Я оглянулся и увидел, что за нами с интересом наблюдает Сьюзи. Она впустила Дэйзи внутрь и теперь подглядывала за нами. Девочка покраснела и забежала вниз. Мы с Мэрилин улыбнулись друг другу.

– Думаю, дам тебе с ней поговорить об этом, – сказал я.

– Ни за что!

Мэрилин спала в старой комнате Сьюзи, а я завалился в гостиную, убедившись, что Хэмильтон закрыт. В понедельник мы надели свою обычную одежду и я прокатил Мэрилин в Балтимор, посмотреть на город. Часть дня мы гуляли по пристани, я показал ей Constellation и Torsk, мы поели на Лексингтон маркет и затем я отвез её к Federal Hill:

– На котором, вы, янки, мешали южанам пройти во время войны!

– Гражданской войны? – спросила она.

– Нет, войны северной агрессии! – ответил я.

– Это просто, чтобы показать вам, бунтарям, где ваше место!

Я посмеялся.

– Да уж, убеди в этом отца! Посмотрим, что он скажет!

– Вы, южане, сумасшедшие!

Я продолжил смеяться:

– Лишь в четырнадцать лет я узнал, что "проклятые" и "янки" – это два разных слова!

Мэрилин цокнула языком.

Ужин был неплох, но ничего особенного.

В понедельник мы обычно доедали остатки воскресного ужина, так что мы опустошили холодильник и все разобрали.

Хэмильтон начал преодолевать свой страх и его язык понемногу стал развязываться. Папа дважды ему сказал вести себя прилично, один раз когда тот обидел меня, а второй – Мэрилин. Второе чуть не лишило его зубов, но Мэрилин остановила меня. Родители извинились за его поведение, отправив брата спать. Мама же, однако, выставила всё так, будто я виноват. Мэрилин странно глянула на меня. После ужина мы поехали смотреть кино. Настроение было испорчено. Не уверен, правильным ли было решение представить Мэрилин моей семье. Может нужно было соврать и сказать, что я сирота.

Вторник начался куда лучше. Хэмильтону вручили список покупок и он, забравшись на свой велик, поехал по магазинам. Мама с папой как всегда поехали на работу, но предупредили, что вернутся к ланчу.

Это выиграло нам времени для того, чтобы подурачиться в зале. Мы всё еще не занялись сексом, но Мэрилин определенно нравились вольности, которые я себе позволял. Она больше не жаловалась, когда мои руки бегали по её телу и очень приятно постанывала, когда я дотронулся до её груди под кофтой. Она потеряла девственность до свадьбы в первый раз, и я не думаю, что этот раз что-то будет по-другому.

Мы услышали как Хэмильтон заходит через заднюю дверь и приподнялись. Ну, по крайней мере, прекратили наши игрища.

Я сидел на кресле, Мэрилин умастилась на моём колене, мы обнимались. Хэмильтон посмотрел на нас с отвращением, но сдержал свой рот на замке и пошел раскладывать продукты.

Мэрилин схватила пульт и начала переключать каналы пока не попала на дневные новости на WBAL. Она продолжала сидеть на моей коленке и убрала пульт прочь. Когда вошел Хэмильтон, он подобрал пульт и начал клацать каналы.

– Хэмильтон, мы ведь смотрели! – запротестовал я.

Он глянул на нас и фыркнул:

– Если тебе не нравится, то уходи. Ты здесь не живешь, а значит и телевизор не смотришь!

Мэрилин охнула, но я лишь закачал головой.

– Вся эта неделя была ошибкой, – тихо сказал я, а затем повернулся к брату: – Ты прав. Мы уезжаем.

Я сдвинул Мэрилин со своего колена и встал.

– Иди наверх и собирайся, – тихо сказал я.

– Что? Мы уезжаем?

– Либо мы уезжаем, либо я сломаю ему шею. Прошу, собирайся.

Мэрилин отправилась наверх, а я схватил постиранное белье и пошел вслед за ней. Бросил свою сумку в углу старой комнаты Сьюзи, и мы тихонько упаковались. В конце, я сел на кровать.

– Мне очень жаль за всё это… но я больше не могу здесь оставаться. Если ты захочешь поехать домой, то я пойму, но я бы предпочел поехать на пляж, как мы и планировали.

Она села рядом и поцеловала меня в щеку.

– Ты не виноват в том, что твой брат – мудак. Пойдем на пляж. Все лето ты писал мне о том, как сильно хочешь посмотреть на меня в купальнике. Вот он, твой шанс!

Моё сердце быстро застучало.

– Думаю, мне нравится эта мысль. Разумеется, если ты хочешь остаться в номере без купальника, то я тоже не против.

– Два номера. Помнишь? Ты ведь забронировал два, верно?

Я поднял руку сложенную в символ скаутов.

– Верь мне, я же скаут!

– Что-то не верится! – ответила она с улыбкой.

– Уж поверь, если мы застрянем в лесу на ночь – тебе понравится!

Отсмеявшись. Я схватил сумки и направился вниз по лестнице, как раз вовремя, чтобы встретить маму с папой, что пришли домой на ланч.

– Куда вы идете? – спросила мама.

– Думаю, с нас хватит вашей гостеприимности. Я забронировал номер в Хилтоне, мы поехали.

Я вытащил сумки наружу и забросил в багажник моей машины. Мне просто хотелось убраться отсюда.

К сожалению, Мэрилин застряла позади пытаясь объяснить родителям эту мою выходку. Я вернулся в дом к моменту, когда отец с покрасневшим от злости лицом орет во всю глотку: "Хэмильтон! Поднялся сюда, быстро!"

– Дерьмо!

Пробубнел я про себя. Ситуация становилось всё лучше и лучше.

Папа наверное услышал меня, так как окинул злобным взглядом, но ничего не сказал. Хэмильтон приковылял по лестнице, обремененный взглядом выражающим презрение и страх.

Папа был ужасающе спокоен, когда спросил Хэмильтона:

– Ты правда сказал своему брату и его гостье, что им нельзя смотреть телевизор в этом доме?

Мама стояла рядом с Мэрилин и я видел, что она очень сильно нервничает. Хэмильтон в этот раз перешел всякие границы.

Мой брат сделал самое плохое, что только мог сделать человек в такой ситуации. Вместо того, чтобы извиниться или сказать правду, он принялся врать как обычно:

– Она просто еще одна его лживая шлюха!

В этот момент мир вокруг меня словно изменился.

Секунда, и всё переменилось. Мама с папой охнули, не веря своим ушам. Отец ругнулся себя под нос. Мне же понадобилось сделать всего два шага, чтобы ударить Хэмильтона правой так сильно, как я мог. Папа схватил меня прежде, чем я успел продолжить, но и это хватило. Удар сбил Хэма с ног и он полетел в сторону жалюзийной двери на кухне. Мама кричала, Хэмильтон застонал и изгибался на полу, он пытался встать, но это ему явно не удавалось. Мне было плевать. Концовкой сему действу служил отвалившийся крепеж на двери, после него на пол грохнулась и сама дверь. Вторая её часть была под моим братом.

Отец встал между мной и Хэмильтоном, и толкнул меня к двери. Я посмотрел ему в глаза и кивнул, затем вышел наружу. Мэрилин уже была там, рассматривая всё в ужасе.

– Тебе лучше идти, – сказал он.

– Нужно было сделать это давным-давно.

– Прошу, просто уезжай. Я со всем разберусь, – он глянул на Мэрилин. – Мэрилин, мне очень жаль, что тебе пришлось увидеть это. Прошу прощения за свою семью.

Мэрилин просто кивнула. Я взял её за руку и повел в сторону машины, затем прислонил девушку к ней и грустно глянул ей в глаза.

– Добро пожаловать в семейство Бакмэнов.

– Дерьмо!

Для Мэрилин это было очень серьезное ругательство.

– Да. Ты понятия не имеешь как мне жаль. Что теперь? Всё еще хочешь поехать на пляж?

На моем лице появилась неловкая улыбка. Мне хотелось выпить, но я подавил это желание.

Она точно так же неловко улыбнулась. Я вытащил ключи из кармана.

– Мы не можем оставить ни одну из машин здесь, но я знаю, где оставить по крайней мере одну из них.

– Мы оставим машину?

– Зачем нам ездить вдвоем? Оставим мою, а кататься будем на твоей?

Мэрилин наконец-то улыбнулась:

– Ты просто хочешь поводить мою машину!

– Хм-м… мы можем конечно поездить в моём ведре шестилетней давности… но твоя спортивная машинка будет получше, тебе так не кажется?

Я встал и усадил её на водительское место.

– Слушай, езжай за мной. Я убежусь в том, что ты не потеряешься, но мы едем в Тоусон, и ты понятия не имеешь как туда ехать, так что просто петляй за мной.