Мне участвовать в разбое, пусть даже пострадавшие и не обратятся в милицию, нисколько не хотелось, а вот у остальных заявление Вали вызвало заметное оживление.

— А они точно пустые будут? — попытался я заронить зерно сомнения, но лишь сыграл на руку Демиду.

Он распахнул куртку и продемонстрировал заткнутый за широкий кожаный ремень ПМ.

— Енот, мы ж не хулиганы малолетние, мы бригада!

Вид пистолета не оставил никаких сомнений в серьёзности намерений, пришлось заткнуться.

— И это только начало! — заявил Валя Демидов, когда стихли удивлённые возгласы. — Цыган повыбивали, теперь на себя торговлю травкой возьмём. Поляк в теме, он всех знает, наладит распространение с полтычка.

— Двух мешков надолго не хватит, — вновь не смог промолчать Гарик.

— Да уж обеспечим его товаром как-нибудь, не переживай! — отмахнулся бригадир. — Главное место за собой застолбить!

И снова я промолчал, хоть на языке так и вертелось едкое замечание по поводу предыдущих уверений Демида о сфере деятельности бригады. Никакого криминала! Ну конечно! А с другой стороны — знал, с кем связываюсь, так какой смысл себя мудаком в глазах пацанов выставлять? У них-то сейчас один вопрос в головах вертится: на какую сумму два мешка травы потянет и сколько обломится каждому их них.

А вот у меня потроха узлом стянуло.

Что там по поводу сто сорок шестой статьи говорил? Будто в жизни в разбое замешан не был? Ну вот и поучаствую.

Сука! Угораздило же влипнуть!

Мысли перескочили на упомянутых бригадиром цыган — задумался, не Петрович ли устранил конкурентов, но сразу выкинул это предположение из головы. В этом случае бригада подготовилась бы к перехвату каналов сбыта травки заранее, а тут по всем приметам экспромтом действуют. Самодеятельность голимая…

Отказаться бы в этом балагане участвовать и послать всех к чёртовой бабушке, да только не могу себе этого позволить. Не знаю, чем такой шаг обернётся, но ничем хорошим — совершенно точно. На тормозах не спустят, в положение не войдут, глаза не закроют. А я — на крючке. Моё слабое место на виду; сам ещё могу на дно залечь или броню включить, а чудо конопатое при всём желании не спрятать. И защитить — не смогу. Такие пироги.

— Йосик, начинай! — передал Демид слово Немцову, и стало ясно, кому мы обязаны этой наводкой. Впрочем, вполне мог таким образом откупиться от бригады и Валет.

— Покупатели подъедут на синей «восьмёрке» с восьми до девяти, — начал инструктаж безмерно довольный собой Йосик. — Енот, ты с пацанами, — указал он на молодых, — дашь нам знак и останешься на стрёме. Предупредишь, если что.

«И чем вам это поможет?» — мог бы спросить я, но не стал. Едва ли в ответ прозвучало бы хоть что-то кроме издёвки, а момент для перепалки был самый что ни на есть неподходящий. И неподходящий в первую очередь для меня самого.

— Енот, на лестничной площадке Вова останется, — предупредил Демид, — в случае чего просто крикни, но вообще мы быстро обернуться должны. Не успеют менты подъехать, даже если соседи вызовут.

Я молча кивнул и закинул сумку со сменной одеждой на один из шкафчиков, предварительно выбрав оттуда все мятые банкноты.

— Всё, выдвигаемся! — скомандовал Валя Демидов. — Ехать пора!

Я перехватил его на выходе, отозвал в сторону.

— При всех говорить не стал, — негромко произнёс после этого, — но на шухере и один могу постоять. Понимаю — пацанов привлекать и натаскивать надо, но дело слишком серьёзное, чтобы ещё и за ними следить.

Явно ожидавший от меня попытки слиться Демид ободряюще улыбнулся и хлопнул по плечу.

— Енот, да не в этом дело, — ответил он столь же негромко. — Нам Валет наводку дал, а ему полного доверия нет. Насчёт главного он наверняка не соврал: барыги, травка, покупатели — точно будут. Но как бы нас на выходе чужая братва не встретила. Одного тебя в лёгкую сломают, а втроём вы нас по любому предупредить успеете. Первый ряд обороны будет, понял?

— Теперь понял.

И ещё я понял, что запросто могу оказаться между молотом и наковальней. Йосик, сука такая, и тут подгадить умудрился. И прежде никакого желания никуда ехать не было, а тут и вовсе тошно стало. Но промолчал, не полез в бутылку. Потому как куда ни кинь, всюду клин. Остаётся лишь надеяться, что не ошибся и выбрал меньшее из зол.

В Порт, как именовался примыкавший к вокзалу район, выдвинулись на двух легковушках: «шестёрке» нашего бригадира и «девяносто девятой» Николая. Помощник тренера был собран и спокоен, грядущее участие в разбое, казалось, его нисколько не волновало. Он первым выехал на дорогу и прибавил газу, затем повернул на Гагарина, а немного погодя крутанул руль, взяв курс на вокзал. От нас его отделяли железнодорожные пути, через которые тянулся только пешеходный мост, но мы до них не доехали и ушли во дворы намного раньше. Покрутились чуток меж хрущёвок, да и остановились, начали выбираться из машин.

— Этот дом! — указал Йосик на соседнюю пятиэтажку.

Тут-то и выяснилось, что Николай участия в налёте принимать не собирался и намеревался присмотреть за транспортом, а заодно и подъездной дорогой.

— Сергей, если появятся менты, дам два коротких сигнала, — предупредил он меня. — Во двор заезжать не станем, просто перегоним машины к дому.

— Понял, — кивнул я и спросил: — Йосик, какой подъезд?

— Второй.

— Идёмте, пацаны, — позвал я за собой парочку временных помощников и зашагал к пятиэтажке. Встал на углу, повертел головой, недовольно поморщился.

Если Николай со своего места контролировал дорогу на протяжении нескольких кварталов, то нам обзор перекрывала заросшая деревьями и кустами территория детского сада. Пусть пожелтевшая листва и начала понемногу облетать, она в любом случае не позволяла разглядеть проезд между выстроенными дальше домами. Даже если поднимемся на невысокое крылечко подъезда, машину увидим, лишь когда та вывернет из-за ограды. А это метров сто, не больше. Нагрянут менты, и даже рыпнуться не успеем.

Я с тоской огляделся, кинул взгляд на часы и отправил паренька, который был самую малость ниже и хлипче своего товарища, на дальний угол детского сада.

— И ты не только ментов смотри, — предупредил его напоследок, — если братва какая появится, тоже маякни. Только «атас, мусора» не вздумай орать.

— А что тогда?

— Менты поедут, зови Машку. Кто-то непонятный — Катьку.

Пацан захлопал глазами, тогда на помощь мне пришёл его приятель.

— Саня, не тупи! Крикнешь «Машка, выходи!» — значит, менты едут. Чё сложного?

— Только громче кричи, — добавил я. — Понял?

Паренёк кивнул и как-то не слишком уверенно потопал в указанном мной направлении. Я проводил его задумчивым взглядом и повернулся ко второму, лицо которого показалось смутно знакомым.

— Стёпа, да?

— Ага.

— Ну а я — Сергей, — представился я на всякий случай и спросил: — Думаешь, он и в самом деле понял?

Степан усмехнулся.

— Да Санёк нормально соображает, на измене просто.

— А сам?

Парень беспечно пожал плечами.

— Не-а. Если закроют, в армию не пойду. Мы с пацанами на повестки забили. Впадлу служить. Уж лучше на зону, чем в стройбат.

Я лишь передёрнул плечами и тему развивать не стал. Желания лезть в чужую жизнь с советами не было ни малейшего.

Торчать на въезде во двор мы не стали, отошли к лавочке под высоченным тополем, сели так, чтобы смотреть в разные стороны. Степан запустил руку в карман олимпийки, вытянул пригоршню семечек, поделился со мной. Сидим, лузгаем — картина для двора самая обычная. Если только местные с претензиями подойдут, но отбрешемся как-нибудь. Главное, что покупатели приезжие, они неладного при виде незнакомых лиц не заподозрят.

Да и мы не одни на улице. Пусть погода и не радует, но бабки на лавочке через два подъезда сидят и школьники вокруг гаражей носятся, в сифу играют. Музыка откуда-то доносится, какой-то мужичок из железного гаража старенькую «волгу» выгнал и капот с фигуркой оленя приподнял, в моторе копается. Нормальная жизнь условного двора, и мы тоже нормальные и условные. Не должны нас запомнить, даже внимания не обратят.