Немного поразмыслив, я откинулся на спинку стула.

– Это всё многое объясняет! Я мог часами говорить о том, что видел, но теперь всё сошлось в единую картину.

– Ну, как я и сказала, за исключением галлюцинаций (которые здесь не упомянуты), у него есть все классические признаки. Однако, это далеко не самый запущенный случай – по крайней мере, на той стадии, которая здесь описана. Твой брат выглядит дееспособным и стабильным, по крайней мере, пока в поле его зрения не появляешься ты.

– А если я появлюсь?

Джанет озадаченно поглядела на меня и подняла руки вверх.

– Тогда – никаких прогнозов. Навязчивые идеи твоего брата, в большинстве своём, направленны на тебя. Если ты будешь рядом, его враждебность станет возрастать, а деорганизованное мышление станет ещё более деорганизованным.

– Я уехал, когда мне было 16, и к тому времени я спал в гостиной, а его запирал в комнате по ночам. Он начинал проявлять жестокость – по крайней мере, в адрес моей собственности.

– Если бы ты остался, возможно, его насилие стало бы направлено на тебя.

Я лишь покачал головой. Ответ на следующий вопрос я знал, но всё равно задал его.

– Есть какое-нибудь средство?

– Нет, на самом деле нету. Но опять же, как бы то ни было, твой брат относительно стабилен и дееспособен. Существуют некоторые антипсихотические препараты, но эффекты неоднозначны. Состояние может стабилизироваться или даже улучшиться по мере его взросления. Фактически, мы можем назвать болезнь, но не можем сказать, что её вызвало, что уж говорить о лекарстве. Однако проводится много исследований. Может быть, через пару лет мы узнаем больше.

А может и нет. Позже должны появиться новые таблетки, но всё ещё не будут выяснены причины и не появится окончательного лечения.

Я встал.

– Ну, это многое объясняет. Думаю, я никогда больше не появлюсь дома.

– Джон упоминал, что ты уехал из дома много лет назад, и ты сказал то же самое. Мне жаль это слышать, но ведь это всё равно тебе важно? – спросила она.

– Нет. Знаете, просто больно знать, что они предпочитают мне сумасшедшего. Думаю, это то, чего он добивался, доктор, – я пожал плечами. Ничего не изменилось к лучшему, так что мне нужно было просто продолжать жить своей жизнью.

– Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить о чём-либо, не только о твоём брате, ты знаешь, как меня найти. Я не скажу Джону.

– Спасибо, док, – я взял отчёт и пожал ей руку, а затем направился в Бочки. Мне нужно было выпить, но не напиться. Мне не нужны такие проблемы. Иначе я стану таким же психом, как Хэмильтон!

На Рождество я остался с Мэрилин в Аттике. В день самого Рождества я поймал момент, когда Большой Боб будет на кухне один, и попросил у него руки Мэрилин. Она знала, что я собираюсь сделать это, хотела поприсутствовать, но я сказал, что это мужское дело и пошёл к нему один. Нервы шалили так же, как и в первый раз. Большой Боб сказал «да», хоть я и знал – он от меня не в восторге. Мэрилин восторженно взвизгнула, когда я вернулся и направился наверх, чтобы достать коробочку с кольцом. Это был идеальный, ровный бриллиант в один карат в обрамлении из белого золота. Я убедился, что он застрахован – ведь она рано или поздно, но потеряла бы его.

В ту зиму мы никуда не ездили. Мэрилин нужно было оставаться на учёбе, а мне – работать над своей диссертацией. Однако мы продолжали выезжать на дачу на Лейк-Джордж.

Мне казалось, что всё идёт слишком уж гладко. Пару месяцев спустя, в конце марта, в воскресенье я выехал обратно с Лейк-Джордж сразу после обеда. Я знал, что пропустил воскресный ужин, так что просто вошёл сзади и поднялся в свою комнату. Когда я вошёл, Джо был на удивление тих, а затем он вышел. Вернувшись через пару минут, он привёл за собой Бадди Эббитса и Джорджа Дукоски.

Я ещё не закончил разбирать вещи, когда Бадди объявил:

– У нас были проблемы в твоё отсутствие.

Я поглядел на него.

– А?

Бадди был Мастером Кандидатов, а Джордж выдвигался на должность Адского Мастера (это тоже было что-то, связанное с Кандидатами).

Бадди и Джордж поглядели друг на друга, будто решая, кому же говорить. Бадди лишь кивнул:

– Я не знал об этом до самого последнего момента.

– Я был в Гроганах, поэтому не знал, – добавил Джордж. Он выглядел очень смущённым.

– Не знал о чём? – я поглядел на Джо, но он тоже уезжал на выходные.

– Отбросы попутали берега. В пятницу вечером, когда все кандидаты тусовались тут, Отбросы напились и заставили тех ползать по полу, – сказал Бадди.

– Что они сделали?!

– Я слышал, всё было ещё хуже, – сказал мой товарищ по комнате. Я секунду поглядел на него, а затем повернулся к Бадди и Джорджу.

Бадди рухнул к кресло у моего стола.

– Как мне говорили – Борис, Молот и Гормли решили своими куриными мозгами, что, если ещё не вступили в наши ряды, то им нужно дать сексуальный опыт. Так что они заставили их раздеться, надеть трусы на голову и ползти на животах по лестнице. Соприкосновение членов со ступеньками как-то должно было симулировать секс. Не спрашивай, я сам этого не понимаю.

– Когда это произошло? – я не мог поверить своим ушам.

– В пятницу вечером.

– И вы, парни, позволили этим идиотам сотворить это? ГДЕ ВЫ, БЛЯТЬ, БЫЛИ?! – взорвался я.

– Эй, я даже не знал об этом. Я был в Гроганах, – ответил Джордж.

– Был спокойный вечер. Большинство из нас было у Воронов они устраивали вечеринку, – запинаясь, сказал Бадди.

– Господи Иисусе! Скольких кандидатов они заставили сделать это?

– Эээ, восьми или девяти, думаю.

– Ты думаешь? Ты не знаешь?! Долбить твою Бога душу мать! ЧТО ТЫ ВООБЩЕ, БЛЯТЬ, ЗНАЕШЬ?!

Бадди лишь съёжился, так что ответил Джордж:

– Похоже, в доме было девять кандидатов. После этого они быстро разошлись по общежитиям. Все остальные уже слышали об этом.

– И? – я знал, что это ещё не всё.

– Шестеро сняли свои кандидатуры, – он сообщил мне имела. – Трое из бывших здесь и трое, которых не было.

Пару секунд я тупо смотрел в пространство. Шесть кандидатов из четырнадцати. Это почти половина. Это нехорошо. Последние два курса были довольно небольшие. Нам были нужны люди, чтобы сохранять численность.

Каждый, кто живёт в доме, платит взносы. На 90 % это проживание и питание, сбалансированные для разных социальных групп и предпочтений. Это похоже на бизнес, когда ты тратишь определённую сумму на определённые расходы. Всё, что выше – даёт вам прибыль. Также это вечная битва между перенаселённостью и количеством денег. В прошлом году у нас было 37 братьев, живших в доме, и здесь было тесно, надо у нас водились деньги на вечеринки, спортивные мероприятия и качественную еду. Затем число братьев упало. Многие жили в комнате одни (идеально для подселения новичков), но с деньгами стало туго. У нас было около 30 братьев. Если шестеро парней ушли, то у нас теперь было ближе к тридцати, и это было проблемой. Все деньги будут уходить на комнаты и питание, но плату всё равно придётся повышать, и даже так денег не хватит на вербовку и спорт. Это начало заколдованного круга. Меньше братьев – значит, меньше взносов, меньше взносов – не хватает денег на вербовку новых братьев, и число всё падает с каждым кругом.

– Шесть? Да вы меня наёбываете! Всё становится охренительнее и охренительнее!

К этому моменту в дверь уже просунули головы ещё несколько парней из дома – и тоже оценили проблему. Это звучало так же хреново, как и было. Чуть погодя, выслушав всевозможные уверения, что их не было рядом, чтобы вмешаться, я объявил общее собрание жильцов дома, хотя его не было в расписании, и отправил всех оповестить людей.

Затем я спустился в бассейн, чтобы подготовить комнату к собранию, но делал это так, как хотел сам. Также я достал свою копию устава братства, которую мне удалось откопать. Всё, что я имел – это большой сэндвич с дерьмом.