После поддержки следует цикл тренировки. Всё становится уже сложнее. Стреляешь из орудий, бывает, совершаешь прыжок-второй, готовишься к активным дейстиям и работаешь куда дольше. Забудь об увольнениях, но ты, вероятно, все таки сможешь спать дома; а возможно, придётся работать и в выходные.

И после тренировки ты переходишь к шестинедельному циклу готовности. Фактически, отправляешься на войну. Забудь о том, чтобы уйти. И поцелуй на прощание жену или подругу. Внутри бригады всё становится ещё жёстче. За эти шесть недель каждый пехотный батальон или арт-батарея проходит свой двухнедельный цикл готовности. Вы можете пойти в казармы, но не можете покидать территорию, так что многие парни остаются на базе. В этот период ты должен быть в не более чем двух часах от полной готовности к войне. В теории, когда дерьмо летит на вентилятор, вы должны просто взять боеприпасы и сесть на самолёты. У тебя есть два часа, чтобы собраться и начать действовать. Всё оборудование, боеприпасы, пайки и всё прочее – предварительно упаковано и постоянно размещено на рампах. У других батальонов дела не лучше – с 4-часовым и 6-часовым периодами готовности.

Обычно проводятся тренировки и учебные тревоги, чтобы проверить нашу готовность.

И если Президент решит, что Нижней Слоббовии нужно преподать урок, готовый батальон погрузится в свои самолёты и будет в воздухе уже через два часа. Никаких отмазок. Остальная бригада будет в воздухе через четыре и шесть часов, а большинство элементов поддержки, скорее всего, улетит через день. Тренировочная бригада переходит в стадию готовности, бригада поддержки – поддерживает это всё и готовится вылететь. Увольнения отменяются, все чёртовы перерывы тоже. Нижняя Слоббовия – к тебе летит куча подростков с оружием, которым только что обломали их планы на выходные! Тебе не захочется, Нижняя Слоббовия, чтобы они зашли на чай!

Ты можешь сделать цикл своим другом, но не пытайтся ему воспротивиться. Цикл всегда будет побеждать.

С другой стороны, вне войны было легко планировать что-то недолгое. У нас были календари с шестинедельными блоками на них, и мы могли составлять свои планы. Например, в мою первую неделю в батарее я обсудил с капитаном моё предстоящее бракосочетание и смог сказать Мэрилин, когда мы сможем пожениться. Я решил, что мне понадобится двухнедельный отпуск, начинающийся в середине недели. Свадьба пройдёт в субботу, так что, уехав со службы в среду, я смогу добраться до Аттики, сделать всё необходимое до четверга или пятницы, сыграть свадьбу, провести первую неделю медового месяца, а затем быть в состоянии отправить Мэрилин в Файеттвиль и вернуться вместе с ней во вторник. Поскольку сделать это было нужно во время цикла поддержки, это ограничивало нас датами со 2 по 30 июля этого года. Если бы мы пропустили окно – пришлось бы ждать повторения 18-недельного цикла, перенеся всё на ноябрь.

Я не возлагал больших надежд. Всё опиралось на способности Мэрилин быть организованной и устроить всё за полгода. Мэрилин же и продажу церковных пирогов организовать не могла, что говорить о свадьбе. В прошлый раз она перенесла свадьбу с июня на сентябрь. Кроме того, ей нужно было привыкнуть к мысли, что Армия не позволит мне взять выходные и помочь ей. Когда Мэгги выходила замуж, Мэрилин пыталась помочь и умудрилась за сутки растерять все списки и таблицы, которые попросила меня распечатать. В итоге Мэгги позволила мне устроить свадьбу. Я не думал, что будут большие сложности. Назначь дату, найди церковь, зал, определи бюджет. После этого речь зайдёт только о деньгах. В окрестностях Аттики есть куча банкетных залов, множество ателье со свадебными платьями, уйма агентств по прокату лимузинов. Просто составь список и сделай это!

Мэрилин была не слишком довольна моим отношением и тем, что я не мог прийти и помочь. Как я мог принять участие в предсвадебной консультации*? Я сказал ей, что нахожусь за тысячу миль, и последний парень на планете, которого я стану слушать – тот, который не разрешает мне жениться. Если её священник требует этого – пусть найдёт другого священника. Она хотела узнать, будет ли на свадьбе кто-то из её братьев; я ответил, что на ней не будет даже моего брата, и я не вижу необходимости выравнивать это. Она не настаивала. Я пообещал найти время и приехать незадолго до свадьбы, чтобы посетить священника и обсудить детали.

П.Ред. * – общение обрученных с третьим лицом перед свадьбой: психологом, соц. лицом, религиозным деятелем.

Нам удалось сойтись на дате 9 июля. Вечером после того, как я получил от капитана расписание, я позвонил её священнику и зарезервировал дату. Эта дата, как и большинство других в моём окне, уже были заняты, но не 2 июля. Эту дату мы и приняли.

После пробежки, в последнее пятничное утро января, капитан Харрис позвонил мне и вызвал в своё кабинет.

– Бакмэн, вчера я сообщил о твоей статье в батальон, и они отправили запрос в дивизию. Ты должен явиться в главный штаб дивизии до 2 часов дня.

Я секунду просто смотрел на него:

– Сэр, это лишь отчёт о математических методах!

– Ну, я не думаю, что у тебя будут с этим проблемы, но ты должен пойти туда и всё выяснить. Я не позволю им расстрелять тебя без последнего слова и сигареты. Честное офицерское!

– Да, сэр.

Ну и срань, вот что! Это просто статья по математике! Она уже была принята «Журналом Американского Математического Общества», к которому я присоединился и членом которого профессор был уже долгое время. Кроме того, в феврале они проводили своё Региональное Совещание Восточного Побережья, и профессор должен был выступить с лекцией во время сессии по дискретной математике.

К двум часам дня я стоял навытяжку в кабинете полковника, пока он и какой-то капитан расспрашивали меня о бумаге. Как, чёрт побери, я должен был объяснить дискретную математику, потерю информации и энтропию, а также основу работы компьютерных сетей людям, которые никогда не знали, что такое производное или интеграл? Ладно, всё было не так жутко, они все должны были проходить основы… Хотя и наверняка забыли всё к настоящему времени.

– Простите, сэр, разрешите задать вопрос?

– Разрешаю.

– В чём дело, сэр? У меня какие-то проблемы? Я писал этот тезис ещё до принятия присяги, – спросил я.

Полковник только улыбнулся.

У– вас нет никаких проблем, лейтенант, скорее совсем напротив.

– Сэр?

– Здесь капитан Саммерс из Офиса Общественной Информации. У нас имеется не слишком много докторов математики, и он хочет с тобой поговорить. Эта директива пришла свыше, так что тебе надлежит сотрудничать.

– Сотрудничать, сэр? С кем?

– Капитан Саммерс объяснит. Свободны.

Мы с капитаном ООИ отдали друг другу честь и поздоровались, а затем пошли. Капитан Саммерс затащил меня в свой кабинет и объяснил. Кажется, никто не возражал против статьи и никто в разведке или главном штабе не мешал ей выйти, пока в ней не было ядерных секретов. Вместо этого был обычный человеческий интерес местной газеты и, возможно, всеармейской газеты – «Армейское время» – к 22-летнему доктору математики, служащему в воздушно-десантной артиллерии.

Моей первой реакцией было:

– Да вы шутите!

Нет, всё было ещё лучше. Кому-то в голову пришла светлая идея, что мне, в моей форме, было бы лучше всего принять участие в февральской конференции, ни много ни мало в Вашингтоне, и заснять на фото то, какой я математик.

– Господи, прошу, скажите, что это шутка! – повторил я. – Я всего лишь солдат, Бога ради!

Но офицера ООИ мои мольбы не впечатлили. Удивительно, но этот шутник действительно прошёл прыжковую школу, как и все остальные в дивизии. Думаю, если нам когда-нибудь понадобится пресс-релиз из горячей точки, он будет там и всё напишет. Сейчас же он взял телефон, использовал свой код авторизации, чтобы заказать дальний звонок, и велел мне позвонить профессору Райнбургу. Эти парни правда хотели сделать это! Я не знал, окажется ли кто-нибудь в кабинете профессора, но он там был и не только дал мне разрешение – он пожелал, чтобы это я читал лекцию, а он сидел в аудитории, а не наоборот. Как говорят на флоте, кто-то смазал пути.