– А когда они начинают закидывать выпускников Хадсон-Хай подобными вещами? – спросил я. Капитан Харрис окончил Вест-Пойнт, также известный как Хадсон Хай. Он лишь рассмеялся. Разрезав конверт, я с любопытством заглянул внутрь.

– Это то, что я и думал, сэр, – я кивнул. – Мой куратор с факультета и я собирали это вместе, и это последняя редакция.

– И что это?

– Ну, это моя диссертация, – сказал я, опуская толстый пакет на стол – а затем ставя рядом отдельный пакет с листами, на которых были формулы и графики. – А это статья, которую мы с моим профессором написали на основе этой работы и подписали вдвоём для публикации в следующем месяце. Мы работали над ней всё лето и осень, – просматривая страницы, я говорил больше с собой, чем с капитаном. Затем я вспомнил, что он всё ещё стоит там.

– Прошу прощения, капитан. Вечером я поработают над этим у себя, – я начал собирать бумаги.

Он со смешинкой глянул на меня.

– Ваша диссертация? Вы имеете в виду, как докторская? – он взял мою диссертацию и прогядел.

– Да, сэр! – я был удивлён его реакции. Это было записано в моём личном деле, но он, вероятно, не читал его. Сколько вообще из 201 файла своих подчинённых он прочёл? Я понятия не имел. Вероятно, я был для него ещё одним вчерашним выпускником КПОЗ.

– Так вы доктор? – недоверчиво спросил он.

– Технических наук, прикладная математика, сэр. Это был мой тезис.

Он поглядел на мой тезис и прочёл название:

– Энтропийные соображения в сетевых топологиях? И что это, чёрт возьми, значит? Нет, не говори мне, я ненавижу математику, – я прищурился, глядя на него. К этому моменту большинство офицеров в офисе, включая лейтенанта Бримли, и старшего сержанта Хаммерсмита, тоже слушали. – Сколько вам лет, лейтенант?

– Двадцать два, сэр.

– Вы хотите сказать, что вам всего лишь 22 и у вас уже есть докторская степень? Так какого чёрта вы здесь делаете?!

Я лишь ухмыльнулся ему:

– Защищаю Северную Каролину от Красной Угрозы, сэр!

Это вызвало у сержантов смех, а капитан Харрис ответил:

– Единственная Красная Угроза в округе, лейтенант – это глина, – он вернул мне пакет. И ваш учитель хочет, чтобы вы представляли эту статью, или что?

– Ну, на самом деле, профессор Райнбург представит её сам, но с моей подписью, потому что я проводил исследование.

– Фух. А разрешение на это у вас есть?

– Простите? Разрешение, сэр? О чём вы говорите?

– Все публикации нужно заранее согласовывать, как минимум, на уровне батальона и обычно также на уровне дивизии, – сказал он мне.

– Сэр? Это моя диссертация! Я делал её ещё когда был в колледже. Меня ещё даже не призвали в то время! – запротестовал я.

Он пожал плечами.

– Здесь что, коды запуска ядерных боеголовок?

– Нет, сэр, речь идёт о разработке компьютерных сетей.

– Ну, я сделаю звонок или два. Не переживайте так. Не думаю, что вас из-за этого поставят к стенке. Вероятно, просто засадят в Ливенворт, – сержанты и Бримли хмыкнули на это, а капитан, допив кофе, направился к тебе в кабинет.

Джонс тут же ожил:

– Итак, лейтенант, вы доктор?

– Математики.

– Это значит, что мы можем звать вас Док? – со смехом спросил он.

Я знал, что это случится, и должен был пресечь это в зародыше. Нельзя давать парням называть вас прозвищем; это снижает их уважение к рангу. Встав из-за стола, я подошёл к нему вплотную:

– Нет, специалист Джонс, не значит. Вы можете знать меня «лейтенант» или «сэр», это понятно?

С явным удивлением на лице он выдавил:

– Ээ, да, конечно.

– Что вы должны сказать?

– Да, сэр, лейтенант, понятно, сэр, – ответил он, отдавая честь.

– Уже лучше, – я отступил на шаг и посмотрел на его стол, и заметил там график занятий по физической подготовке, готовый к публикации.

– Что в расписании на завтра? – задал я риторический вопрос.

– Комплекс движений номер 1, а затем пять миль бега, сэр, – ответил он.

Именно это и было там написано.

– Думаю, спец, здесь опечатка. Думаю, речь идёт об «Всеобщей Американской миле», – «Всеобщей Американской милей» звали 8,2 мили, и названа она была так по имени 82-й – «Всеобщей Американской» – дивизии.

Джонс озадаченно глянул и вручил мне расписание:

– Эээ, нет, сэр…

– Я люблю бегать, не так ли, спец. Я уверен, здесь должен был быть бег на «Всеобщую Американскую милю». Я дам вам сообщить всем то, что вы вызвались добровольно возглавить бег. Это отлично поднимет командный дух. Вы согласны, сержант Хаммерсмит?

Сержант первого ранга Хаммерсмит просто ухмыльнулся:

– Это отлично поднимет дух, сэр!

– С нетерпением жду этого, спец!

Сев за стол и начав складывать диссертацию, я услышал, как сержант сказал спецу со смехом:

– Отличная работа, Джонси, парни тебя полюбят!

Лейтенант Бримли наблюдал за всем из своей двери, но ничего не сказал ни им, ни мне, и я думаю, если бы что-то было не так, он бы вызвал и немного почехвостил меня. На следующее утро прозвучало ещё несколько шуток насчёт опыта спеца Джонса в долгом беге. Опять же, мы были молодыми и жёсткими десантниками; это мы могли делать даже во сне.

Обычно марш бегут в темпе, называемом «двойным временем», но вы можете прерывать марш на темп, называемый «быстрым временем». Во время быстрого времени вы можете петь каденцию, называемую обычно «звонким запевом». В этом случае Джонс, возглавлявший бег, в своей каденции использовал шанс отомстить мне и назвать меня «Доком». Каденция – ритмичная песня, которую поёт лидер, а войска повторяют во время бега. Это позволяет им контролировать ритм и развлекает.

Лидер: Док любит бегать каждый день!

Бегуны: Док любит бегать каждый день!

Лидер: Бегом бежать ему не лень!

Бегуны: Бегом бежать ему не лень!

Лидер: Когда б он был наш Президент!

Бегуны: Когда б он был наш Президент!

Лидер: Страна б бежала в сей момент!

Бегуны: Страна б бежала в сей момент!

Лидер: Отзовись!

Бегуны: Раз, два!

Лидер: Отзовись!

Бегуны: Три, четыре!

Лидер: Отзовись!

Бегуны: Раз, два – три, четыре!

Это вот «отзовись» служит рефреном после каждых четырёх строк. Есть неисчислимое количество стихов и версий, большинство из которых кого-то оскорбляют, особенно других служащих или товарищей по Армии, и они весьма забавны. Джонси был обязан вставить меня в куплет в качестве ответной любезности.

Лидер: Бегут десантники вперёд!

Бегуны: Бегут десантники вперёд!

Лидер: И рядовой их Джонс ведёт!

Бегуны: И рядовой их Джонс ведёт!

Лидер: Другим бы он занялся чем!

Бегуны: Другим бы он занялся чем!

Лидер: Но не бежит он от проблем!

Бегуны: Но не бежит он от проблем!

Это порвало всех, особенно учитывая, что именно я называл спеца Джонса рядовым Джонсом! Однако, впоследствии меня в батарее звали не иначе как «Док» или «Доктор», но не в лицо. Что ж, я мог это пережить.

82-я уникальна по своей структуре, которая выстроена вокруг такой же уникальной системы готовности. Единственная среди всех подразделений Армии, 82-я постоянно готова отправить войска в любую точку планеты в течение суток. У среднего подразделения подготовка к поездке может занять недели; мы делаем это за часы.

Сердце дивизии состоит из трёх бригадных боевых команд; каждая бригада состоит из трёх батальонов десантной пехоты плюс воздушно-десантный артиллерийский батальон. В каждый батальон входят три роты пехоты плюс батарея, назначенная из артиллерийского батальона. Также есть множество других сопутствующих нарядов – таких, как инженеры, медики, транспорт и даже несколько капелланов, которые прыгают вместе с нами. Технически большинство из этого, включая артиллерию, принадлежало дивизии, а не бригаде, но на практике всё было именно так.

Дивизия работала в 18-недельном цикле, в котором у каждой из трёх бригад был свой отрезок в 6 недель. Когда я прибыл, 3-я бригада находилась на своём цикле готовности, но это было не обычно. Обычно люди прибывают или уходят на цикле поддержки. Поддержка всё время бездельничает, все расслаблены. Люди берут увольнения, офицеры и бойцы приезжают и уезжают, давление низкое. Это как быть в регулярной армии с регулярными часами службы.