— Для начала, может, наконец перейдем на «ты»? — предложил он.

— Что ж, начало мне нравится, святой отец, — подстегнула Анна.

— Уже нет, — огорошил он ее, глядя на часы. — Святым отцом я перестал быть еще два часа назад.

Только теперь княжна заметила, что под привычным пилигримским плащом на де Крайто надета отнюдь не форменная одежда церковника, а самые обычные джинсы и рубашка.

— Если у тебя есть еще какие-то претензии, то озвучивай, — предложил он.

— Ну-у… — протянула чародейка, силясь отыскать, к чему бы придраться, — ты абсолютно не умеешь целоваться…

— Неужели это так сложно исправить? — Хьюго усмехнулся, нежно взял Анну за руку и притянул к себе. Теперь он уже ничуть не походил на прежнего робкого юношу: глаза де Крайто лучились задором и нежностью, а его прикосновения вызывали в ее теле сладостную дрожь.

— Мне кажется, ты не безнадежен, — признала Анна. — Пожалуй, первый мастер-класс можно провести немедленно.

Хьюго согласно хмыкнул и, крепко обняв чародейку за талию, прижался губами к ее ярким устам…

В дверь деликатно постучали. Увлекшись друг другом, молодые люди полностью проигнорировали сей неуместный звук…

Но, увы, постучали сильнее и уже не так деликатно. Поцелуй пришлось прервать… Княжна с недовольным видом распахнула дверь. На пороге стоял посыльный от Дипломатического корпуса.

— Для госпожи кардинала и специального отдела, — официальным тоном сообщил он, протягивая Анне коричневый конверт. — Срочно!

Чародейка вскрыла конверт, бегло просмотрела вытряхнутые из него бумаги и невнятно выругалась.

— Что там, родная? — спросил Хьюго, заинтересованно заглядывая ей через плечо.

— Наш отпуск!.. — возмущенно проворчала чародейка. — Похоже, он уже закончится, так толком и не начавшись…

Верховный некромант оценивающе посмотрел на проклятую книгу, лежащую у него на столе, и совершенно к месту вспомнил старинную фразу: «Рукописи не горят». Он удовлетворенно кивнул, соглашаясь с объективной истиной. Да, Сарагосская рукопись не сгорела… Иллар де Элле любовно перелистывал пожелтевшие хрупкие страницы, пахшие кровью и вереском. Существуют вещи, которые всегда возвращаются к своему создателю или к одному из создателей… Итак, все задуманное им завершилось. Некромант защелкнул серебряные застежки и поставил тяжелый фолиант на полку. Сарагосская рукопись отправляется на покой, ибо свою задачу она выполнила… Господин де Элле подошел к шахматной доске и убедился: партия закончена, белые безоговорочно победили черных.

«Символично, не правда ли?» — беззвучно спросил он у себя.

— Ну и как, доволен результатом? — неожиданно раздалось у него за спиной.

Иллар обернулся и приветливо кивнул небрежно сидящей на столе Арьяте… Гостья испытующе смотрела на него и улыбалась с оттенком легкой язвительности.

— Надеюсь, я никому не причинил никакого вреда? — чуть забеспокоился некромант. — А если и причинил, то только тем, кто этого заслуживал. Хотя признаюсь, нередко я сомневался в успехе нашей затеи и мне приходилось импровизировать!

— Мог бы и предупредить, — с легким осуждением вздохнула Арьята. — Возможно, тогда я бы все тщательней продумала.

— Нет, так неинтересно, — бурно запротестовал де Элле. — Я люблю импровизацию.

— В любом случае каждый из нас достиг своих целей, — подвела очевидный итог менестрель по имени Смерть. — Одни получили все, а другие — ничего. Справедливо вышло, не так ли?

Некромант галантно поклонился, выражая восхищение стратегическими талантами своей напарницы. М-да, давно он не участвовал в настолько увлекательной и опасной игре!

— Надеюсь, люди усвоили преподанный им урок, — выразил уверенность он. — Теперь они знают истинную цену любви и дружбе, понимают, куда способна завести месть, и намного больше дорожат жизнью. Кажется, нам удалось примирить магию и религию, а те, кто стоит на страже двух миров, уже не допустят возникновения новых конфликтов. Жаль, правда, что их так мало…

— Мало? — удивленно изогнула бровь Арьята.

— По пальцам пересчитать можно! — напомнил де Элле.

— Друг мой, ты ошибаешься! — мягко поправила его девочка. — Тех, кто стоит на страже двух миров, гораздо больше, ибо каждый, кто защищает добро, всегда готов вступить в борьбу против зла. И таких наберутся сотни, тысячи, целая армия! Пусть даже они не заявляют о себе публично, ибо защитник добра силен поступками, а не словами. И значит, мы должны мыслить глобальнее: наши миры не ограничиваются физическими рамками — нет, они простираются намного шире, охватывая наши сердца и души…

— Ты хочешь сказать… — озаренно начал некромант, ощутив необычайный прилив воодушевления.

— Ну да! — улыбнулась Арьята. — Тебе есть зачем жить. Мы все ради чего-то живем, боремся и умираем. — Она позволила себе тонкий сарказм. — Ибо все мы печемся о гармоничном сосуществовании двух миров, называемых добром и злом, и никогда не позволим нарушить устоявшееся равновесие, обеспечивающее их справедливое развитие. Поэтому я тоже брожу по земле, — внезапно призналась она.

Де Элле не сводил с Арьяты восхищенных, благодарных глаз. Он наконец-то понял: именно дружеские отношения со Смертью помогли ему полнее осознать смысл и значение жизни…

— Ладно, хватит сантиментов. Я получила массу удовольствия, работая с профессионалом. Спасибо. — Девчонка передала Иллару две светящиеся золотом нити. — Когда тебе надоест бездельничать и ты придумаешь другую забаву, сожги их на огарке свечи. Вдруг я тоже захочу поучаствовать! — Она заговорщицки подмигнула некроманту и задорно расхохоталась. — Ненавижу скуку!

— Благодарю за оказанное доверие, — поклонился немного шокированный господин де Элле. — Всегда рад помочь.

— До свидания, Иллар. Удачи. — Арьята прощально помахала рукой, растворяясь в воздухе.

Де Элле задумчиво смотрел на опустевший стол. Да, они еще встретятся, во что бы то ни стало и вопреки всему… Как постоянно встречаются в пространстве и времени непрерывно противоборствующие явления: любовь и ненависть, дружба и предательство, добро и зло. Когда-нибудь жизнь снова скажет себе: «Мне приелись обыденность и рутина», и весь мир опять потянет на развлечения. Непременно потянет, и это произойдет весьма скоро. Они все как раз опять успеют соскучиться по тайнам, путешествиям и приключениям.

И тогда сама судьба обязательно придумает для них что-нибудь новенькое…

Достопочтенный Ирраеэль Крайэн-э’Тимеро неотрывно смотрел в узкое окно, из которого открывался вид на штурмуемые крепостные стены. Печальное зрелище. То тут, то там вспыхивали языки кровавого пламени. Но и они были бессильны оплавить заговоренный камень. Защитники цитадели Крайэн стояли насмерть. Ирраеэль в отчаянии стиснул кулаки. Еще немного – и защита не выдержит, люди ворвутся в крепость. Глава клана Крайэн-э’Тимеро перевел взгляд на стол. На темном дереве, распластав светлые углы, лежало величайшее сокровище клана – Карта великих сражений. Да только, увы, сейчас оный артефакт, уже неоднократно предсказавший исходы величайших битв, ничем не мог помочь своим создателям… Сколько бы ни пытался Ирраеэль перекроить ход нынешнего сражения, карта упрямо твердила – цитадель Крайэн должна пасть.

А перед глазами архонта уже плыли жуткие картины: вот рушится стена и люди лавиной вливаются во двор – жгут, крушат, сеют смерть… На секунду Ирраеэлю представилось, что величайшее сокровище клана очутилось в человеческих руках, и старейшина семьи Крайэн, немало повидавший на своем веку, вздрогнул от ужаса. Сегодня превратится в пепелище его дом, а завтра, если у людей окажется Карта, – сотни других домов, точно так же кому-то дорогих и памятных. Архонт схватил подсвечник с горящей свечой, решительно шагнул к столу, но вдруг заколебался. Уничтожить величайшее творение семьи Крайэн, сжечь память об искуснейших мастерах, посвятивших созданию карты не год и не два?.. Старый архонт поставил подсвечник обратно. Мелькнул в руке нож, и полотно, отражавшее битву на стенах цитадели, являющейся родовым гнездом клана, мгновенно оказалось разделено на четыре части. Теперь дело за малым…