Трамвай шел, казалось, вечность. До рассвета было еще далеко, когда Дерринджер наконец прибыл к месту назначения и оказался в зале ожидания Цирка Снов. Он решил терпеливо дождаться рассвета, но время тянулось и тянулось, медленно и тяжело, какими-то огромными глыбами. Наконец Дерринджер заметил человека в форме начальника станции, прохаживающегося по залу.

— Простите, сэр, — обратился он к нему. — Который сейчас час?

У начальника станции, большого и грузного человека, были седые и густые, как у моржа, усы.

— Разве вас не предупредили, что здесь никогда не кончается ночь?

— Разве это возможно? — воскликнул Дерринджер. — По законам природы за ночью, рано или поздно, приходит день.

— Да, верно, — согласился начальник станции, — но Цирк Снов существует в особенной временной зоне, специально созданной Вишну. С помощью хитроумных солнечных зеркал он сделал так, что здесь всегда ночь. Наши циклы ночного времени бесконечно повторяются — с десяти вечера до трех ночи и так далее.

— Я не совсем понимаю, — промолвил Дерринджер, — зачем надо было так делать?

— Вишну хотел сохранить замечательные особенности Цирка.

— Какие, например?

Начальник станции принялся объяснять Дерринджеру, что цирковые представления всегда даются только вечером, когда дневной свет не может уничтожить блеск и великолепие мишуры и грима. Здесь в темных улицах и переулках прячется тайна, сюда никогда еще не проникал солнечный луч и не обнажал банальности жизни. Тут нет ни восходов, ни закатов. Только темнота и ее непредвиденные возможности.

Начальник станции, к сожалению, не знал, где сейчас может быть Таинственный Клоун, поэтому Дерринджер решил сам прогуляться по Цирку. Он шел и смотрел, как вертится Чертово колесо, чуть освещенное прожекторами.

Дерринджер решил пообедать, но, прежде чем он успел сделать заказ, к нему подошел человек и посоветовал ни к чему тут не притрагиваться, если он не хочет лишиться памяти, как это случилось с другими искателями приключений. Они так никогда и не покинули Зоны Развлечений и живут здесь, надеясь только на телеграфные переводы от родственников, которые помогут им навсегда остаться в этом сладком призрачном Нигде.

— Спасибо, что предупредили, — поблагодарил Дерринджер мужчину. Тот был невысок ростом, крепкого телосложения, розовощек и лыс.

— Не стоит. Я мистер Дьюхилл. Мне позвонил мистер Саймонс из Синхронного Города и попросил присмотреть за вами.

— Я ищу Таинственного Клоуна, — пояснил Дерринджер.

— Я знаю, — сказал мистер Дьюхилл. — Мне сообщил об этом Саймонс. Но прежде всего вы должны знать, что мы не признаемся в том, что Клоун здесь.

— Однако мне сообщили, что именно здесь я смогу найти его.

— Да, это верно. Он здесь. Этот чертов Пимпернел[255] здесь, но, как я уже говорил, о его местонахождении никаких сведений нет.

— Что значит нет?

— Это невозможно объяснить. Подумайте сами: Вишну не создавал Клоуна, сам он возникнуть не мог. Все, что нам удалось установить, это то, что он не человек и не инопланетянин. Никто не возьмет на себя смелость утверждать, кем или чем он является. Кажется невероятным, что подобное может существовать, и вместе с тем, пока существует тайна о Клоуне, существует и он сам. Это неизбежно.

Мистер Дьюхилл дошел даже до того, что рассказал Дерринджеру о слухах, утверждающих, будто Таинственные Клоуны — тайные правители Вселенной. О них впервые услышали во времена Вишну, но есть основания полагать, что они были всегда. Просто раньше ситуация не заставляла их заявлять о себе. Они подобны новым субатомным частицам, которые новы лишь потому, что их только что открыли. Однако все прекрасно знают, что они существовали всегда. Выходит, акт их открытия не является актом их сотворения. Или является?

Дерринджер, разумеется, не в состоянии был ответить на этот вопрос и расстался со своим неожиданным собеседником, так ничего толком и не узнав.

Он снова оказался один и шел, разглядывая толпу на деревянных тротуарах: мужчин в соломенных шляпах, женщин в панамках, зазывал, одетых в клетчатые костюмы, охрипшими голосами расхваливающих незабываемые удовольствия и развлечения. На сцене салуна «Последний час» полуголые танцовщицы под вой кларнетов исполняли танец живота, и их воздетые руки мелькали в свете прожекторов. Кругом была ночь, не имеющая конца.

Дерринджер бродил около увеселительных заведений. То и дело его взгляд выхватывал из темноты странные фигуры и картины на мифологические сюжеты: Пан, скользящий между столиками и с готовностью прислуживающий высоким гостям, Силен с окровавленным густым красным вином ртом. Дерринджера поразили контрасты происходящего здесь — от самого высокого до самого низкого.

К этому времени он успел проголодаться. Сев за один из столиков на лужайке, он совсем забыл о предупреждениях мистера Дьюхилла и с жадностью стал набивать рот давно не виданными сосисками с булкой, запивая все лимонадом. От лимонада несколько саднило горло, и Дерринджер даже подумал, что в него добавлены какие-то лишние пряности. Но он тут же выбросил из головы подобные мысли и продолжал с аппетитом поглощать еду.

И тут воды Леты стали омывать его слабеющий разум. Он подумал, что надо бы что-то предпринять, но забыл, что в таких случаях следует делать.

Дерринджер постарался мыслить и действовать логически. Прежде всего он оглядел себя с ног до головы и искренне удивился, что на нем снова его инспекторская униформа.

— Это значит, что я все еще Инспектор? — спросил он самого себя и оглянулся на искателей развлечений, сидевших повсюду. Неужели он направлен сюда, чтобы кого-нибудь арестовать? Кого же? Однако раз он не помнит, кого именно, будет неправильно, если он сделает это, ибо все вокруг казались ему правонарушителями.

Тогда зачем он здесь? Чтобы присоединиться к этой жадной до развлечений толпе? Неужели он пришел сюда, чтобы поразвлечься? Что он за человек, черт побери? Он ничего о себе не помнит.

Разумнее было бы предположить, что он кого-то ищет. Иначе зачем сюда приходят люди? И он произнес вслух:

— Я пришел, чтобы кого-то найти, но не могу вспомнить кого.

— Хэй, беби. Может, ты ищешь меня? — услышал он женский голос слева от себя. — Меня зовут Фифи.

Дерринджер оглянулся. Фифи оказалась девушкой с лицом, похожим на сердце. Ее рот тоже был сердечком, а на каждой щеке красовались мушки-сердечки. С первого же взгляда он заметил, что она изящна, красива и опасна, а для него — запретный плод. Но он хотел ее.

Любовь с первого взгляда? Не самый лучший вид любви, однако знатоки считают, что это и есть настоящая любовь.

Итак, у Дерринджера начался роман с женщиной, о которой он ничего не знал, кроме того, что ее зовут Фифи.

Дерринджер, как мог, сопротивлялся сложившейся ситуации, однако сам был в восторге, хотя и понимал, сколь опасна она для него. Но ничего лучшего он придумать не мог.

Он угостил Фифи коктейлем. За первым последовали и другие.

Фифи, в свою очередь, познакомила Дерринджера со своей бабушкой.

Та сразу же поинтересовалась, не собирается ли этот молодой человек стать партнером в их семейном бизнесе.

Естественно, Дерринджер спросил, что это за бизнес.

— Отправлять дураков в их последний путь, — с довольным хохотком ответила старуха.

— Что ж, мне это подходит, — согласился Дерринджер.

Потом он познакомился с Домиником и Лестером, старшими братьями Фифи. Они тут же попытались продать Дерринджеру недвижимость в восстановленном Майами-Бич, и только полное отсутствие денег уберегло его от этой оплошности.

В один прекрасный день сюда неожиданно залетела синяя птичка и, что-то прощебетав, уронила Дерринджеру на колени письмо.

Оно было от Элеи.

«Сейчас у меня тяжелые времена. Об этом нет смысла писать. Причина, почему я пишу эту записку, в том, что из источника, который не могу назвать, узнала, что вы очень изменились. Мне сообщили, что вы связались с дешевой потаскухой Фифи и заключаете недостойные сделки с ее бабкой и братьями. Дерринджер, это не похоже на вас. Вы, должно быть, забыли, кто вы. Как друг, я подумала, что обязана напомнить вам об этом. Вы Инспектор и Спартанец, преданно служащий Вишну. Он попросил вас об услуге: найти некий Аппарат (написав так, я не выдала тайны, ибо это всем уже известно). Вы же, должно быть, с головой погрузились в омут смертоносных наслаждений, именуемый Цирком Снов. Эти сны опасны, они ядовиты для вас. Друг мой, я умоляю вас, возьмите себя в руки, отвергните позорно обуявшие вас низменные чувства и помыслы. Они недостойны вас, молодого человека, наделенного исключительным характером и высоким пониманием чувства цели. Я надеюсь, что не перешла границы наших дружеских отношений. Остаюсь преданная вам Элея».