Я пожал плечами:

– Мы по очереди пили горящие шоты! – Мама непонимающе посмотрела на меня. – Мы налили выпивку в стаканы и подожгли её. Он обжег себе пальцы, а я выпил оба шота и победил!

Мама очень неодобрительно на меня посмотрела, Папа посмеялся и закатил глаза, а Сьюзи просила ей это показать, но я отказался.

– Когда я рассказываю эту историю по-своему получается куда более остросюжетно и романтично, чем сейчас, – сказал я Мэрилин.

– И как же ты рассказываешь её?

– Девушка приехала на вечеринку братства в машине, которую называют " Мясной Вагон", направилась к бару и запала на бармена!

В этот раз Мэрилин закричала протестуя и два раза ударила меня по руке. Маме очень не понравилась такая интерпретация, а папа фыркнул и отправился на кухню делать еще одну порцию напитков.

Сьюзи, с другой же стороны, хотела узнать побольше о том, как я был барменом. Подростки!

Ей только-то исполнилось тринадцать и она находила всё, связанное со свиданиями очень интересным!

Ужином в тот вечер служила запеченная ветчина со всеми заправками.

Сьюзи пересела к Хэмильтону, что ему не особо-то и понравилось, но хватило лишь одного слова от отца, чтобы успокоить его!

Мэрилин не уловила этого, мы уселись напротив них. Большинство вопросов касалось Мэрилин и её семьи. После некоторых её ответов родственники начинали коситься в мою сторону. Мэрилин Лефлёр была вне их понимания. У нас не было ровным счетом ничего общего.

– Ну, у нас есть пара различий… но, она ведь Янки, но если это проблема, то мы и от Сьюзи должны были избавиться давным давно, – сказал я.

Сестра улыбнулась:

– Да, ты тоже Янки! Где ты родилась?

– Платтсбург. А что?

– Где это? – спросила Сьюзи.

– Возле канадской границы, на озере Шамплейн.

– Круто! А меня родили в Геттисбурге, так что я тоже Янки!

Это правда. У папы недолго была работа в Геттисбурге, прежде, чем он устроился к Кэмпбеллу. Я Даже в первый класс пошел именно там.

– Верно, я чуть не забыл, – сказал я. – Мэрилин не успела сказать вам, что она католичка, но думаю девять братьев и сестер уже навели вас на эту мысль.

Папа хихикнул. Религия никогда его не заботила. Но она заботила мою мать, которая была ярой анти-католичкой. Она была очень довольна тем, что мне не нужно было переходить в католичество. Однажды ей подарили милый кельтский крест и та отдала его Мэрилин объяснив это тем, что она не могла носить него, так он был католическим. Сюьзи, однако, находила всё это уморительным. Её лучшей подругой была Луиза Селлисман, наша соседка, тоже католичка. Они были ''BFF'' еще до того, как появилось это выражение. Они были друг у друга подружками невесты и крестными матерями. Мать скривила губы, когда узнала, что Мэрилин католичка, но ничего ей не сказала.

– Всё же, всё могло быть хуже. По крайней мере она республиканка, – закончил я.

– Карлинг! Я не республиканка! Я демократ и ты это знаешь!

В этот момент глаза Мамы загорелись смехом, а Сьюзи и Хэмильтон просто взорвались. Теперь была очередь злиться моего отца! Мы постоянно слышали от него о "этих людях" и о том, что они делали со страной. Я даже слышал, как его сотрудники шутят об этом.

Я изо всех сил старался не рассмеяться. Мэрилин повернулась ко мне.

– Я не знаю, что ты тут задумал, но я отомщу!

– Просто представляю тебя своей семье!

Ответил я, прежде, чем громко рассмеяться. Остаток ужина был проведен за разъяснениями остальных наших различий.

В конце ужина, Мама предложила вишневый пирог на десерт.

– Как насчет дать мне с Мэрелин шанс разобраться с ужином? – сказал я. – Не хочешь прогуляться?

– Конечно.

Мы надели обувь, и прихватил с собой Дэйзи.

Я решил, что небольшая прогулка по району даст нам время переварить еду и показать Мэрилин милый летний Мэриленд.

Мы взялись за руки.

– У тебя очень милая семья!

– Ничего такая, – я пожал плечами. – Её всё равно не выбирают!

– Я понравилась твоей матери? Я так и не поняла.

Это рассмешило меня.

– Нет, но не переживай. Ни одна девушка не понравилась бы моей матери. В любом случае права голоса у неё нет.

Мэрилин озабоченно глянула на меня.

– Я ей не понравилась?

– Конечно понравилась. Ты чудесная. Не переживай.

В её глазах даже Царица Савская меня не достойна. Не обращай внимания, как делаем мы со Сьюзи. Жду не дождусь когда Сьюзи начнет встречаться и у родителей прибавится головной боли! Вот тогда-то они повеселятся!

Мэрилин хихикнула:

– Думаю ты прав. Она такая милая. И красивая. Думаю у твоего отца будет не одна проблема с кавалерами.

– А то!

Слава Богу к тому моменту я уже съехал, но Папа не мог смириться с мыслью о том, что его крошка встречается. С ней будет всё в порядке. Она самая нормальная из всей семьи. И умеет обводить его вокруг пальца. Когда мы росли – стоило нам с Хэмильтоном посмотреть друг на друга не так и у папы срывало крышу. Сьюзи же, с другой стороны, могла придти домой с отрубленной головой в одной руке и окровавленным топором в другой и он бы сказал: "Как мило! Давайте положим в холодильник!" Она просто до отвращения ловко манипулировала им.

Я посмеялся, но видит Бог – это так и было.

Мэрилин посмеялась.

– Что насчет Хэмильтона? Он кажется, немного…. странным. Он ничего не говорил мне и вел себя довольно прохладно.

Я вздохнул.

Мы зашли так далеко, как могли, прежде, чем надо было сворачивать. На маленьком мостике через пролив, который вел к Лох Рэйвену. Я остановился и прислонился к нему.

– У Хэмильтона есть проблемы, но они не касаются тебя. Это всё из-за меня.

– Я не понимаю.

– Я и сам не уверен насколько хорошо понимаю.

Не могу объяснить почему, но Хэмильтон ненавидит меня всеми клетками своего тела. Не то чтобы ты ему не нравился, просто тебе нравлюсь я, а значит тебя тоже надо ненавидеть. Знаю, что прозвучит странно, но не принимай это на личный счет. Будь ты воскресшим Иисусом Христом – если бы мы подружились, то он бы всё равно тебя ненавидел.

Мэрилин выглядела шокированной.

– Это безумие какое-то!

– Тоже так считаю. Не то чтобы я в этом разбирался, но и он правда может быть безумен. Просто держись от него подальше. Хэм безумен, но боится меня. Всё будет в порядке.

Мне пришло в голову, что мои слова успокоения были не то чтобы очень успокаивающими.

– А твои родители не могут ничего сделать? Отвести к врачу, или типа того?

– Он становится проблемой только когда я рядом.

Из-за него я почти не бываю дома. В последний раз виделись мы в прошлом августе, прямо перед отправкой в колледж. Легко может пройти еще год-другой прежде, чем я навещу их снова.

Я отошел от моста и, свистнув, подозвал Дэйзи. Затем обнял Мэрилин.

– Забудь о моём брате. Пошли за десертом!

Когда я упомянул десерт Дэйзи счастиливо гавкнула и побежала.

– Похоже, ей нравится эта идея, – сказала Мэрилин с улыбкой.

– Она что-то вроде системы переработки отходов, да еще и смывает всё с тарелок перед тем, как мы отправляем всё в раковину.

Дэйзи пробежала с двадцать футов и затем направилась обратно к нам. Так мы и шли домой.

– Да, Дэйзи, мы идем! – уверил я её.

Мэрилин хихикнула и отпустила мою руку побежав за собакой. Вскоре мы сравнялись и я схватил девушку.

И вопреки её протестам, закинул на плечо.

– Положи меня! – закричала она, смеясь.

Я тащил её до маленького мостика, что был около нашего дома.

– Ты уверена, что хочешь, чтобы я тебя отпустил? Падать здесь долго!

Я повернулся, чтобы дать ей увидеть воду!

– Животное!

– Да-да!

Дэйзи это всё заинтересовало, она лаяла на нас. Я усадил Мэрилин и девушка попыталась ударить меня, но после моего злобного взгляда она начала убегать от меня. Я гнался за ней до дома и зажал в углу сарая, на заднем дворе. Мы целовались и спустя пару минут отпустили друг друга, чтобы подышать.