Баки начал говорить и указывать, а я просто посмотрел на Таскера и сказал:

– Я должен это увидеть!

– Я тоже!

Мы встали и натянули наши сапоги и куртки, и я схватил поводок Пышки. Мы с Таскером следовали за Баки через заднюю дверь, Пышка рвалась с поводка, и мы пришли к основанию холма.

– Мы перевернулись здесь, – сказал Баки, указывая на здоровую кучу снега.

Мы с Таскером посмотрели на эту кучу, затем переглянулись.

– И как вы двое это смогли? – спросил его отец.

– Ну, мы съезжали оттуда, и здесь мы перевернулись, – это и было все объяснение с многочисленными жестами.

Мы продолжали допрашивать Баки, и затем отправили его домой. Я какое-то время все осматривал. План был очень прост и дерзок, но стоял на грани идиотизма. Мальчики навалили кучу снега и утрамбовали у подножия холма рядом с небольшой кочкой ближе к Маунт Кармел Роуд. Затем эта неустрашимая парочка схватила свои санки и поднялась на холм к началу леса за сотню метров от дома. План был таков: взять как можно больше разгона на холме, съехать вниз по холму и подняться в воздух с трамплина. Уже в воздухе они хотели проскочить сливную канаву, перелететь через забор и дорогу и мягко приземлиться на кукурузных полях Джона Кэплса, по моим прикидкам, это составило бы расстояния около тридцати метров.

Конечно, это было невозможно. Склон был слишком пологим, прыжок слишком низким, а расстояние – слишком большим. Даже Книвел бы с реактивным двигателем не смог бы так подскочить! В результате они съехали по склону, сбили эту самую кучу снега, проехались по канаве и в конце концов врезались в забор.

Я посмотрел на своего товарища.

– Ты в это веришь?

Таскер улыбнулся и покачал головой.

– Слишком легко!

Мы двинулись обратно, Пышка шла впереди. Мы зашли внутрь и я сказал:

– Милая, ты не поверишь, что эти двое учудили.

Мэрилин в это время надевала свое пальто.

– Я поверю в это позже. А сейчас мы едем в больницу.

– ЧТО?!

– У твоего сына сломана рука. – объявила она.

– Что?! – я повернулся к Чарли, сидевшему на кухонном столе с несчастным видом и держащемуся за руку, но он не плакал. Я присел на колени перед ним и спросил: – Что случилось, сынок?

– Рука болит, – ответил он, держась за руку.

– Так, дай папе посмотреть, – я протянул руку и осмотрел его руку, насколько мог, несмотря на все его театральные возражения. Было очевидно, что что-то не в порядке, на его запястье была большая шишка. Я посмотрел на остальных и кивнул:

– Думаю, ты права, – сказал я Мэрилин.

Она хмыкнула.

– Лучше запиши это. Я могу такого от тебя потом ввек не услышать! – она вышла в подсобку и взяла куртку Чарли.

– А когда Чарли сможет снова гулять? – спросил Баки.

Мэрилин выглядела так, будто она собирается на нем сорваться, но ее лицо потом смягчилось.

– Не сегодня, Баки. Чарли покалечился, и его нужно отвести к доктору.

– Ох, – он выглядел взволнованным. – У нас неприятности, да, тетя Мэрилин?

Она улыбнулась, а затем и мы все.

– Не больше обычного, Баки. Не больше обычного.

Мне же она сказала:

– Оставайся тут с девочками. Еще не хватало нас всех везти в больницу.

– Травмпункт в Грейтер?

Она кивнула.

– Отвечаешь за девочек.

Я посмотрел на дочерей, которые уже сидели в тюрьме, и прикидывал, кому из нас повезло больше. Мэрилин засунула правую руку Чарли в рукав, и застегнула куртку, не пытаясь проделать того же с его левой.

Тесса и Таскер в это время решили отвезти своих домой.

– Набери мне позже и сообщи, как все прошло, – сказала Тесса.

Они уехали и я помог Мэрилин усадить Чарли в его кресло, и они тоже уехали.

Несколько часов спустя они вернулись, на руке Чарли был огромный бинт, и он получил направление к ортопеду на понедельник. Да, он сломал руку, перелом лучевой кости ближе к запястью. В понедельник утром я поехал на работу, как и обычно, и Мэрилин оставила девочек со мной на пару часов, пока она ездила с Чарли. К обеду они вернулись, на Чарли уже был здоровый гипс, и улыбался он еще шире. Это было так круто! Он дождаться не мог, когда снова можно покататься на санках, и в следующий раз они точно прыгнут с трамплина!

Господи, помилуй!

Весь офис подписался на гипсе Чарли, и мы отправили их в Френдлис поесть мороженого. Я задумался, не позвонить ли Тейлор, чтобы она забронировала мне рейс в Томбукту. Я не уверен, что хочу быть поблизости, когда они начнут прыгать с трамплинов!

Идея прыжков с трамплина стала еще ближе следующим летом. На восьмой день рождения Баки отец купил ему гоночный мотоцикл побольше. Баки получил мотоцикл на шестьдесят пять кубов, и Таскер предложил мне с Мэрилин взять его старый пятидесятикубовый. Мэрилин не впечатлилась, но он бы не успокоился, если бы мы хотя бы не попробовали. Таскер отдал нам мотоцикл, и нам нужно было всего лишь купить одежду и шлем в его магазине. Таскер торговал и ими, и я думаю, что это все стоит дороже, чем сам байк! Tusk Cycle был полноценным магазином, и с радостью бы полностью опустошил ваш кошелек, а потом еще и продал бы вам кошелек гонщика. С другой стороны, поскольку я частично владел магазином, я получал деньги обратно. Ну, вроде того.

В любом случае Чарли от этого был на седьмом небе от счастья. Как только мы доставили его домой, он сразу же надел шлем, завел мотор и начал гонять. Как выяснилось, Баки учил его, пока родители не видели! За два дня Чарли обкатал весь участок, сводя Пышку с ума, и превратил наши 25 акров земли в трек для мотоцикла.

Мэрилин наблюдала за этим с нескрываемым беспокойством. Я знал, что в глубине души она хочет, чтобы у Чарли был несчастный случай, ничего слишком серьезного, но достаточно для того, чтобы он отказался от идеи кататься на мотоцикле. Я знал это. Я не был впечатлен больше ее, но в почти пять лет он уже гонял как дядя Таскер. К концу лета мы разрешили ему поучаствовать в его первой официальной гонке. Он приехал вторым, и все спрашивал, когда можно будет туда вернуться, потому что он хотел победить! Мы с матерью поздравили его, и затем обеспокоенно переглянулись. Мы создали монстра!

В июле 1986-го моя счастливая анонимная жизнь подошла к концу. Думаю, мне следовало этого ожидать, но сам я об этом никогда не задумывался. Это мой просчет, конечно, но я никогда не продумывал такого.

Я оказался на обложке журнала Fortune.

Если бы я просто сидел и считал денежки, никто бы обо мне и не узнал. Но нет же, я позволил своим друзьям, и тем, кому доверял, убедить себя стать бизнесменом, так что вина за это полностью лежит на мне.

Я должен был догадываться. Когда становишься успешным, люди хотят знать о тебе, и кто-нибудь начинает писать о тебе в газетах и журналах. В моем случае в Fortune решили написать статью о венчурном капитале и бизнесе частного капитала. Ну, именно этим и был наш бизнес, и мы были одной из небольших, но более успешных компаний в этой области. Наверное, это было неизбежно, что подобное случится рано или поздно, и лучше, что в газетах пишут об успехе, нежели о банкротстве.

Оглядываясь назад, мы поняли, что пресса впервые узнала о нас, когда мы оказались в списке желаемых инвесторов Майкрософт незадолго до их первичного предложения. Мы были указаны, как владельцы 6 % доли компании. К июлю вышел такой же список от Adobe Systems, и мы там тоже были. Нас уже до этого указывали в списке от Autodesk годом ранее, но нас самих тогда об этом никто не спросил. Три технологические компании раскрутились за год, с одним и тем же мелким и неизвестным инвестором частного капитала? Не слишком похоже на совпадение!

Мы в некоторой степени готовились к таким поворотам. Мы подготовили небольшие биографии всех пяти принципалов в компании, и для различных списков инвесторов, так же, как и для комиссии по ценным бумагам. Мы ограничились лишь профессиональной квалификацией и историей, и это было довольно пресно.