Я поменял свой гардероб.

Ко времени, когда я выпустился из школы, понял, что задний шов на джинсах Леви натирал мне зад, и я стал носить хаки и чиносы. Так же перешел на рубашки-поло, что выглядели совсем неплохо на моей рельефной груди. Если надеть размер поменьше, то девочки начинают это замечать. Я постригся, не очень коротко, довольно модно как для двадцати лет. Это заняло какое-то время, потому что в то время найти мужского стилиста было той еще задачей. Парни ходили в парикмахерские, где выбор ограничивался "коротко" и "обычно". Когда я вырос из своей джинсовой куртки, то купил себе кожаный бомбер.

А еще приобрел себе шляпу.

В первый раз я начал носить федоры с первого дня в колледже. До того, как Индиана Джонс сделает шляпы снова популярными оставались годы, но мне было плевать. Я немного выделялся, но дамы были не против и сам я выглядел неплохо. В этот раз просто начал на несколько лет раньше.

За десять лет до этого, все мужчины в Америке носили шляпы. И в один момент Кеннеди прошелся по Пенсильвания Авенью с непокрытой головой, тем самым повергнув шляпную индустрию страны в банкротство! В будущем, все стали ему подражать. Короткие волосы, весь этот бред.

На самом же деле, он был весьма неплохим президентом, что касается внутренних дел, но удивительно плох относительно всего, что касалось международных отношений (Ладно, он справился с Кубинским Кризисом, но он же затащил нас во Вьетнам, да и Залив Свиней был его детищем*). Он точно не был реинкарнацие Вашингтона или Линкольна. Единственное, с чем никак не поспоришь – он был молод, полон сил, мужествен и фотогеничен, а еще – не носил шляпы!

К концу десятилетия их бы даже за деньги никто не надел.

Да, сперва надо мной подшучивали, но когда я надел её в первый раз, вышло так, что шел дождь. Я просто сказал "Смейся сколько влезет, но мокрая голова здесь не у меня". Сказал я Рэю Шорну, что промок как крыса. Он показал мне средний палец, на что я посмеялся.

К десятому классу, мои хаки и рубашки-поло выделяли меня как белую акулу в синем джинсовом море. И хочу уверить, девочкам это только нравилось.

Cентябрь, 1971-й год.

В семидесятые получить водительские права подростку было куда проще, чем сейчас. Можно было само разрешение водить можно было получить в пятнадцать, а права сразу после курсов вождения и тестов в Департаменте автотранспорта Калифорнии. Сейчас права различаются по возрасту, но в то время, если у тебя были права – ты мог водить. Мне через пару месяцев исполнялось шестнадцать и я хотел свои права.

В первый раз нам с Хэмильтоном не разрешалось водить до семнадцати лет. Мы закончили курсы и сдали тесты весной нашего последнего года в школе, но собственных машин не давали. Ну, стоит заметить, что и денег ни у кого из нас не было на них. Мы могли кататься только на мамином старом Додже Дарт 67 и мы довели его до нерабочего состояния!

Я поднял эту тему когда началась школа в сентябре.

– Пап, а что твоя компания делает с машинами, когда вы их сдаете?

Папа ездил на машине компании уже много лет, в основном на хэтчбэках, но теперь он водил седаны. При нем всегда были рабочие перчатки, стальные боты и каска, чтобы спускаться в карьеры и ходить по стройке.

Он пожал плечами.

– Они их продадут. Гарри Кэмпбел на самом деле не является владельцем машин. Они принадлежат лизинговой компании. А что?

– Что за лизинговые компании? – спросил Хэмильтон.

Я даже не посмотрел на него. Все проигнорировали брата.

– Как это работает? После стольких лет ты отдаешь им машину, а они тебе – новую?

– Что за лизинговые компании? – продолжал давить брат. Он ненавидел когда ему не давали слова. Если он не говорит, то и другие не должны.

Я глянул на него.

– Я говорю с папой, а не с тобой, – и затем повернулся к отцу.

Он уже собирался ответить, когда Хэм начал ныть.

Мама дала ему пощечину и сказала быть потише, с чем, бормоча себе под нос, он справился. Отец подождал пока вся драма с Хэмильтоном закончится прежде, чем ответить.

– Вроде того, лизинг выдают года на три, так что каждые три года я отдаю им старую машину, а они предоставляют мне список из трех-четырех новых машин, одну из которых я и выбираю. А что?

Я не стал отвечать прямо.

– Что они делают со старыми машинами?

– Продают. А что? – продолжал он.

– Дайте мне секунду. Может ли их кто-то купить?

Он с интересом глянул на меня.

– Думаю да. Я знаю, что они предлагают их сначала сотрудникам, а затем, наверное, продают на аукционе. К чему ты клонишь?

– Так можно только когда ты их продаешь, или в любое время?

Он скрестил руки и посмотрел на меня. Очевидно, он понял, что мне нужно.

– Это большая лизинговая компания. Каждый месяц они присылают список машин и цены на них. Скажи мне, зачем тебе это нужно.

– Я собираюсь купить машину и решил, что машина компании, пусть и с прокатом – лучше, чем те, что продают в "Поддержанных тачках Эйба" в Титониуме.

Как я и думал, комната в миг превратилась в полный бардак. Мама сказала, что я еще не дорос до того, чтобы водить, и к тому же, у меня нет денег и прав. Хэмильтон запротестовал, что мне нельзя – думаю это было где-то в правилах. Сьюзи подумала, что это отличная идея. Нана ничего не поняла. Папа просто сидел и смотрел на меня.

Это идея вовсе не была безумной. Когда мы с Хэмильтоном убили тот несчастный Додж Дарт в первый раз, маме нужна была другая машина. Папа купил её у лизинговой компании. Они были расположены в Янгстауне, Охайо. Так что меня тогда отправили в Питтсбург, оттуда в Янгстаун, а потом я привез её домой. Почему бы не провернуть то же самое сейчас.

Папа заткнул всю комнату.

– Все, закройте рты и дайте ему сказать то, что он хочет.

– Ни за что! Это бред и я никогда этого не позволю! – ответила Мама.

Папа раздраженно глянул на неё.

– Ширли, дай парню слово. У тебя еще будет время.

Мама хмыкнула, но скрестила руки в злобном ожидании. Отец кивнул мне продолжать.

Я глубоко вздохнул.

– Так, ладно. Мне нужна машина к январю. Тогда я начну ходить на курсы в Тоусон Стэйт. Мне нужно будет кататься туда – обратно из школы в колледж. Школьные автобусы туда не ходят. Я мог бы ездить от Тоусон Стэйт, но это займет по крайней мере одну пересадку и выходить придется на Йорк Роад. Если, конечно, кто-нибудь из вас не захочет уйти с работы и возить меня.

Папа приподнял бровь, но меня это не остановило.

– Нет ни одной причины по которой я не могу бы купить машину. Я буду платить за уход, бензин, страховку. Она вас не будет стоить ровным счетом ничего, – я глянул на маму, её лицо краснело всё сильнее, – Всё, что вам нужно сделать – это подписать документы. Я могу пойти на курсы хоть завтра, пока мне нет шестнадцати, а тесты сдать в ноябре. Если распределить время правильно, то в первую неделю ноября всё будет готово.

– Ширли? – вопросил к её мнению отец.

– Нет. Мы не будем покупать тебе машину. Вот и всё!

– Мать, ты не будешь мне ничего покупать. У меня есть деньги, чтобы купить машину. Всё как я сказал, я куплю машину, заплачу за бензин и страховку.

– Где ты нашел деньги, чтобы купить машину? Отвечай!

– С того иска трехлетней давности, помнишь?

– Это для колледжа. Тебе нельзя их брать!

Мама начинала меня серьезно раздражать, даже спустя три года она относилась к тем деньгам, как к своим. Как же хорошо, что на счете стоит имя папы, а не её.

– Мам, я уже увеличил сумму на брокерском счету в три раза. И могу позволить всё, кроме разве что Гарварда. А еще через пару лет смогу позволить и его.

Даже включая комнату и питание, в семидесятые в Гарварде можно было учиться за десять тысяч в год. Это до того, как взлетела цена страховки.

– Мне вам чек выписать, или показать наличкой?