– Такие вещи происходят только в кино. Ну, знаете, крушение самолёта, гигантский огненный шар, всё исчезает в один миг. Когда такое происходит в реальности, самолёт разваливается на кучу частей, которые разлетаются по всей округе. Даже если самолёт разбился, спасатели не найдут наших тел, поэтому кто-нибудь да поймёт, что мы прыгнули до падения. Сейчас мы все выясним, где мы, а затем направимся домой, – я покачал головой и улыбнулся им. – Мы Восемьдесят Вторая Воздушная Дивизия. Мы пережили Вторую Мировую Войну. И это мы тоже переживём.

Вернувшись, сержант Бриско организовал людей на день, а затем сел возле меня.

– Простите, сэр, не сочтите за неуважение, но вы – тот, кого называют Док, верно?

– Только капитаны и выше, сержант, – улыбнулся я.

– Да, сэр. Как я сказал, это не неуважение. Я просто хотел убедиться, что вы – тот самый, – я кивнул. – Вы правда доктор, сэр?

– Математики, сержант, хотя кажется, будто это было очень давно.

– Сэр, какого чёрта парень вроде вас делает в Армии?

– Вы когда-нибудь встречали сержанта-вербовщика, который говорил бы правду? – рассмеялся я. Бриско тоже посмеялся, а затем прошёл проверить своих людей.

Это всё и заняло остаток дня. Поддерживать моральный дух. Заботиться о рядовом Смите и готовить его к передвижению. Делать носилки для Смита и мёртвых тел в мешках. Собрать всю имеющуюся еду, найти внизу немного воды и очистить её галазоном. Ждать, пока вернётся разведка. Мы почистили оружие, выставили часовых, чтобы к нам никто не подкрался, и установили распорядок сна. Мы даже провели инвентаризацию боеприпасов, так как Армию действительно волновал вопрос количества патронов (у нас были 5.56-е патроны от НАТО для М-16 и пара осколочных гранат у офицеров, а также кой-какое лёгкое демонстрационное снаряжение). Всем этим дерьмом должен был заниматься Фэрфакс, сраный сачок!

Первая команда, Мартинез и Гильермо, вернулись через пару часов. Они шли на восток, но через пару часов упёрлись в лесозаготовочные рельсы. Они повернули обратно, и мы вместе подождали Яноша и Гонзалеса. Их дорога должна была куда-то привести. Они не вернулись вовремя, на что Фэрфакс ляпнул очередную глупость насчёт наказания. Я лишь сказал ему, что мы дадим парням ещё немного времени. Возможно, они арендовали автобус.

Они вернулись чуть после шести, пешком и без автобуса. Оба они ухмылялись, как маленькие мальчики, провернувшие шалость. Янош достал путеводитель по северу Никарагуа.

Мы спёрли это из машины в маленькой деревушке у поворота ниже. Мы прямо… тут, – сказал он, ткнув пальцев в карту.

Мы с Яношем, Гонзалесом и Бриско склонились над картой, а затем я вытащил свою большую карту. Мы полностью вышли за её пределами, находясь как минимум за сто километров оттуда, где должны были находиться. Неудивительно, что наше радио молчало! Я оглядел нашу маленькую группу.

– Расскажите мне об этом городке. Что вы видели?

– Он называется Санта Мария де лос Милагрос, «Чудеса святой Марии», и он не больше, чем заросший травой посёлок. Пара машин, несколько грузовичков, кажется, магазин в центре, – заметил Янош. – Фермы вдоль дороги в основном пусты.

– Вы не заходили внутрь, не так ли? – поглядел я на них.

– Нет! – ответил рядовой Гонзалес. – Нас бы точно заметили. Мы просто шли вниз по дороге, пока не наткнулись на какие-то признаки жизни, а затем спустились вниз и понаблюдали за городком.

– Мы также видели войска, сэр, войска Никарагуа, колоннами, – сказал Яшок.

Это привлекло всеобщее внимание. Встал лёгкий гул, и я жестом призвал всех к тишине.

– Число и расположение, – потребовал я.

– Две колонны, в каждой полдесятка грузовиков, полных десантников. Они были похожи на полуторки, но какие-то забавные, будто заграничные версии.

– Наверное, это ГАЗ. Они русские – либо из России, либо с Кубы, – ответил я.

Двое парней поглядели друг на друга.

– Думаю, вы правы, сэр, – продолжил Янош, – Как бы то ни было, шесть грузовиков и джип, кажется, там был офицер. Мы видели одну колонну и затем ещё одну час спустя. Та остановилась, и все вышли поссать на обочине. Мне не удалось подсчитать их, но было похоже, на одну роту, чисто пехоту. У них было много АК и мало другого оружия.

Отлично! У меня было две пехотные роты сандинистов неподалёку, и как минимум батальон где-то поблизости.

Я снова поглядел на путеводитель. Наша дорога даже не была отмечена, хотя Санта Мария де лос Милагрос был лишь маленькой точкой на большой дороге. Эта дорога шла на север. Если сегодня вечером мы обогнём городок, то можно будет направиться к северной границе Гондураса. Я изложил свой план остальным. И Янош, и Гонзалес согласились, что это возможно. Две колонны также направились на север – возможно, чтобы укрепить границу на случай вторжения янки.

Которое мы, в принципе, и совершили.

Тут лейтенант Фэрфакс внёс свой вклад. Это была довольно паршивая идея, но, по крайней мере, он думал.

– А что, если мы украдём несколько грузовиков и используем их, чтобы доехать до границы? Мы могли бы добраться дотуда за пару часов.

Несколько парней и правда загорелись идеей, но я заметил, что более опытные десантники, такие, как Бриско и Янош, были более задумчивы. Я просто отрицательно покачал головой.

– Нам нужно сделать это так, чтобы о нас никто не узнал. В идеале – вернуться домой так, чтобы войска Никарагуа так и не узнали, что вооружённые американские десантники вторглись на миролюбивые земли Никарагуа. Начнём воровать машины и грузовики – и копы с Армией поймают нас куда раньше, чем мы достигнем границы. Нам нужно прошмыгнуть отсюда.

– Мы могли бы схватить их всех, связать и обрезать им провода.

– С полутора десятками парней? И никто не уйдёт? Вы слишком много смотрите телевизор, лейтенант. Я не хотел бы рисковать всей ротой. К тому же мы пытаемся сделать это так, чтобы о нас не узнали. Без жертв и без похищений.

Фэрфакс просто надулся. В какой-то момент у меня было искушение запихнуть его в мешок для тела, как Донована и Масурски.

Он также принялся оспаривать мой приказ, когда я сказал парням бросить парашюты и закрепляющее их снаряжение на краю поляны. Он хотел нести всё это, как будто мы были на упражнении в зоне высадки. Фэрфакс не понимал, что вокруг были боевые условия, или, как минимум, настолько близкие к боевым, насколько это возможно без перестрелки. Я поставил точку в споре, бросил свой шлем на кучу парашютов и надевая армейскую шляпу. Также я проверил предохранитель на пистолете и повесил на плечо оружие капитана Донована. Прочие заметили это и, став очень серьёзными, тоже проверили своё оружие.

До вечера мы полностью собрались. В 21.00 мы вышли. Впереди шли разведчики. В центре маршировали шестеро парней, несущих трое носилок. Там же были и Док Джеральд, и я. Я нашёл большую палку и использовал её как трость, и, оказавшись на дороге, пытался развить такую скорость, какую только могу. Фэрфакс тянулся чуть позади за нами. Бриско замыкал строй, следя за отстающими, а остальные парни шли сбоку и сменяли тех, которые несли носилки.

Маршировали мы в тот вечер отстойненько. Городок длился всего пару километров, может, в милю или полумилю, вниз по холму оттуда, где мы приземлились. И если б мы могли просто идти – мы бы прошли через него минут за 10, сэкономив кучу времени. Но вместо этого мы полночи крались по бокам холмов и через траву, таща за собой носилки, а временами и меня, просто чтобы пройти пару километров. Затем у нас опять не вышло нагнать упущенное – нам постоянно приходилось сходить с дороги, когда по ней кто-то ехал, а один раз мимо даже прогремела колонна местной армии. Тем не менее, к рассвету мы удалились от городка километров на 10, и я решил, что мы с ним разделались. Мы встали на привал в паре сотен метров от дороги, в маленьком овражике под холмом. Стояло утро четверга, 12 ноября.

Я вновь подозвал Томпсона с его радио.

– Давай-ка позвоним домой, может, кто-нибудь ответит, – сказал я ему. Мы всё ещё были слишком далеко от дома, чтобы пробиться к кому-нибудь на земле, но, может, они подняли поисковой самолёт?