— Говорящее млекопитающее! — воскликнул Борг.

— Не могу поверить, — повторил Баксли.

Чтобы свыкнуться с мыслью о говорящих млекопитающих, Боргу потребовалось куда больше времени, чем потребовалось Кармоди, чтобы поверить в существование говорящих ящеров. Но в конце концов Борг ее принял. Как позже заметил Приз, ничто так не помогает поверить в существование факта, как его, факта, личное присутствие.

Борг пригласил Кармоди в контору, которая помещалась под пышной листвой плакучей ивы. Сели, откашлялись, помолчали, соображая, с чего начать. Наконец Борг произнес:

— Итак, вы — млекопитающее из будущего, да?

— Похоже, что так, — ответил Кармоди. — А вы — здешнее пресмыкающееся из прошлого?

— Никогда не думал о себе как о существе из прошлого, — сказал Борг. — Ну, предположим, что это правда. А далеко ли будущее, откуда вы пришли?

— Сто миллионов лет или около того.

— Гм. Далековато. Да, в самом деле далековато.

— Да, это довольно далеко, — сказал Кармоди.

Борг кивнул и хмыкнул. Кармоди понял, что динозавр не знает, о чем говорить дальше. Борг производил впечатление очень достойной личности: гостеприимный, хотя и погруженный в свои дела, хороший семьянин, но не мастер поговорить — словом, немного скучноватый почтенный тираннозавр из среднего класса.

— Ну-ну, — произнес наконец Борг, когда молчание стало тягостным. — И как там в будущем?

— Прошу прощения?

— Я спрашиваю, как там у вас в будущем?

— Хлопотно, — вздохнул Кармоди. — Суматоха. Полно новых изобретений, а они только затрудняют жизнь.

— Да-да-да, — сказал Борг. — Примерно так и представляют будущее наши парни с воображением. Некоторые даже пишут, будто эволюция идет к тому, что млекопитающие станут доминировать на Земле. Но я считаю это передержкой, гротеском.

— Наверное, так это и выглядит, — дипломатично согласился Кармоди.

— Но ваш вид — доминирующий?

— Ну… один из доминирующих.

— А как насчет пресмыкающихся? Или точнее: как дела у тираннозавров там, в будущем?

У Кармоди не хватило духу сказать, что динозавры вымерли и что вымерли они за шестьдесят миллионов лет до появления человека, а пресмыкающиеся занимают в природе третьестепенное место.

— Как дела? Именно так, как и следовало ожидать, — сказал Кармоди, чувствуя себя пифией, и к тому же трусливой.

— Хорошо! Я примерно так и думал, — сказал Борг. — Мы — крепкий народ, знаете ли, у нас есть сила и здравый смысл. Ну а много ли хлопот от сосуществования людей и ящеров?

— Нет, хлопот немного, — с легкостью сказал Кармоди.

— Рад слышать. Я боялся, что динозавры при своих размерах окажутся… э-ээ… тяжеловаты на руку.

— Нет-нет! Можно даже сказать, что динозавры всем нравятся.

— Очень приятно слышать это от вас, — сказал Борг.

Кармоди пробормотал еще что-то и замолк, сгорая от стыда.

— Нас, динозавров, мало занимает будущее, — продолжал Борг, переходя на высокопарный стиль послеобеденного оратора. — И так было всегда. Наш вымерший предок, аллозавр, был грубым прожорливым хищником с дурным нравом. Его же предок, цератозавр, — это всего-навсего карликовый карнозавр. Судя по размерам его черепной коробки, он был невероятно глуп. Были, безусловно, и другие карнозавры, а до них — потерянное звено, тот древнейший предок, от которого произошли все ящеры — и четвероногие, и двуногие.

— Двуногие, конечно, доминируют? — спросил Кармоди.

— Конечно! Четвероногие трицератопсы — тупоголовые твари, но небольшое поголовье мы все же сохраняем. Добавление их мяса к рубленой бронтозаврине делает ее необычайно вкусной. Есть и другие виды ящеров. Гадрозавры, например. Вы могли их заметить по дороге в город.

— Да, заметил. Они пели.

— Эти типы всегда поют, — сказал Борг сурово.

— Вы их тоже едите?

— О, небо! Конечно, нет! Гадрозавры разумны! Единственные разумные существа на планете, не считая нас — тираннозавров.

— Ваш сын сказал, что они — «серьезная проблема».

— Да, проблема! — подтвердил Борг вызывающим тоном.

— В каком смысле?

— Они ленивы. А также угрюмы и грубы. Я знаю, что говорю, у меня были слуги-гадрозавры. У них нет ни самолюбия, ни инициативы, они ни к чему не стремятся. Не знают, кто их высиживал, и, похоже, не очень-то и желают знать. А еще когда они говорят с вами, то никогда не смотрят в глаза.

— Но они хорошо поют, — возразил Кармоди.

— Да, поют они хорошо. Наши лучшие исполнители — гадрозавры. И на тяжелых работах они хороши, конечно, если есть надзор. Внешность их подводит — этот утиный клюв… Но это не их вина, тут ничего не поделаешь. А в будущем проблема гадрозавров решена?

— Да, — сказал Кармоди. — Их раса вымерла.

— Возможно, это и к лучшему, — сказал Борг. — Да, думаю, это к лучшему.

Кармоди и Борг беседовали несколько часов. Кармоди узнал, в частности, об урбанистических проблемах ящеров. Лесные города переполнялись, поскольку все больше динозавров покидало деревни ради удобств цивилизации. За последние пятьдесят лет крайне обострилась ситуация на дорогах. Гигантские ящеры любят скорость и гордятся быстротой своих рефлексов. Но когда несколько тысяч динозавров одновременно ломятся через лес, столкновения неизбежны. И последствия их весьма трагичны; только представьте: два ящера по сорок тонн каждый сталкиваются на скорости тридцать миль в час! Сломанные шеи — сплошь и рядом.

Конечно, были и другие проблемы. Переполненные города как результат демографического взрыва. Во многих странах ящеры живут на краю голода. Войны и эпидемии помогали бороться с перенаселением, но в недостаточной степени.

— Проблем у нас масса, — вздохнул Борг. — Некоторые из наших лучших умов впали в отчаяние. Но я по натуре оптимист. Мы, ящеры, и прежде видели тяжелые времена, но сумели выстоять. И новые проблемы мы разрешим, как и прежние. По-моему, у нас, динозавров, есть врожденное благородство, искра разума, неиссякаемая жажда жизни. Не могу поверить, что все это пропадет.

— Вы выстоите, — сказал Кармоди. Что ему еще оставалось, кроме этой джентльменской лжи?

— Я знаю, — сказал Борг. — Однако всегда приятно получить подтверждение. Благодарю вас за это. А сейчас, полагаю, вам надо поговорить со своими друзьями.

— С какими друзьями? — спросил Кармоди.

— Я имею в виду млекопитающее, которое стоит у вас за спиной, — ответил Борг.

Кармоди тотчас обернулся и увидел коротенького толстого человека в очках. Он был одет в темный деловой костюм, в левой руке держал портфель, а под мышкой — зонтик.

— Мистер Кармоди? — спросил он.

— Да, я Кармоди, — ответил Кармоди.

— Я — Саргис из Бюро Подоходных Налогов. Нам пришлось здорово погоняться за вами, мистер Кармоди, но от Бюро не скрыться.

Борг сказал, что его это не касается, и сравнительно бесшумно (для такого крупного тираннозавра) удалился.

— Странные у вас друзья, — сказал Саргис, глядя ему вслед. — Но это не мое дело, хотя ФБР может проявить к нему интерес. Я здесь исключительно из-за налогов за 1965 и 1966 годы. В моем портфеле ордер на вашу выдачу, он в полном порядке — можете убедиться. Прошу вас следовать за мной. Моя машина времени припаркована за этим деревом.

— Нет! — сказал Кармоди.

— Советую подумать, — настаивал налоговый инспектор. — Ваше дело может быть разрешено к обоюдному удовлетворению заинтересованных сторон. Но оно должно быть заслушано немедленно. Правительство Соединенных Штатов не любит, чтобы его заставляли ждать. А отказ подчиниться решению Верховного Суда…

— Я сказал «нет»! — отрезал Кармоди. — Убирайтесь вон! Я знаю, кто вы!

Ибо, вне всякого сомнения, это был его хищник. Грубая подделка под налогового инспектора никого не могла обмануть. И портфель, и зонтик приросли к левой руке. Черты лица были правильны, но хищник забыл про уши. И самое нелепое: коленки у него сгибались назад.