– Все еще жарко! Не выдумывай! – она допила вино и я налил ей еще.

– Я ничего не говорил – невинно бросил я и посмотрел на часы. Было почти восемь вечера, и, хоть еще было светло, дети уже были в кровати. Я искоса посмотрел на Мэрилин. Занятия со мной по утрам принесли ей море пользы. У нее была пара растяжек, но это не так страшно, и в целом она была стройной и подтянутой. Ее шрам у бикини почти исчез, а что осталось, было скрыто нижним бельем. На ней было «ежедневное» белье, но это выглядело тоже очень неплохо. Я чувствовал, как мой член твердеет при взгляде на нее. И потом я заметил, что она смотрит в мою сторону, и на ее лице блуждала призрачная улыбка.

– Знаешь, если все еще жарко, ты можешь окунуться в бассейн, – сказал я.

– Если я уйду переодеваться, то дети проснутся.

– Иди купаться так.

Мэрилин улыбнулась про себя, и потом добавила:

– Я не могу так! Это неправильно.

– Я никому не скажу.

Она снова улыбнулась и поднялась в шезлонге.

– Тут правда жарко! – она встала и пошла в сторону бассейна.

Я стянул с себя майку и через пару секунд последовал за ней.

Мэрилин пыталась от меня уплыть в сторону глубокого края, но она знала, что я прямо за ней, и не слишком пыталась. Я плыл за ней, и, в конце концов, начал загонять ее на мелкий край. Затем я поймал ее в ловушку у края бассейна, вытянув руки так, что она оказались прямо передо мной.

– Не думаю, что на самом деле так жарко, – сказал я.

– Думаешь?

– Я думаю, что жаркая здесь ты! – я вытянул руку и расстегнул застежку ее бюстгальтера, снял его и отбросил на край бассейна.

Затем я стянул ее трусики. Их я не поймал, но я не хотел тогда тратить время на это. Следующими оказались уже мои трусы, они болтали вокруг моей левой ноги, но хотя бы не уплыли.

Мэрилин опустила руки, раздвинула губы своей киски и направила меня внутрь, когда я прижался ближе. Я одним движением полностью вошел внутрь, и она заскулила, когда я вышел. Затем она обхватила мою шею руками и подняла ноги, чтобы обхватить ими мою талию, и я начал трахать ее у края бассейна. Если жесткая плитка и впивалась в Мэрилин, она не подавала вида. Из-за всего сопротивления воды и позиции я не мог полностью вдолбить ей, но волн мы наделали, прежде чем я заполнил ее киску своей спермой, и затем вытолкнул ее в окружающую нас воду.

Моя жена счастливо вздохнула, когда мы потом прижались друг к другу.

– Знаешь, недолго нам так развлекаться осталось!

– Э?

Она кивнула в сторону дома.

– Однажды мы оглянемся туда, и увидим кого-нибудь смотрящего в ответ!

Я улыбнулся от этой мысли.

– Еще один хороший повод уезжать отдыхать без детей. Думаю, мы скоро поедем на Багамы.

– Без детей?

– Кто же мы без них? – поддразнил я.

– Где белье?

Я помог Мэрилин выбраться из бассейна и отвел ее к лужайке, где еще оставалось расстеленным полотенце. Я подтолкнул ее на полотенце, затем она перевернулась лицом вниз, расставив ноги. Я встал сзади нее, снова вошел в нее, и начал двигаться. Я шептал ей в ухо:

– Думаю, нам стоит взять те два вечерних платья, которые тебе взяли. Может, посмотрим еще парочку.

Мэрилин издала стон и начала двигаться ко мне. Звуки наших хлюпающих тел только усиливались в ночной тишине. Громче были только ее выкрики:

– Трахни меня! Трахни! – и мой хрип.

Когда я начал шептать ей, как я буду трахать ее в задницу на пляже, это нас обоих довело до точки, и я снова спустил. Мы рухнули друг на друга, и лежали, пока не смогли перевести дыхание.

– Мне позвонить Тейлор и забронировать недельку, пока Чарли не пошел в школу? – спросил я.

Я сел прямо и затем только смог подняться. Мэрилин взяла меня за руку и тоже поднялась. Она поцеловала меня и хихикнула:

– А то!

Я побродил вокруг бассейна и собрал нашу одежду. Мэрилин спросила, озираясь вокруг:

– Где мое белье?

Я осмотрелся. Я уже нашел ее мокрый бюстгальтер, но трусиков не было.

– Может, в бассейне? Утром поищешь.

– Ну а если они забьются в фильтре?

– Еще один повод плавать голышом, – я взял ее за руку и повел от бассейна. – Утром разберемся.

В середине августа мы отправились в Хугомонт без детей, и сделали практически все, о чем говорили той ночью у бассейна. Мы не взяли с собой никакого нижнего белья, ухватили несколько вечерних платьев для Мэрилин, и набаловались так, как это только было возможно. Мы даже поплавали с ней голышом, а потом я использовал лосьон для загара как смазку для анального секса на пляже. Это было классное разнообразие перед возвращением домой к обычному укладу.

Говоря к обычному, я имею в виду… обычное! Мы записали Чарли в местную начальную школу, Пятую Окружную Начальную Школу, которая, несмотря на лишенное воображения название, оказалась весьма неплохой. К тому же, самое важное для любой школы – хотят ли родители, чтобы их дети преуспели. Я мог бы отправить Чарли в самую крутую школу в стране, но, если я не буду следить за ним сам, он все равно все провалит. Ни я, ни Мэрилин не могли позволить нашим детям облажаться.

Мы обсуждали, не записать ли детей в приходскую школу, но я был против. Во-первых, Пятая Окружная была в пяти минутах ходьбы от нас, прямо по Маунт Кармел Роуд в сторону Апперко. А церковь находилась в Парктоне, на углу между Йорком и Миддлтауном, это около пятнадцати или двадцати минут пути отсюда. Во-вторых, я уже платил налоги на содержание общественных школ, и даже при том, что я в принципе мог выкупить обе эти школы за относительно небольшие деньги, это казалось слишком растратным.

И наконец, у меня просто предвзятое отношение к приходским школам. Я отлично справился в обычных школах на обеих попытках, и то, что католическая школа сделала с Лефлерами, меня вообще никак не впечатлило. А может, по тем остаткам веры, которые еще у меня оставались, я считал себя лютеранином, протестантом до мозга костей, и более чем скептично относился к католицизму и их учению. Ну, кроме иезуитов, за которыми прочно закрепилась репутация ученых, и у которых есть парочка первоклассных колледжей. Вы можете обратиться в другую религию, но зато научитесь думать!

Если же с Пятой Окружной и будут какие-то проблемы, мы всегда могли передумать. А пока что было намного ближе просто пройтись вниз по дороге. Чарли, казалось, было на все равно. Знаете эти рекламные ролики, где ребенок в слезах цепляется за родителей, только бы не садиться в школьный автобус? (В прошлом году Мэрилин сама возила его в детский сад). Забудьте! Чарли вприпрыжку выбежал к дороге, поднялся по ступенькам в автобус, и даже не обернулся! Мы вышли, чтобы понаблюдать за этим важным моментом. И в итоге м с Мэрилин лишь переглянулись и посмеялись:

– Разве это не должен был быть очень трогательный момент? Не должен ли он там, ну, расплакаться, например, и все такое? – спросил я.

– Вот так он скучает по маме с папой! – ответила она.

– Осталось дождаться, когда он начнет проситься поехать в школу на мотоцикле, – Мэрилин на это только закатила глаза.

Я постоял еще мгновение, наблюдая, как за автобусом двигался черный GMC. Он следовал за ним от самого гаража, парковался на школьной парковке, и затем двигался позади до дома. Пятый округ этим воодушевлен не был, но я быстро решил это покупкой новой компьютерной системы.

Я быстро поцеловал Мэрилин на прощание, и забрался в свою машину, чтобы поехать на работу.

– Я вернусь к половине шестого или около того.

Чарли пошел в первый класс, когда ему было всего пять, как и мне. В Мэриленде крайним сроком был конец года, так что, если к тридцать первому декабря ребенку исполнялось шесть, он шел в пять лет. Чарли был октябрьским, я родился в ноябре, а Хэмилтон был рожден в декабре, так что мы все пошли в школу в пять лет. Близняшки же, будучи рожденными летом, пойдут в школу в шесть. Хотя для Чарли это не было проблемой. В то время, как мы с Хэмилтоном были весьма малыми детьми, он был крупным для своего возраста.