Весь день мы убили на плавание и загорание. Обедали мы в кафе у бассейна, и весь день потягивали пивко. К вечеру мы решили, что с нас хватил, и снова направились внутрь, чтобы вздремнуть (в конце-то концов) и приготовиться к ужину. Должен признаться, мне определённо понравилось снимать с неё этот купальник – это было так просто!

До пяти или около мы спали, а затем нам пришлось помыться и готовиться к вечеру. Предстоял не только официальный вечер в столовой «ЕКВ Пинафор» (всё на корабле было названо в честь бродвейских мюзиклов, например, вчерашний театр звался гостиной для шоу «Энни получает ваше оружие»), но и до того, в 6.00, все новобрачные, включая нас, сердечно приглашались на приём к капитану. Предстояло официальное торжество, а затем – шампанское и икра.

Мэрилин не большая модница, но порой умела нарядиться. Помню, в прошлый раз она надела туда нежно-голубое платье с лямками на плечах, которые можно было развязать и воротником, позволяющим носить его без них. Оно выглядело страшно мило и шло к моему синему фраку, который на мне смотрелся не страшно мило, а просто страшно. Помню, когда Мэгги заметила «Ого, мама, ты была такой горячей» – я подумал о том, как мы молоды на этом снимке. Ну, сейчас мы оба были молоды.

На этот раз, уж не знаю, почему, Мэрилин надела чёрное вечернее платье без рукавов и почти без спины, с тонкими перекрещивающимися лямками на плечах и по спине и парой длинных вырезов до бедра. Когда она вышла из ванной, одетая в этот наряд, мои глаза вылезли из орбит, во рту пересохло, и я спросил:

– Не хочешь послать этот ужин к чёрту? У меня теперь появились другие планы!

Она широко улыбнулась.

– Ни за что в жизни! – хихикнула она. – К тому же, пока ты вылезешь из своего наряда – я уже буду старой и седой!

Это, скорее всего, было правдой. Моя форма вернулась из сушки, когда мы были в бассейне. Вечерняя форма Армии – как и все фраки – была невероятно сложна. У вас были специальные завышенные штаны с подтяжками. Камербанд (чем бы он не являлся). Маленький фрак типа жакета. Аксельбантов\галунов – больше, чем у швейцара на Парк-Авеню. Вам нужно носить настоящие медали, а не только маленькие ленточки. Даже фуражка у каждого офицера другая! И, чтобы окончательно всех запутать, манжеты и лацканы на вашем пиджаке должны были быть в цветах вашего рода войск – в моём случае, у артиллерии, красного (пехота носила синий, танковые дивизии жёлтый и так далее). Наконец, если вы были совершенно богатым и глупым, и желали выглядеть как настоящая клумба, то к вашим услугам была ещё возможность надеть плащ, также в цветах вашего рода войск, чтобы вы были одеты словно кавалерист времён наполеоновских войн! Плюсом было то, что я хорошо в этом смотрелся, но лишь потому, что я был в приличной форме, а не тощий скелет, как в прошлый раз.

Но, по крайней мере, мне не пришлось надевать прыжковые сапоги.

– Я был бы готов попробовать! – сказал я ей.

– Держи себя в руках! А теперь бери ключ и пошли, – засмеялась она.

Когда мы вышли из каюты, я пробежался рукой по её заду.

– Кажется, ты не одела трусики, – прошептал я ей. Она сбросила мою руку и сказала, чтобы я вёл себя прилично, но также и покраснела, из чего я сделал вывод, что не ошибся. Вечер обещал быть чудесным!

Пары молодожёнов сбивались в группы и стягивались в холле на корме судна, перед дверями одной из гостиных. Примерно две трети мужчин были во фраках, остальные в тёмных костюмах, а дамы дали волю фантазии, выбрав различные модные платья. Я заметил, что лишь один одет в форму, что меня удивило, потому что я знал, что большинство военных и моряков женятся в форме. Впрочем, это было не обязательно, и вполне можно было надеть штатский фрак – по крайней мере, вне базы или военных мероприятий. Три из четырёх военных на моей свадьбе сочли, что это хорошая идея.

Пока мы стояли в очереди на аудиенцию с капитаном, Мэрилин начала говорить с парой прямо перед нами. Они почему-то казались мне знакомыми, и мы быстро сообразили, что сегодня днём в бассейне они сидели за несколько шезлонгов от нас. Джон и Мэри Смиты были на пару лет старше нас, он одет в классический чёрный фрак, а она – в тёмно-серое вечернее платье. Мэрилин представила нас. Мэри улыбнулась мне и сказала:

– Очень круто! Это военная форма?

Джон и Мэри были куда милее, чем Харрисон и Мелисса в тот вечер. Они ничего не знали об Армии, и, пока мы медленно продвигались вперёд, я объяснял им про разные виды униформы.

– Я уже заметил твои жетоны раньше, – прокомментировал Джон, – Но думал, что ты уже отслужил.

Я кивнул.

– Я так долго носил их, что забыл, что они у меня есть.

– Для чего они нужны? – спросила Мэри. – Что-то вроде идентификации?

– Именно.

– На случай, если с тобой что-то случится, верно? – спросил Джон.

– Именно.

Мэрилин, возможно, впервые задумалась об их значении. Её единственные замечания о них за эти годы касались того, что они щекочут её, когда мы дурачимся. Затем Мэри спросила:

– Так почему их два?

– Ну, изначально был один. Традиция идёт с Гражданской Войны. В некоторых битвах люди знали, что жертв будет столько, что писали свои имена на листке бумаги и прикалывали его себе на спину перед атакой. В «Холодной гавани» и Петерсбурге* было просто ужасно.

П. Ред. Petersburg, город находится в США, точно не знаем как перевести.

– Ты имеешь в виду… – начал Джон.

– Я имею в виду, – я понизил голос, – Что ты мог бы пройти от одного конца поля до другого, не коснувшись земли.

Мэрилин выглядела чуть зелёной. Мэри сказала:

– Фу!

Я лишь пожал плечами. Эй, они сами спросили.

– Так почему их два? – продолжила она.

– Там ещё больше «фу», – она с любопытством кивнула. – Ладно, как пожелаешь. Если кто-нибудь отдаст Богу душу на поле битвы, я возьму один из жетонов и верну его на базу. Но, поскольку я и сам могу оставить на поле своё тело, то второй жетон я суну ему между зубов, намертво, на этот случай.

Теперь уже Мэри позеленела, а Мэрилин сказала «фу».

– Вы сами спросили.

– Полагаю, это не слишком хорошо будет смотреться в гробу, – заметил Джон.

– Если ты погибнешь в бою, гроб всё равно будет закрытым, – улыбнулся я.

– Вы двое можете сменить тему? – спросила Мэрилин.

Я лишь улыбнулся и пожал плечами; Джон ухмыльнулся в ответ. Мы начали обсуждать его работу страховым агентам, что повергало меня в скуку и уныние, но единственными, кому интересна тема страхования, являются другие страховые агенты.

Наконец, мы дошли до конца очереди. Ваши имена были сообщены официально одетым дамам из персонала, и затем, когда вы подходили к стоящему капитану, они объявляли их. Вы пожимали ему руку, возможно, обменивались парой фраз, а затем шли в гостиную, к шампанскому и икре. И вот тут у меня скакнули нервы. Капитан был одет в белую форму!

– И что? А то, что я тоже был в форме! И мой ранг был чертовски ниже, чем его. В иной ситуации это не имело бы значения, и, будь я одет в гражданскую, не был бы обязан отдавать честь или вытягиваться по струнке. Мы пожали бы друг другу руки и разошлись. Но я был в форме.

Я двигался автоматически. Джон и Мэри были представлены как «Мистер и миссис Джон и Мэри Смит». Я автоматически сообщил своё звание леди, которая должна была меня представить.

Джон и Мэри прошли вперёд, и мы шагнули к капитану. Что теперь?

– Лейтенант Карл Бакмэн и миссис Мэрилин Бакмэн!

Это было автоматически. Я вытянулся, отдал честь и сказал:

– Сэр!

Мэрилин потрясённо посмотрела на меня, но капитан улыбнулся и сразу сказал:

– Свободно, лейтенант, – это флотская версия «вольно».

– Благодарю вас, сэр. Я не был уверен, что говорится в уставе насчёт формы.

Он пожал мне руку.

– В уставе говорится, что вы гость в моём доме. Лейтенант Бакмэн, миссис Бакмэн – добро пожаловать на борт.

– Большое спасибо, сэр, – Мэрилин тоже поблагодарила его, когда он пожал ей руку. Здесь, чтобы закончить дело, я снова отдал честь, и он салютнул в ответ. Затем мы прошли в гостиную.