25000$ до 250000$ – Уау! Вы – Тунец! Ваша безделушка никогда не будет перепожертвована, по крайней мере, пока не сломается и не потребует замены. Главный Рыбак заменен Старшим Исполнительным Рыбаком, и оральный секс заменен на анальный, вставлять или принимать – на Ваш выбор.
250000$ и выше – Теперь Вы – Кит! Вам передадут ключи от фонда и предложат бесплатную студентку/интерна/ассистентку. Их количество напрямую зависит от того, сколько Вы выложили. С достаточным количеством нулей в чеке, фонд будет назван в Вашу честь. Вы достигли верхушки пищевой цепи!
В плане Ренсселера я был Мега Камбалой, рыбешкой, которую они подцепили здоровенным крючком, и собирались удерживать меня там годами. Им нужно было постараться, чтобы сделать меня Тунцом и далее. Знаки доллара сверкали в глазах Дэна Берга, президента института Ренсселера. Сам Берг, насколько я знал, был ничтожеством, но я надеялся, что он предложит студенточек и мне, и Мэрилин.
Когда я был в Ренсселере, прездидентом тогда был некто Ричард Грош. Честно говоря, я думаю, что он был неплохим парнем, и его собака его любила, но в плане влияния на студентов он был никем. В наш последний год обучения, в 1977-м его заменила настоящая звезда, Джордж Лоу. Лоу был выпускником Ренсселера, который пробился в высшую администрацию НАСА в годы Аполлона, что сильно прибавило ему уважения в институте. Даже больше, он был представителен, и частенько встречался со студентами, и даже читал лекции в стоячих залах на космические темы. Черт, а не мужик! К несчастью, он умер в 1984 от рака, и за ним вновь пошла цепочка ничтожеств на последующие пятнадцать лет, когда в должность вступил еще один тяжеловес науки, Ширли Джексон, физик мирового уровня. После него уже появился Берг и начал гоняться за мной и моими деньгами.
Мои переживания насчет геометрической прогрессии сбылись в начале 1985-го. Нет, Мэрилин не забеременела, но близняшки уже начали ползать. Проблем от них было не вдвое больше, чем от Чарли – а в четыре! Это были экспоненциальные отношения. В отличие от Чарли, они препятствий не пересекали, а влезали абсолютно везде, даже в места, которые мы обезопасили от детей. Мы поставили огромный манеж в гостиной, и прозвали его «Тюрьмой». По нескольку раз в день они влезали куда-то, куда не стоило, загонялись в угол и уже оттуда сажались в тюрьму.
Летом 1985-го Пышка подтвердила свою кличку.
(П. п: Dum-Dum – глупый)
Однажды ночью в августе она лаяла на шторм у двери во двор, так что мы вывели ее на привязь, где она с сумасшедшим лаем начала носиться вокруг. Это было чертовой ошибкой! Она лаяла, потому что через забор к бассейну проник скунс. Момент спустя Пышка, рыча, вернулась и начала проситься обратно. Мэрилин открыла ей дверь, а потом закричала и мы снова вытащили ее на улицу. Томатный сок должен был перебить вонь, и мы нашли банку, затем я вышел помыть собаку, но, Господи, как же она воняла! Я осмотрелся вокруг, но мертвого скунса нигде не увидел, так что я даже не мог позлорадствовать, что маленький ублюдок расплатился за свои грехи. И Пышка, и участок воняли несколько дней!
Осенью 1985 я возродил наше старое доброе времяпрепровождение, старое для меня с прошлой жизни, по крайней мере, но новое для Мэрилин. Я научил ее делать джем и желе. На нашем участке в Куперстауне у нас было по меньше мере 5 акров поросли, но там обильно росла ежевика и бузина, и даже была парочка яблонь. После того, как мы собрали ягоды, мы решили попробовать сделать джем. Науки в этом немного, все довольно просто, разве что занимает время, а также довольно дешево, и это практично. Каждый год мы заготавливали несколько партий ежевики с бузиной, и Мэрилин также покупала чернику с клубникой. Из яблок мы делали пироги, а ещё она научилась готовить из них яблочное пюре. Затем мы приготовили парочку тыкв и сделали начинку для пирога.
Мы прозвали это «Ягодами Бакмэна», закручивали полученное в банки и запасались этим, и часть заготовленного раздавали семьям и друзьям. Поскольку единственный способ приготовления требовал участия обоих из нас, это был отличный повод делать что-то вместе по вечерам субботы или воскресенья. Мы делали несколько партий, и разговаривали о детях или делах, или о школе, или еще о чем-нибудь, и просто работали вместе по несколько часов. Это было здорово тогда, и это здорово сейчас. Я уже знал все тонкости, потому что тогда мы этим занимались на протяжении почти сорока лет. Конечный результат выходил даже лучше, чем что-либо изготовления Смакера, потому что наше было приготовлено с любовью! На свадьбу Мэгги она заставила закрутить сто сорок банок клубничного джема в качестве оформления и отметок для мест, поэтому мы готовили джем за несколько недель до самой свадьбы!
А что касается пирога, нет на свете такой вещи, как плохой пирог!
Как и многие родители, самое большую радость мы находили в детях. Чарли нравилось, когда я возил его на гонки Баки, и Мэрилин была счастлива отпустить нас, чтоб не мешались. Девочки не любили шума и много капризничали от этого. Как только Чарли освоился с велосипедом, они с Баки начали гонять по дальней половине нашего участка. Мы заметили это летом 1985, когда Таски приехали к нам на субботнее барбекю. Сидя на задней веранде, мы наблюдали, как Отважный Дуэт убежал в лес вверх по холму, и вытащили оттуда упавшее дерево. Ну, тащил больше Баки, но Чарли правда пытался помочь. Когда мы, озадаченные, спросили, что они задумали, они сообщили, что хотят поставить рампу для прыжков. Мэрилин не впечатлилась, и пригрозила и мне, и Таскеру, если Чарли пострадает.
Мы с Таскером просто недоверчиво покачали головами. Это требовало еще пива, как минимум! Нам попались адреналиновые наркоманы.
В будущем стало четко понятно, что и Баки, и Чарли те еще сорвиголовы. Мы начали называть их Бэтмен и Робин. Баки приходила в голову какая-нибудь проделка, и Чарли сразу присоединялся. Баки даже не надо было его уговаривать, он сам шел добровольцем!
Это привело к головной боли в феврале 1986-го. В Мэриленде нечасто выпадает снег, но такое бывает, и в одну пятничную ночь набралось несколько сантиметров. На следующее утро мы позвонили Таскам и пригласили их покататься на санках. К десяти или около того они подтянулись на своем минивэне. Их дом был симпатичной моделью с уже готовым фундаментом, который использовался как игровая/тюрьма для их мальчиков, но они еще жили на стройке, и у них пока что была только четверть акра свободной площади. У нас, напротив, была небольшая горка, которая идеально подходила для санок.
Когда они приехали, мы быстро одели детей и вышли наружу. Мы пристегнули Холли, Молли и Картера к саням и Мэрилин с Тессой начали возить их по участку, Пышку же сняли с цепи и оставили в зоне бассейна. Они их так катали минут пятнадцать, пока не начали подмерзать и ворчать. В то же время Баки с Чарли исчезли где-то на холме со своими санками. Мы отвели младших в дом и оставили мальчуганов развлекаться. Рано или поздно они придут.
Они и вернулись. В полдень мы увидели их из уголка для завтрака, смотря сквозь заднюю дверь и потягивая горячий шоколад. Баки придерживал Чарли, который, как казалось, держался за руку и прихрамывал. Я посмотрел на Мэрилин, которая впихивала рисовую кашу в Холли и Молли, и спросил:
– Ну и во что теперь вляпались эти двое?
Она выглянула в окно и сказала:
– Не знаю, но это уже твои проблемы. Я отвечаю за девочек. А ты за мальчиков, помнишь?
Я охнул в подтверждение нашей договоренности о детях. Тесса встала и подошла к двери, чтобы впустить их. Было очевидно, что лицо Чарли скривилось от боли, и он опирался больше на правую часть и поддерживал левую руку.
– Что случилось? – спросила она.
Чарли поковылял к матери, и Баки ответил:
– Мы перевернулись.
– Вы перевернулись? – переспросил его отец.
– На трамплине, – ответил он, довольно кивая.
– На каком трамплине? – спросил я.
Как только я спросил это, я знал, что это самое глупое, что я мог сказать. О чем я вообще думал?! Это же мальчики! Естественно, они прыгали на трамплине!
