— Понятно, — сказал Торнтон. — А я и Эстелла спутали все планы.

— Вы ничего такого не сделали, — возразил Дэйн и неожиданно усмехнулся. — Не волнуйтесь об этом.

— И тем не менее я волнуюсь, — настаивал Торнтон. — Мы с Эстеллой оказались невероятно наивны, поверив мистеру Куалилье. Мы не должны были приезжать сюда.

— Забудьте об этом, — сказал Дэйн. — Если уж вы так ищете виноватого, то мне не следовало приезжать сюда за вами. Но мисс Варгас чувствует ответственность перед своим правительством, вы чувствуете ответственность за нее, а я отвечаю за вас обоих. Мы втянули друг друга в эту кашу, и теперь должны вытащить друг друга из нее. Я надеюсь…

Речь Дэйна прервал на полуслове глухой хлопок — как будто лопнул бумажный пакет. Наступило долгое молчание, затем в скалах в пятидесяти ярдах от них прогремел взрыв. Еще не утихло его последнее эхо, как вновь послышался глухой хлопок, и какой-то черный предмет взвился в небо, неспешно пролетел над их головами и взорвался в скалах.

— Вот почему Мендоса так медлил, — сказал Дэйн. — Он собирал миномет. Теперь нам точно придется плохо.

Сначала Торнтон не осознал всей опасности. Ему казалось, что миномет — это всего лишь еще один вид оружия, смертоносный, но не в большей степени, чем автомат. Было невероятно, чтобы появление на сцене миномета могло серьезно подорвать безопасность их укрытия.

Еще несколько мин разорвалось позади них. Минометчики целились в самый отдаленный пик, чтобы видеть разрывы. Теперь, пристрелявшись, они переместили огонь ниже, систематически осыпая снарядами маленький пятачок земли. Через минуту «крепость» должна была превратиться в ловушку.

Кларрис покинул свою позицию и метнулся к остальным.

— Что нам теперь делать? — спросил он Дэйна.

— Ждать.

— Но мы не можем ждать! Нас закидают минами!

— Они не могут покрыть всю площадку одновременно, — возразил Дэйн. — Мы подождем, пока мины не станут падать на внешний склон. Тогда мы перебежим в дальний конец.

— Мы не сможем продержаться под минометным огнем, — сказал Кларрис.

— Нам больше ничего не остается. Если Мендоса нас схватит, то скорее всего расстреляет. Думаю, нам лучше некоторое время все-таки терпеть минометный обстрел.

Мины уже рвались рядом. Дэйн подал сигнал, и все бросились в дальний конец острова. Остановившись там, они смотрели, как минометный огонь выметает только что оставленную ими позицию.

— А когда обстрел переместится сюда, мы побежим обратно? — спросил Торнтон.

— Нет. Мендоса, вероятно, пошлет людей занять нашу «крепость». Лучше мы спрячемся за этими скалами.

В десяти футах за последним каменным завалом поверхность утеса резко обрывалась в море. Здесь они были в некоторой безопасности от минометного огня, но слабо защищены от атаки автоматчиков. Они смотрели, как минометные снаряды ввинчиваются в синеву неба и как мины перепахивают скалистый пятачок.

Дэйн заглянул за край обрыва, потом сказал:

— Думаю, отсюда можно спуститься.

Кларрис глянул вниз и покачал головой:

— На это нам потребуется по меньшей мере полчаса. И все эти полчаса мы будем великолепной мишенью для автоматчиков.

— Мы должны попытаться, — настаивал Дэйн. — Торнтон, вы первый. Потом мисс Варгас, потом Кларрис. Я пойду последним.

— А как насчет автоматчиков?

— О них не беспокойтесь.

— Вы случайно не планируете остаться здесь? — спросил Торнтон.

— Мои планы — это мое личное дело.

— Черт бы вас побрал! — вспылил Торнтон. — Дэйн, вы не можете так поступить.

— Я намерен это сделать. Не беспокойтесь, когда придет время, я смогу уговорить генерала. Мы друг друга понимаем. Возможно даже… — Он умолк и настороженно прислушался.

— Что случилось? — спросил Торнтон.

— Они прекратили стрелять из миномета.

Несколько секунд спустя они услышали голос Мендосы, слабо доносящийся издалека:

— Мистер Дэйн! Вы и ваши люди живы?

— Придите и посмотрите! — откликнулся Дэйн.

— Славный ответ, — сказал Мендоса. — Мистер Дэйн, вы великолепно организовали сопротивление. Поздравляю вас.

— Благодарю.

— Вы могли бы стать отличным пехотным лейтенантом. Но стратегия — ваше слабое место. Вы никогда не позволяете себе попасть в безвыходное положение. Но вы рассуждаете неверно, мистер Дэйн.

— Признаю это.

— Если бы вы действовали иначе, я был бы рад еще поиграть с вами в кошки-мышки. Но теперь игра окончена. Я призываю вас сдаться.

— На каких условиях?

— Безоговорочно.

— Это меня не устраивает.

— Но так оно и будет, — заявил Мендоса. — Вы не в том положении, чтобы торговаться.

— Положение у нас отменное. Скалы обеспечивают нам достаточное прикрытие от минометного огня, а прямая атака вам ничего не даст.

— Мистер Дэйн, вы блефуете. Ваше положение безнадежно. Или мне послать людей вокруг острова, чтобы они расстреляли вас с тыла?

— У вас нет достаточного количества людей.

— У меня людей достаточно. Прибыл «Либерио».

— Не верю.

— Мы зря тратим время, — сказал Мендоса. — Можете влезть на одну из тех вон скал и убедиться. Обещаю, что никто не будет стрелять. Вы поверите моему слову хоть в этом?

— Конечно, — отозвался Дэйн. Он повернулся к Торнтону. — Как видите, генерал все еще исповедует кое-какие старомодные принципы ведения войны. Поэтому он выигрывает битвы, но проигрывает войны.

Дэйн положил свой автомат на землю и взобрался на макушку большого валуна. Несколько секунд он стоял там и его силуэт четко вырисовывался на фоне неба, потом спрыгнул вниз.

— Это «Либерио», — сказал он.

Неожиданно послышался треск автоматной очереди. Дэйн бросился на землю. Торнтон прислушался и понял, что стреляют где-то в отдалении. Он слышал голоса, выкрикивавшие что-то по-испански, слышал басовитый гудок парохода.

— Они стреляют не в нас, — сказала Эстелла. — Это по ту сторону скал. Мистер Дэйн, не могли ли люди генерала взбунтоваться против него?

— Возможно, — кивнул Дэйн. — Для Сантос-Фигуэра это идеальный момент, чтобы взять верх.

— Но если это так, — вмешался Торнтон, — то что остается нам?

Дэйн пожал плечами:

— Давайте подождем и посмотрим.

В обеденном зале отеля «Клайтон» было холодно. Кондиционеры были включены на полную мощность, и, пока на улицах Майами царило сентябрьское пекло, постояльцам «Клайтона» могло показаться, что они находятся в зимнем Нью-Йорке.

Торнтон и Эстелла заняли столик на четверых. Стол был завален газетами. Они наскоро просматривали их одну за другой.

— Я не могу найти ничего, — пожаловалась Эстелла. — Возможно, об этом не сообщала пресса.

— Вполне могло быть, — согласился Торнтон. — Минутку, вот оно. На пятой странице.

— На пятой?!

— Боюсь, что так. Вот, слушай. «Попытка интервенции. Транспорт с большим отрядом вторжения на борту был перехвачен вчера в прибрежных водах у побережья Коруны. Перехват производился корунийским эсминцем „Ла Сала“ под командованием капитана Эрнесто Родригеса. После того как „Либерио“, корабль интервентов, был захвачен, капитан Родригес проследовал на конфискованном судне на остров Куэвра, где налетчики должны были получить оружие и боеприпасы. Еще несколько интервентов были захвачены на Куэвре после короткой стычки. О жертвах сообщений нет. Предполагается, что обучение армии интервентов проходило на Кубе, в провинции Ориенте. Правительство Коруны назвало попытку вторжения „несерьезной угрозой“. Кубинскому правительству был заявлен формальный протест».

— Но это же все не правда! — воскликнула Эстелла. — Интервенты были из Доминиканской Республики, и это было очень серьезно. Если бы эсминец не наткнулся на «Либерио», сейчас в Коруне бушевала бы война.

Торнтон кивнул, вырвал заметку из газеты и положил ее в свой бумажник. Его кофе уже остыл.

— И они не упомянули ни мистера Дэйна, ни генерала Мендосу, — продолжала Эстелла. — Они не упомянули даже нас!