— Она очень послушна, — сказал Ахлид.
Толстяк потер глаза и с трудом выпрямился в кресле. Он снова находился в гостиной у Ахлида. Ахлид что-то писал в бухгалтерской книге. Перед толстяком стояла полупустая чаша с щербетом.
— Прошу меня извинить, — сказал толстяк. — Я не совсем здоров. Возможно, нам бы стоило поговорить о делах.
— Как вам будет угодно, — поклонился Ахлид.
— Я прибыл сюда, чтобы устроить — с вашей помощью и по взаимовыгодной цене… Я располагаю неким предметом, который не представляет ни малейшей ценности ни для кого, кроме… Я хочу переправить некую деталь двигателя в некое место, и я уверен, что я, или, скорее, вы могли бы выполнить… Кажется, я не очень удачно выражаю свои мысли. Эта вещь, с которой мне требуется разобраться…
— Друг мой, — мягко сказал Ахлид, — вы уверены, что нам стоит вести сейчас деловую беседу?
— Что? Я вас уверяю…
— Может, нам лучше поговорить о том, что нужно успеть сделать за то немногое время, которое вам отпущено? — спросил Ахлид.
Толстяк ухитрился изобразить улыбку.
— Я вполне допускаю, что я немного приболел. Но с чего вы взяли…
— Пожалуйста! — умоляюще воскликнул Ахлид. — Друг мой, мой благодетель, как мне ни жаль, но я вынужден сообщить вам, что у вас чума.
— Чума? Что за чушь вы несете? Я понимаю, что со мной не все в порядке. Я обязательно схожу к врачу.
— Я уже вызвал сюда моего врача, — сказал Ахлид. — Но мне хорошо знакомы признаки чумы. В Аракнисе эти признаки знакомы всем — слишком много жизней она здесь уносит. Неужели вы станете расходовать ваше драгоценное время, отрицая очевидное?
Толстяк долго молчал, потом вяло произнес:
— С того самого момента, как я сошел на берег, я понял, что серьезно болен. Ахлид, сколько мне осталось жить?
— Возможно — три недели, возможно — месяц или даже два.
— И не больше?
— Нет, не больше.
— Понятно, — пробормотал толстяк. — Ну что ж… Здесь есть больница?
— Ни одной, которая заслуживала бы столь громкого названия. Вы останетесь здесь, у меня.
— Нет, это исключено! — запротестовал толстяк. — Риск заражения…
— В Аракнисе рискуют все, — возразил Ахлид. — Послушайте, что я вам скажу: при такой болезни следует идти домой, чтобы дожить отпущенный срок и умереть. Ваш дом здесь, а я — ваша семья.
Толстяк слабо улыбнулся и покачал головой.
— Вы не понимаете, — сказал Ахлид. — Смерть — это часть жизни. Следовательно, от нее нельзя отказаться. А от чего нельзя отказаться, то следует принять. Чего нельзя преодолеть, тому следует подчиниться. А поскольку мы мужчины, наше подчинение должно быть таким же сильным, как и наше сопротивление. Вам повезло — вам выпала возможность подготовиться ко встрече со смертью и подготовиться именно здесь — в прохладном и удобном жилище, у нас дома. Это не так уж плохо.
— Да, неплохо, — согласился толстяк. — Но для вас это будет тяжелое время.
— Ваша смерть опечалит меня не сильнее, чем моя собственная, — сказал Ахлид. — Мы с вами будем вести беседы. Вы сможете приготовиться и поможете мне.
— Но как?
— Мое приятие смерти все еще крайне несовершенно, — сказал Ахлид. — С вашей помощью я надеюсь научиться тому, чему научитесь вы — как остаться сильным, подчиняясь.
— А как же ваша дочь?
— Нить ее жизни все равно очень тонка. Вы, наверное, это заметили? Ей тоже не помешает поучиться.
— Ну что ж, — сдался толстяк. — Все это очень странно, но не более странно, чем вся наша жизнь… В настоящий момент я удивлен не столько близостью смерти, сколько тем, что вы оказались философом.
Ахлид покачал головой.
— Я люблю мирские блага, и я боюсь. Но я мужчина. И я должен бестрепетно встречать то, что мне предстоит.
— И я, — согласился толстяк. — Сколько лет нам понадобилось, чтобы научиться обращать должное внимание на то, что действительно важно!
— В этом нет ничего странного, — сказал Ахлид. — Если бы все люди обращали должное внимание именно на то, что действительно важно и ценно, кто бы тогда подавал нам холодный щербет?
— Да, вы снова правы, — согласился толстяк. — А теперь я хотел бы ненадолго прилечь. Потом мы поговорим еще.
Ахлид позвонил в колокольчик.
— Мы со слугой проводим вас в вашу спальню. Доктор придет, когда вы еще будете спать. Он не сумеет вас исцелить, но он может смягчить боль. Вы не хотите дать мне какое-нибудь поручение по поводу того дела, о котором вы говорили?
— Нет, — покачал головой толстяк. — Оно меня уже не интересует.
— Тогда мы больше не будем о нем говорить. Так или иначе, всегда найдется кому закончить дела.
Вошел слуга и помог толстяку добраться до светлой прохладной спальни. Толстяк понял, что он счастлив. Вот уж правда — оказывается, все в жизни можно предсказать.
Глава 74
В одиночестве и унынии
Мишкин сидел за столом. Стол располагался у подножия стеклянной горы, возвышавшейся сразу за опушкой величайшего леса Гармонии. Мишкин пил кофе. Робот принес утреннюю почту.
Первым было официальное правительственное уведомление о причинах недоставки инженерного узла Л-1223А. Список причин состоял из пяти пунктов. Мишкин не стал их читать. Правительственное уведомление было размножено на ксероксе.
Следующим было письмо от дяди Арнольда:
Дорогой Том.
Я сделал все, что мог, и задействовал все свои связи, но ничего не помогло. Мне не удалось переслать тебе твой узел для двигателя. Но я пока что не теряю надежды. (Твой дядя Арнольд никогда не сдается!) Возможно, ты этого не помнишь, но твой двоюродный племянник, Ирвинг Глюкман, работает бухгалтером в одном из филиалов корпорации «Ранд». Я попросил его спросить у своего начальника, не могут ли они оприходовать твою проблему по графе дел, затрагивающих национальные интересы — каковым оно, по сути дела, и является. На это не потребуется много времени, так что если ты не сможешь добраться домой другим способом, надо будет попробовать этот вариант. Не вешай нос, Том. И передай привет своему роботу.
Последним оказалось письмо от Человека с тысячей лиц:
Дорогой Том.
Я сделал все, что было в моих силах, и даже немного больше, чтобы доставить вам запчасть взамен вышедшего из строя узла и вытащить вас из этой неприятности, поскольку именно я несу ответственность за то, что вы очутились в таком скверном положении. Я дошел до того, что создал совершенно новую последовательность, безукоризненно логичную, с типичными взаимоотношениями между персонажами, и все лишь для того, чтобы доставить вам этот узел. Но мой главный (новый главный) герой подхватил чуму, потерял всякий интерес к жизни и в результате отказался выполнять работу, для которой, собственно, я его сотворил. Я попытался заставить двух его помощников довести дело до ума, но они влюбились друг в друга и сбежали на Сейшельские острова, чтобы заниматься там ювелирным делом и вести здоровый образ жизни. Потом я угробил кучу времени, но так ничего и не придумал. Мне очень жаль, но это было моей последней приличной идеей, а теперь мой врач говорит, что я настоятельно нуждаюсь в отдыхе.
Прости меня, Том. Мои нервы на пределе, я разбит, устал и ничего больше не могу для тебя сделать. Я просто передать не могу, до чего мне жаль, что эта история зашла в тупик, особенно если вспомнить, каким полезным и терпеливым персонажем ты был с самого ее начала.
Я прилагаю к этому письму отдельный пакет. Туда вложен ящик шоколада «Херши» с миндальной начинкой, маисовые лепешки и рукописная копия моей последней книги. Она называется «Пособие по выживанию на чужих планетах». Судя по отзывам беспристрастных читателей, это подробное, хорошо написанное исследование проблем, аналогичных тем, которые стоят сейчас перед тобой. В ней содержится много практических намеков и советов. Удачи тебе, дружище, выше знамя, держи хвост трубой, и все такое. Если ситуация вдруг изменится, я сразу же приму меры, но на самом деле тебе лучше на это особо не рассчитывать.
Всего тебе наилучшего.
Автор.
