совершенно искренне признал:

— Ты просто чудо!

Девчонка хихикнула и слегка приподняла подол платья, потом повернулась ко мне спиной и попросила:

— Расстегни!

Я подошёл и обнял, стиснул в ладонях грудь.

— А стоит ли?

— Расстегни, Сергей! Это ещё не всё! — продолжила настаивать на своём Зинка, потом махнула рукой. — И брысь на диван!

Она сняла сначала передник, потом стянул через голову платье и осталась в чёрных кружевных трусиках и столь же впечатляющем бюстгальтере.

— О-о-о! — понимающе протянул я. — То самое бельё!

— Да, Серёжа! То самое! И ты увидел бы его гораздо раньше, если б не напился на моём дне рождения! — выдала в ответ Зинка и без малейшего смущения спустила трусики, кинула их в меня. — Нравится?

— Обалдеть просто! — сказал я и, как видно, с ответом не угадал.

Девчонка насупилась, завела руки за спину и, сняв бюстгальтер, бросила его на диван уже ничуть не игриво, а скорее раздражённо.

— Ничего не замечаешь?

Я уставился на подругу во все глаза и вдруг сообразил, что треугольник чёрных завитушек в низу её живота теперь очерчен куда чётче, нежели прежде. И пусть это был лишь намёк, а не полноценная интимная стрижка, Зинке и за это могло крепко влететь от маменьки. Немудрено, что её расстроила моя невнимательность.

— Заметил, конечно! — сказал я и со значением усмехнулся. — А если заметит тётя Софья?

— Серёжа! — Зинка даже глаза от возмущения округлила. — Что тут такого? Мы классом в бассейн ходим, нельзя же, чтобы волосы из-под купальника торчали!

— Конечно-конечно!

Я подался вперёд и ухватил девчонку за руку, притянул к себе. Та мигом бросила дуться, плюхнулась мне на колени, но поцеловать себя не дала, уткнулась в плечо острым подбородком, прижалась щекой к щеке.

— Ты такой невнимательный, Серёжа, — пожаловалась она после этого.

— Да я просто на твои глаза засмотрелся! — отшутился я и погладил девчонке поясницу в месте, где только-только начиналась ложбинка между ягодиц. — Ты даже не представляешь, какие у тебя глаза красивые! Серые-серые!

Зинка замурлыкала от удовольствия, потом беззлобно ткнула меня кулачком под рёбра.

— Ты ещё о моём богатом внутреннем мире скажи!

— И это тоже!

Зинка отодвинулась и уставилась на меня в упор.

— Серёжа! Ну признай честно: тебя лишь тот мой внутренний мир интересует, в который член засунуть можно!

— Вот ещё! — возмутился я и, не дав девчонке возразить, уложил её на диван, поцеловал и сразу сместился чуть ниже, начал ласкать груди и моментально напрягшиеся соски.

Но только повёл ладонью по внутренней стороне бедра от колена и выше, Зинка мигом сжала ноги.

— Ты презервативы купил? — вскинулась она.

Романтичности момента вопрос на пользу не пошёл, но проигнорировать столь открытую обеспокоенность я не мог, поднялся и стянул трико, а следом и трусы.

— Купил, конечно!

Тут-то из коридора и донеслось дребезжание телефонного аппарата. Зинка откинулась на диван и обречённо выдала:

— Мама!

— Не буду брать трубку, — решительно заявил я. — Скажем, не услышали из-за музыки!

— Совсем ку-ку? — возмутилась девчонка. — Хочешь, чтобы она поднялась и в дверь позвонила?

Хотел я совсем другого, но пришлось сдаться и дойти до телефона.

— Да, тётя Софья. Добрый вечер. Сейчас позову. Зина!

Та голышом вышла из комнаты, взяла трубку и простонала:

— Ну, мама! Я ещё не хочу ужинать! Приду через пятнадцать минут!

Я не упустил момент и обнял девчонку сзади, прижался, одной рукой стиснул грудь, другой принялся поглаживать ей низ живота.

— Отпросись, — едва ли не беззвучно выдохнул подруге в ухо.

Зинка лягнула меня и похоронным тоном выдала:

— Хорошо, сейчас приду.

Она кинула трубку на рычажки, развернулась и уткнулась лицом в мою грудь.

— Достала!

Кому именно адресовалась эта реплика я спрашивать не стал, печально вздохнул:

— Может, успеем?

Но какой там! Зинка только горестно вздохнула.

— Перестань, Серёжа! Я и сама хочу, аж ноги сводит, но не вот так же… — заявила она и побежала собираться, но сразу оглянулась и окинула меня оценивающим взглядом. — А коня твоего в следующий раз выгуляем!

Я проследовал за девчонкой в комнату и даже немного её похватал за наиболее привлекательные части тела, но та быстро оделась, запихала в цветастый пакет кружевное бельё и школьную форму, сунула его мне.

— Прибери, а то замучилась от мамы и Нинки его прятать.

Ну и ушла. И я понял со всей отчётливостью: ничего хорошего от сегодняшнего дня ждать уже не стоит, единственный выход — лечь спать в надежде, что завтра всё образуется само собой.

Надо ли говорить, что и этот план потерпел сокрушительное фиаско? Нет, спать я лёг и даже уснул, вот только незадолго до полуночи позвонил Рома и огорошил просьбой выкупить его из вытрезвителя.

Одно к одному!

От пятницы я ничего хорошего не ждал изначально. Не осталось у меня веры в светлое будущее ни на грош. Именно поэтому вместо топорика сунул в сумку принесённый дядькой вчера с работы газовый револьвер. Ещё бы и дробовыми патронами его зарядил, да те были заперты в сейфе. Специально за ними в хозблок не поехал, рассчитывая забрать вечером, — в любом случае сегодня в ночь выходить.