Сьюзи и Хэм хихикнули, Нана фыркнула, а отец лишь любопытно глянул на Маму. Мать запротестовала, – Карлинг! – и глянула на папу, – Даже не смей, Мистер!

– Я не знаю, Ширли. Но звучит разумно.

– Да, Пап, может ты тоже расскажешь нам о своих девушках? – отметил я.

– Старых или новых? – спросил он, что вызвало еще больше хохота.

– Вы оба считаете, что такие умные?

Я глянул на отца, мы пожали плечами. Развернувшись к маме, я произнес:

– Ну да, мы умные. Хочешь, чтобы были тупыми?

Мама принялась махать пальцами, что только рассмешило нас сильнее. Вскоре она прекратила, ясно давая понять, что продолжать не собирается. Настоящие проблемы начались, когда она объявила о том, что я стану химиком.

Папа посмотрел на меня с любопытством, так как знал, что мне интересна математика. Я просто уставился на мать, не веря тому, что она сказала:

– Нет, мам, я никогда такого не говорил. Мне не интересна химия.

Снова.

– Эй, это же просто глупость какая-то. Тебе нравится химия, профессор сказал, что проект подходит для колледжа, – мама услышала то, что хотела услышать. Будто у неё выборочный слух.

– Ну… ты в прошлую субботу сказала, что я неплохо подмел пол. Но это же не значит, что я хочу стать уборщиком, – ответил я.

– Не огрызайся мне тут! Ты очень хорош в таких вещах! Из тебя выйдет прекрасный инженер! Инженер-химик!

Я просто смотрел на неё и не верил. Вот он, её план на жизнь для меня. Я превращусь в мини-папу.

– Нет, мам, не выйдет.

– Карлинг, прекрати. Я должна сказать, что твое поведение меня очень расстраивает!

Я глянула на папу, что молча смотрел на меня. Я подозреваю, что она планировала это с самого моего рождения и всячески подталкивала отца к этой идее. По его лицу было ясно, что он не уверен в том насколько хороша эта идея. Несмотря на ту легкость, с которой он наказывал меня с братом, у отца было довольно адекватное восприятие реальности.

Я вздохнул и перевел взгляд на маму.

– Ты должна привыкать к этому чувству, ты будешь чувствовать его куда чаще, чем можешь представить.

– Следи за языком, Карл, – сказал мне отец.

– Прости, пап.

– Да как ты смеешь! Чарльз, ты позволишь ему себя так вести?

– Дай ему договорить, Ширли.

Она посмотрела на меня, будучи полностью готовой начать тираду, но я поднял руку вверх, чтобы остановить её.

– Мам, я тебя люблю, но похоже ты заранее распланировала мою жизнь. Но вот незадача, это моя жизнь, а не твоя. Давай уясним это. Я с радостью умру за тебя, но никогда не буду жить за тебя. Я поступлю в колледж, который захочу поступить, выберу профессию, которая захочу выбрать, и пойду на работу, на которую захочу пойти. Вместе с этим я буду встречаться с девушками, с которыми я захочу встречаться, и женюсь на той, на которой захочу жениться. Мы будем жить там, где захотим и в таком доме, котором захотим. У меня ужасное предчувствие, что очень малая часть того, чего хочу я, совпадет с твоими планами на меня.

Она уставилась на меня.

– Чарли, ты разрешишь ему просто так сидеть и оскорблять меня?

– Ширли, брось. Если он не хочет быть химиком или инженером, то ладно, пусть не будет. Это его дело, не наше.

Мама принялась рыдать и выбежала из комнаты. Я глянул на папу, он тяжело вздохнул и произнес:

– Просто заткнись, Карлинг. Ты сказал, что должен был, но не перестарайся.

Я просто кивнул.

Позже, Хэмильтон начал заводить свою шарманку о том, как я заставил маму плакать и какие у меня огромные проблемы. Я подавил желание превратить его в кровавое, но тихое месиво. Он не осмелился идти за мной туда, где его могут услышать родители.

В пятницу я вручил Шилли напечатанное расписание для экспериментов. Я выделил две недели на то, чтобы выкурить первые пять блоков для профессора Милхауза, а затем еще неделю, чтобы выделить смолу. Затем мы все повторим ради образца для выставки. Наконец-то еще пара недель уйдет на то, чтобы создать образец фильтра без химии, тоже для Научной выставки. К тому моменту у нас всё еще должно была остаться пара недель чтобы подготовить нашу выставку и напечатать отчет.

Шилли посмотрела на график.

– Знаешь, когда ты всё объяснил, мне уже не кажется всё таким страшным.

Я кивнул. – Нет, дело не в этом. Нас сведет с ума куча деталей, которых нет в графике, но в общем… да, всё просто. Следуем графику и справимся без особого труда.

– Ты сам все рассчитал?

Я пожал плечами.

– А тут высчитывать толком нечего. Ты была там, когда машина выкурила Сamel. И видела сколько времени это заняло. Умножь на пятьдесят пачек и получишь примерные рамки времени. Какое-то время потратим на то, чтобы довезти все в колледж, но это с лихвой перебьется запасом времени. Нужно просто быть организованными.

– Я не знаю…

Я взял её за руку.

– Ты слишком сильно переживаешь. Думаешь, что я умный. Да, хорошо, умный. Но самое важное – я организован, делаю все вовремя. В этом таится мой секрет!

И это была правда. Я столько времени терял в свой первый раз, прямо как и любой другой ребенок на планете. Занимался ерундой в старшей школе, да и в колледже лучше не стало. Но там я, к концу, наконец-то осознал как правильно учиться и что самое главное, у меня было желание так делать.

Я начал со средним балом в 2.61 в колледже, затем в 3.61 на моей следующей степени и к 3.98 на следующих двух. Тогда я был уже женат и растил детей. У меня не было другого выбора кроме как взяться за голову.

Шилли мне убедить не удалось, я лишь посмеялся и сказал, что если будем следовать плану, то не только закончим проект. Мы победим, да еще и закроем курс науки на круглые пятерки. Она успокоилась и горячо меня поцеловала прежде, чем убежать на урок. Кто-то заметил это и с интересом глянул на меня. Я лишь улыбался. Когда докопались парни, я просто сказал то, что должен был – мы просто друзья.

Один из самых говорливых придурков класса, Джерри Брюс, начал в подробностях расспрашивать меня о всем, чем только мог. Что мы с Шилли делали, какие у нее сиськи, как на вкус киска. Он был довольно приставучим и отвратительным, что заставило парней переживать – не нарывается ли он на драку? Я просто посмотрел на него и спросил, говорит ли он так о Аманде Бёрнс, его предполагаемой девушке.

– О, да… У неё шикарные сисечки, а еще она смачно мне отсасывает!

– Правда? Поздравляю! Значит ты не против, если я попрошу Шилли поговорить с Амандой и попросить советов и уловок касательного этого дела. Думаешь Аманда скажет ей? Особенно, когда Шилли расскажет всему классах о навыках твоей девушки? – поинтересовался я.

Глаза Джерри выпятились и он начал заикаться, – Нет, т-ты не посмеешь!

– Джерри, может тебе лучше последить за тем, что ты говоришь о девушках других парней, м?

– Иди ты нахер, Бакмен! – выкрикнул он.

Его отношения с Амандой продлились не больше суток.

Она от кого-то (не меня!) услышала об этом разговоре и бросила его в столовой. Таков был конец настоящей любви.

Я пошел к Шилли в субботу и мы начали скуривать сигареты, выкурив почти целый блок. Её родители весь день были дома, у них появилась дурная привычка спускаться в подвал "поискать что-нибудь", другими словами, проверить чем мы там занимаемся. Это мешало нашим шалостям, но хотя бы поцелуи с языком получались.

Мы выкурили еще пару блоков за понедельник, вторник и среду. И так как порт Шилли был на реконструкции, она не могла дать мне большего, чем ежедневный минет.

Четверг полностью выпал. Это был день благодарения, и обе части её семьи пришли к ней домой. Как и у нас собрались все Бакмены.

Это было важным делом, никто не курил сигареты. Я не знаю как все было устроено у Шилли, но в нашем доме Благодарение – главный праздник. Среди всех троих отпрысков Бакменов, только папа был мужчиной, только он жил в удобном для всех месте, только у него было образование и он был самым богатым, с самым большим домом. А значит организовать праздник – это его долг. К тому же сделать это пышно. Эта идея очень подходила моей высокомерной до мозга костей маме (С чего она стала высокомерной – тот еще вопрос, она ведь обычная девушка из Хайлендтауна*, никак не из Ноб Хилла*)